Винделор

Винделор остался у костра. Огонь плясал перед ним, отбрасывая на лицо живое, дрожащее свечение. Небо над головой было усыпано миллионами звёзд, они мерцали, будто их кто-то разжёг на чёрном покрывале ночи. Он привалился спиной к большому валуну и, вытянув ноги к костру, почувствовал слабую иллюзию уюта.

Но стоило опустить взгляд в огонь, и перед глазами снова мелькнули образы прошлого.

Горящие дома. Крики. Боль.

И никто, никакие звёзды, не могли исполнить желание вернуть всё назад.

Где-то неподалёку тихо журчал ручей. Его спокойный, мелодичный голос сливался с ночной тишиной, словно сама природа нашептывала ему убаюкивающую песню. Вода отражала мерцающие звёзды, и казалось, будто глубины ручья скрывают целую вселенную, застывшую в ожидании нового дня.

Винделор поднял взгляд к небу. Время от времени он бросал в костёр тонкие веточки, поддерживая живое тепло огня. Его мысли блуждали далеко: о пути, что остался позади, о тех, кого он встретил, о моментах счастья и боли. Он не мог сказать, было ли больше первого или второго — прошлое казалось сложным узором, в котором каждый узелок имел своё значение.

Звёзды над ним напоминали лица людей, которые остались в его памяти. Одни были добры к нему, другие безразличны, третьи стали врагами, а кто-то — друзьями. Он опустил руку на потрёпанную сумку, доставшуюся ему от Саймона. За это короткое время он успел по-настоящему привязаться к нему, и теперь твёрдо знал, что выполнит данное себе обещание — доставит вещи его семье, даже если это требовало отклониться от его маршрута. Он приоткрыл сумку и заглянул туда: различные папки с бумагами, блокноты с записями и старый плёночный фотоаппарат. Промелькнули воспоминания, как тот интересовался, где только можно, наличием ретро-техники.

На лице Винделора появилась тень улыбки. Несмотря на груз мыслей, несмотря на осознание, что ещё совсем небольшая часть пути позади, а конец ещё далеко за горами, он чувствовал странное спокойствие.

Где-то в лесу раздался треск ветки. Он напрягся, но вскоре расслабился, вновь позволяя себе раствориться в тишине. Тепло костра согревало его ладони и ноги, а ночной воздух напоминал о том, как хрупок баланс между светом и тьмой, покоем и тревогой.

Вдруг из мрака скользнула тень. Сова вынырнула из темноты. Её широкие крылья бесшумно рассекли воздух, едва заметно колыхая невидимые струи ветра. Она села на ближайшую ветку, повернув к мужчине голову, а её глаза сверкнули в ночи двумя крошечными звёздами.

Винделор усмехнулся. Ему показалось, что это приветствие. Или, может быть, знак судьбы. Вспомнилось, как мать в детстве за его тяжёлые утренние подъёмы ласково называла его совёнком.

Он снова задумался — о страхах, которые преследовали его в прошлом. О том, сколько целей так и осталось неосуществлёнными. О сомнениях, которые терзали его, когда приходилось делать выбор. Но сейчас, сидя у костра, среди ночного леса и убаюкивающих голосов природы, он вдруг понял: важно не только идти вперёд, но и видеть смысл в каждом шаге. Даже если он ведёт не туда, куда планировалось.

Пламя трещало, подбрасывая искры в небо. Ручей продолжал свой вечный путь, звёзды мерцали в вышине. А Винделор просто сидел и смотрел перед собой, позволяя этому моменту наполнить его покоем. Пусть коротким, но таким необходимым ему.

Подбросив в костёр последнюю сухую ветку, Винделор впервые за долгое время ощутил лёгкость. Он прикрыл глаза и глубоко вдохнул, впуская в лёгкие прохладный, чистый воздух ночи. В этот момент, сидя у костра под бескрайним небом, он почувствовал что-то похожее на умиротворение. Будущее было неизвестным, путь оставался долгим, но сейчас, хотя бы на мгновение, можно было просто остановиться и насладиться покоем.

Ночь пролетела незаметно, и вскоре на востоке небо начало светлеть. Лес, ещё минуту назад дремавший в тишине, оживал с каждым лучом восходящего солнца. Воздух наполнился свежестью, в кронах деревьев зашелестел лёгкий ветер, а покрытые росой увядшие травы засверкали в первые утренние часы. Капли влаги, собравшиеся на почерневших листьях, лениво стекали вниз, образуя крошечные ручейки, что терялись в мягком мху.

Постепенно пробуждались лесные обитатели. Где-то в ветвях тоскливо защебетали птицы, рассыпая мелодичные трели. Белки с ловкостью перебирались по высоким сучьям, а зайцы, осторожно выглядывая из укрытий, замерли, прислушиваясь к шорохам. Наступал новый день, и всё живое возвращалось к своим делам — подготовке к зиме.

Из палатки с сонным видом выбрался Илай, почесал макушку и широко зевнул.

— Доброе утро, сэр, — сказал он, потягиваясь.

Винделор мысленно усмехнулся. Сколько бы раз за эти дни он ни говорил мальчишке, что не нужно называть его «сэр», привычка у того, похоже, оказалась нерушимой.

— Доброе утро, — ответил он, всё же не став поднимать этот разговор снова.

Илай взглянул на мужчину, который, казалось, не сомкнул глаз за ночь.

— Вы не будете спать?

— Нет, нам уже осталось немного до города, — Винделор потянулся, разминая плечи. — Ночью отосплюсь. Садись, будем завтракать.

Он поставил на угли небольшой медный сотейник и разлил в кружки горячий чай. Затем, перебирая запасы, достал консервы и стал рассказывать мальчику, как правильно их использовать в походе. Илай слушал с интересом, жадно впитывая каждую мелочь. Он уже понял, что его спутник не просто знает, как выжить в дороге, но и привык к этому образу жизни.

Винделор передал ему кружку и заметил, как мальчик держит её так же, как он сам в детстве — двумя руками, будто боясь расплескать тепло.

Они с аппетитом съели скромный завтрак, а потом вместе собрали все пустые банки, тщательно проверяя, не оставили ли за собой следов. Лес не терпел беспечного отношения, и Винделор хорошо это знал.

— Держи, — протянул он мальчишке фотоаппарат из сумки. — Саймон любил такие вещи, может, пригодится и тебе.

— Спасибо, — сказал Илай, взял устройство и стал пристально его рассматривать.

После завтрака они взялись за лагерь. Винделор неторопливо объяснял мальчику, как правильно складывать палатку, пропуская верёвки через петли, чтобы ткань не сбивалась и легко раскладывалась в следующий раз. Илай внимательно слушал, повторяя за ним движения, и вскоре всё было сделано так, будто их здесь никогда не было. Он с гордостью огляделся, чувствуя себя настоящим путешественником. Покидая лагерь, он попробовал сделать своё первое фото: лесную тропу и идущего впереди Винделора.

Время, проведённое в дороге, сближало их сильнее, чем казалось вначале. В воздухе витало предвкушение нового дня, и холодное дыхание ночи сменилось лёгким теплом первых солнечных лучей.

Солнце неспешно поднималось над лесом, раскидывая пятна света на мягкой земле. Они шли по узкой тропе, прислушиваясь к шороху веток, далёким птичьим перекликам и редким порывам ветра, что пробегали между деревьев.

— Смотри, — Винделор вдруг остановился, указывая на едва заметные в земле углубления. — Это следы оленя. Видишь, как они расходятся в сторону? Он шёл неторопливо, но если бы испугался, отпечатки были бы глубже.