Вилы надежды

— Я что-то слышу, — сказала девушка, едва я подошел к двери.

Я хотел и ей предложить обняться на прощание, когда услышал странный звук из чащи.

— И что это?

Девушка поднесла палец к губам, потом прислушалась.

— Гвены, — прошептала она, — их лай.

— Гвены?! — сорвался с места дед. Он подбежал к выходу из избушки и тоже прислушался, — но как… ох, проклятье — кровь! С него же кровь хлестала! Они идут по следу!

— Что нам делать?! — лицо девушки стало белее мела. Кем бы эти «гвены» не были, они испугали Рани до смерти.

Да и дед тоже в панике заметался по избе.

— Так-так-так, — пытался он на ходу придумать план спасения, — бегите! К реке! Перейдете, значит спасены! Они собьются со следа!

— А ты?! — девушка не спешила последовать его совету, — пошли с нами!

— Нет! — взревел дед. Сейчас он был похож на медведя, которого подняли посреди зимы, — я останусь, я их задержу!

— Они тебя убьют, — прошептала девушка и прижала ко рту ладонь. На ее глазах выступили слезы.

— Да кому я нужен? Скажу — ничего не видел, ничего не знаю. А вот если тебя Гундар увидит и Георгом… — старик повернулся ко мне, — уводи ее! Забирай с собой! Немедля! Туда! Держи туда! И беги со всех ног! Давай-давай!

Он силой вытолкнул нас из дома.

— Пошли! — я ухватил девушку и потащил за собой.

— Да спасет тебя Глимм!

— Да убережет тебя Лима, — ответил дед Рине.

А она молодец, я думал, что она сейчас забьется в истерике, усядется посреди леса и начнет рыдать. Нет, это девчушка была замешана из крепкого теста.

— Нам до реки шагов двести, — она вырвалась из моих рук и побежала так, что я едва за ней успевал.

— Добежим, — подбодрил я ее. И не стал спрашивать, что мы будем делать дальше. Насколько я успел понять специфику местных взаимоотношений, «беглых» тут не очень-то жалуют. Ладно я, но Рани потом куда податься? Но девушка действовала по правильной схеме — главное выжить сейчас, а как быть потом мы разберемся.

На бегу я услышал какой-то скулеж, мне он не показался жутко страшным, но девушка припустила так, что только пятки засверкали. Близко, ох близко эти гвены, раз мы их настолько хорошо слышим.

Скорее всего девушка вывела меня к той самой реке, в которой они с подружками купались. Честно говоря, совсем не серьезное препятствие. Русло метров двадцать всего, по виду пешком перейди можно, только на самой середине проглядывалась хоть какая-то глубина. Позади нас опять кто-то заскрипел-заскулил.

— Так, давай ты на ту сторону…

— А ты?! — уперлась девка.

Объяснять ей, что нам надо разделиться, чтобы сбить с толку преследователей, я не стал. Благо сам с собакой за зверем ходил и знал, как правильно потерянный след брать. Если мы перейдем вдвоем, то и преследователи за нами последуют. Их псы, если это псы конечно, снова возьмут след.

— Я пойду вниз по течению. Там перейду и встретимся, — пусть следопыты голову поломают, куда же мы на самом деле направились.

— Никаких «но»! — я столкнул девушку в воду, — быстро! На тот берег!

Да, я ее обидел. Но таким образом я, считай, ее спас. Собаки возьмут след сначала на нашем берегу, так что у девчонки шанс спастись был выше. Рина побежала по воде, споткнулась, поплыла, потом нырнула, скрывшись из вида. Молодец, девчонка, понимает, как выживать надо!

Я за Рани был рад безмерно, однако пора было и самому шкуру спасть. На мое счастье, у речки берег был пологий, петлять — милое дело. Пробежал десять шагов посуху, затем по мелководью десять. Псы будут регулярно след то терять, то находить снова, что задержит погоню.

Так-то я вообще герой и молодец, но преследователей я недооценил. Увлекшись запутыванием следов, я забыл следить за окружающей обстановкой — они успели подобраться слишком близко.

Над ухом свистнуло — как пуля пролетела, подняв голову я увидел огненную петлю! А обернувшись — барчука на его странном «коне». Рядом с ним стоял еще какой-то мужик, времени разглядывать которого у меня не было.

Мне повезло, что в этот момент я стоял по колено в воде, да и камыш хоть и немного, но скрывал меня от преследователей. Как стоял, так в воду и сиганул, я уже испытал на собственной шкуре, как может жалить аркан барина, повторять этот опыт совершенно не хотелось. Огненная петля шлепнула по поверхности воды, и та аж закипела! Плыть было неудобно, мелко, да еще и растения ноги руки опутывали. Я вынырнул и на этот раз Гундар не промахнулся, петля четко обхватила мою шею, к ее обжигающему эффекту добавилось и удушение. Конь барчука начал отходить от уреза воды, вытягивая меня из реки как откормленного сома.

В отчаянии я начал цепляться за все подряд, под правую руку попалась какая-то коряга, лежавшая на речном дне. Это замедлило барчуку «рыбалку», но ненадолго, меня потащило на берег вместе с корягой.

Выволок он меня уже полузадушенного и ослепшего от речной тины и ила. Петля вокруг моей шеи исчезла. Пока я отплевывался и протирал глаза, Гундар спрыгнул со своего скакуна и направился ко мне играющей походочкой. На его губах играла презрительная улыбочка. Лыбься, сволочь, лыбься. Чем дольше ты со мной провозишься, тем дальше Рани убежать успеет.

— А сейчас ты умрешь, — жаль, но Гундар оказался плохим котом. С пойманной мышкой он решил долго не играться.

Аркан он использовать не стал, а потянул из ножен саблю. Я поднялся на ноги, держа в руках поднятую со дна реки деревяшку. Гнилушка, честно признаться, была оружием никаким, но других вариантов у меня все равно не было.

Гундар пошел на меня и сделал обманный укол в живот. Потом его клинок описал дугу и обрушился мне на голову. Финт был слабенький, барчук особо и не старался, ведь кто ему противостоял? Полумертвый крестьянин с облепленной илом палкой.

Я уже и забыл, сколько раз мне приходилось участвовать в рукопашной. Так что противник что с сабелькой, что со штыком, для меня сюрпризом не был. Удерживая палку за оба конца, я вскинул ее над головой, надеясь на то, что смогу хотя бы немного ослабить удар. Хотя надежда это была призрачной, добрая сталь гнилуху перерубит и не заметит.

Также думал и Гундар, вложив в удар всю силу, у него лицо перекосило от напруги. Ударило по ладоням нешуточно, а вот следом я услышал странный звук. Словно кто хрустальный бокал об пол жахнул. Я поднял голову и чуть в лицо обломки стали не поймал. Сабля барчука переломилась пополам!

Ладно я удивился. Но и Гундар крутил в руке обломок с рукоятью и не мог понять, как же он умудрился саблю поломать. Что же я из ила выдернул — я опустил «гнилушку» на уровень глаз и осмотрел ее. Залепленное глиной древко венчало четыре коротких плоских зуба. Инструмент очень похож на наши обычные вилы. Пока я проводил осмотр, Гундар со мной решил поквитаться. С воплем обиды он попробовал ткнуть меня в грудь обломком сабли.

Древком я удар отбил, а зубьями перехватил клинок и провернув вилы, выбил его из рук барчука.