Вилы надежды

Однако до штурма еще дотянуть надо было, а с этим случилась проблема. Ноги меня не держали, сила вил Уроша меня какое-то время поддерживала, но организм настойчиво требовал отдыха. Мое состояние заметила Рани.

— Тебе надо отоспаться, — поймала она меня перед самым выходом.

— Надо, — я не стал спорить, — но некогда.

— Ты из седла выпадешь! — девушка встала на моем пути.

— Выпаду, — согласился я. Я и так воспринимал окружающее как некий тягучий сон. Заберусь в седло, меня укачает. И я однозначно выпаду.

— Не пущу!

— Перестань…

— А ты подумал, как мы здесь без тебя?!

— Как-как. Как-нибудь справитесь. Дед Микаль вон…

— Смеешься?

Рани была права, Микаль человек хороший, но вождь из него как из газеты зонтик.

— Тогда Астрис…

— Эта надутая кукла нас снова поработит!

— Возможно.

— И все, больше вариантов у нас нет!

— Ты честно скажи, ты меня потерять боишься? — сам не ожидая вдруг спросил я.

Рани густо покраснела.

— Дурак! Деда! — она развернулась и побежала к стоящим возле дома телегам.

Мы собрали весь транспорт, который только был в наличии в доле. Даже роскошные барские коляски пошли в дело — загруженные в него мешки с кортутом смотрелись нелепо. Микаль давал последние наставления возницам. Рани подбежала к деду и начала ему что-то быстро и горячо объяснять. Я шел к ним медленно, пошатываясь.

— Да, дело ты говоришь, положим его в телеге. Давай, неси одеяло…

— Эй! Погодите! Вы о чем договорились? — перебил я Микаля, подойдя ближе.

— Ты отправляешься спать в телегу, внучка права — ты в седле не доедешь, — ответил мне дед.

Я пожал плечами.

— Наверное, это лучший выход.

Как оказалось — не лучший. Булат слушался меня беспрекословно. Но только в том случае, когда я сидел в седле. Или находился рядом, но бодрствовал. Изначально я хотел выспаться, привязав своего стального коня к телеге. А потом на него пересесть. Но как только я закрыл глаза и задремал, Булат встал колом. Остановился и всю нашу колонну затормозил.

— Булата придется оставить, — слова Микаля прозвучали как приговор, — у нас есть другие верховые улаки. Пересядешь на них.

Обидно было до слез, но делать было нечего. Как только я засыпал, наша магическая связь с лухом тут же обрывалась. И Булат застывал самой настоящей статуей! Мне пришлось отогнать его в конюшню и вернуться на дорогу на телеге.

— В Бомир! — скомандовал я и мгновенно вырубился.

По дороге я выспался и пересел на улака. По сравнению с Булатом, тот полз как черепаха и трясся как ишак. В общем езда на нем была разочаровывающей настолько, что мне захотелось опять пересесть в телегу. Но командир не должен показывать свою слабость перед подчиненными, а наоборот — он обязан личным подвигом и примеров воодушевлять свой отряд. А где это делать? Совершенно верно — во главе того самого отряда.

Там я и находился. И в деревеньку я тоже заехал первым. С моего прошлого посещения тут все изменилось к лучшему, хотя времени прошло всего ничего. По заброшенным домам расселились новые жильцы и начали приводить их в порядок. Не сказать, чтобы деревня стала образцом ухоженности, но она обрела жилой вид. Мне навстречу выехали два казака.

— Добрый вечер! — поприветствовал я их.

— Добрый, друг Георгий! — ответили они.

Вилане путали «друг» и «товарищ», но мне эта ошибка нравилась. Друг звучало более тепло, чем товарищ.

— Как добрались?

— Потеряли несколько человек. Но в общем — сносно.

— Где Астрис?

— Она со стражниками и казаками поехала в Ратбар. Там они передохнут и потом направятся в Элестию.

— Плохо, очень плохо, — нам надо было что-то срочно решать со связью. Вестовых организовать, а еще лучше систему семафоров от дола до дола выстроить. Дорого, долго и накладно, зато такое нововведение позволит избежать ситуаций подобной этой, — как вы устроились?

— Заселились, но доллнесса нас уже начала проклинать, — ответил мне казак.

— Почему?! — неужели к старушке вернулся разум.

— Она переживает, что нас настигнет голод. И она, в общем-то, не зря беспокоится.

— Это горе, совсем не горе, — я кивнул на следующий за мной караван, — на первое время хватит, потом еще довезем из Ратбата и Отверна.

Наши запасы были скудны, а будут ли продавать еду в Отверне во время блокады — большой и открытый вопрос. Однако мои люди ни на секунду не должны были сомневаться, что мы выплывем из этой истории. И Давина не должна была колебаться. Надо срочно накормить и ее и народ.

— Давина в доме?

— Да, она оттуда не выходит.

— Отлично, — я пришпорил улака.

Казаки и караван последовали за мной. В отличии от первого раза мне не пришлось срывать глотку, пытаясь докричаться до доллнессы. Она, видимо, услышала топот копыт и вышла встречать нашу процессию сама.

— Здравствуйте! — я спрыгнул с улака, — видите, я держу свое слово!

— Еще люди?! — сознание Давины если и прояснилось, то не до конца, — я больше никого не приму! Уезжайте! И забирайте с собой всех остальных! Вы меня обманули! Набили дома в селении бесполезными бездельниками!

— Погодите-погодите, — я прошелся к телеге и взял с нее мешок. Потом вернулся к Давине, — вот, смотрите!

Я открыл мешок и показал его содержимое старушке. Та засунула туда свой нос. И учуяла нечто невероятно вкусное.

— Это… это колбаса?

— Да, копченная. А также сыры. И немного травяных приправ. У нас полные повозки с едой.

— И это мне?! — на глазах Давины выступили слезы.

— Да.

— А деньги? — хоть ум у Давины слегка помутился, но про важную деталь разговора, она не забыла.

— Будут и деньги после того, как вилане приступят к работе. Мы продадим урожай, который вырастим. И поделимся с вами.

Давина опустила мешок с провизией, подошла ближе и погладила меня по щеке.

— Добрый, очень добрый мальчик.

Хоть я ее в чем-то и обманывал, но я был растроган до глубины души. Надо же, оказывается среди гриммаров бывают пусть и слегка сумасшедшие, но милые люди. Моя мысль нашла подтверждение в следующий момент. Давина залепила мне такую пощечину, что у меня в голове зазвенело!