Винделор

— Я видел… Я видел, как он затащил её туда.

Саймон вздохнул.

— Ладно, пошли… Держись за нами, малец.

Пробравшись сквозь узкий проход в стене, Винделор, Саймон и Илай оказались в обширном помещении, больше похожем на свалку, чем на чьё-то убежище. Вокруг валялись остатки техники: ржавые детали механизмов, искорёженные металлические конструкции, заброшенные инструменты, разбросанные без всякого порядка. Среди мусора лежали обрывки детской одежды — маленькая варежка с вышитым цветком, порванный шарф — как немые свидетели того, что это место давно стало ловушкой для невинных.

Горы размокших от влаги картонных коробок и кучи мусора заполняли пространство, создавая атмосферу разрухи и забвения. Воздух был сырым, пропитанным запахом ржавчины, пыли и старого масла. Среди хлама валялась разбитая статуэтка птицы с обломанными крыльями — как этот город, что давно забыл, как летать.

— Он здоровый, — шептал Илай. — Как вы, сэр, — добавил он, указывая на Саймона.

В глубине помещения, среди разбросанного хлама, выделялась небольшая бытовка. В её окне мерцал тусклый свет. Ранее она, вероятно, использовалась либо как сторожка охраны, либо как помещение для отдыха рабочих. Именно на неё Илай и смотрел, не отводя глаз.

— Там… — прошептал он, и в его голосе дрожали надежда и страх.

Винделор и Саймон осторожно приблизились к бытовке. Дверь была приоткрыта, будто приглашая внутрь. Саймон, сделав знак молчания, приложил палец к губам. Винделор кивнул и, напряжённо осматриваясь, медленно двинулся вперёд.

Приоткрыв дверь, они увидели крошечную комнату. Она напоминала операционный кабинет: в центре стоял небольшой металлический стол, на котором лежала девочка в зелёном платье. Её растрёпанные русые волосы спадали на плечи, а на полу неподалёку валялась красная тусклая ленточка. Девочка была бледна, её лицо искажала боль, а грудь тяжело и неравномерно поднималась и опускалась.

На небольшом столике рядом лежали медицинские инструменты: скальпели, пинцеты, шприцы. Возле стола на земле валялась грязная, пропитанная кровью тряпка. Под столом стояло ведро, куда стекала кровь, но часть всё равно разлилась по полу. На стене висел календарь с помеченной датой — числом, совпадающим с сегодняшним, но с другим месяцем и годом, отстающим на восемь лет.

Саймон выругался громко и зло. Его лицо исказилось от ярости. Винделор поморщился, его взгляд метался по комнате, словно он пытался понять, что здесь произошло и, главное, зачем.

В углу помещения, скрытом в полумраке, валялась жуткая груда: сваленные хаотично части тел. Невыносимый, душащий запах смерти и гниющих тканей наполнял воздух, заставляя нутро скручиваться от отвращения. Винделор резко отшатнулся, закрыв нос и рот рукой, пытаясь подавить подступающую тошноту. Саймон, зажав нос, медленно повернулся, его лицо побледнело, а челюсти сжались. Илай застыл, глаза расширились от ужаса.

Они медленно приблизились к девочке. Её русые волосы выбились из причёски и хаотично лежали на столе. Лицо было безжизненно-бледным, искажённым болью. Дыхание — слабым и прерывистым. Винделор осторожно проверил её пульс — он едва прощупывался. Небольшая струйка крови стекала в ведро под кушеткой. Было ясно: она уходит.

Илай, не выдержав, бросился к сестре, обнял её, его плечи содрогались от рыданий.

— Вставай, вставай! Пожалуйста, вставай! — Его крики резали тишину, отражаясь от холодных металлических стен.

Он поднял с пола ленточку и начал заплетать ей волосы, шепча что-то едва слышно.

Внезапно позади них раздались шаги. Они быстро оглянулись.

В проходе между кучами хлама стоял крупный мужчина. Его лицо скрывалось в тени, но глаза под нависшими бровями сверкали холодной жестокостью. Он наблюдал за ними, словно хищник за добычей. Массивная фигура, широкие плечи, сжатые в кулаки руки. Молчание тянулось несколько долгих секунд, прежде чем он медленно сделал шаг вперёд.

С каждым шагом он словно вырастал из тьмы, заполняя проём между кучами хлама. Когда лицо осветилось тусклым светом, оно оказалось непроницаемым — застывшей маской, лишённой эмоций. Только глаза, ледяные и пустые, говорили о его намерениях.

— Зачем? — спросил Винделор. Его голос был спокоен, но в нём звучала сталь. — Зачем ты это делаешь?

Мужчина усмехнулся. Улыбка мелькнула и тут же исчезла, холодная, как порыв зимнего ветра.

— Скучно, — его голос был низким и пустым, как эхо в заброшенной шахте. — Вот и всё. Просто… скучно. Этот город… он молчит. Все молчат. А я хотел услышать хоть что-то… хоть крик.

Винделор устало вздохнул. Перед ним стояло нечто, что уже не было человеком. Это был даже не зверь. Существо, потерявшее связь с реальностью, лишённое чувств, эмоций, чего-то человеческого. Безумец, лишь носящий личину человека.

Саймон не сдержался. Он бросился вперёд, его яростный крик прорезал воздух. Кулак уже почти достиг цели, но в последний момент здоровяк легко увернулся и внезапно выхватил из-за спины арматуру.

С жуткой силой он нанёс удар, сбивая Саймона с ног.

Началась жестокая, беспощадная схватка. Здоровяк, обладающий невероятной силой и скоростью, размахивал арматурой, словно плетью, отсекая пространство вокруг себя. Винделор, уклоняясь, медленно отступал, используя все свои навыки и опыт. Он избегал ударов и наносил редкие, но точные контрудары. Илай, забыв о сестре, пятился назад, с ужасом следя за схваткой.

Удары арматуры по стенам и мебели разносились по ангару, разбивая тишину, словно удары молота. Металлический скрип и глухие звуки столкновений создавали зловещую симфонию, в которой стоны и вскрики становились её чудовищным вокалом. Перевернулся столик, с которого посыпались медицинские инструменты. С треском слетела с петель ветхая дверь. Винделор и Саймон оказались перед лицом не просто сильного противника — перед ними стояла неутомимая машина для убийства.

Несколько яростных выпадов Саймона не дали результата. Здоровяк, словно не чувствуя ударов, отбивался с ужасающей лёгкостью, размахивая арматурой с чудовищной силой. В очередной атаке Саймон бросился в лобовую, но здоровяк ухмыльнулся и размашисто ударил железякой в висок. Тело Саймона рухнуло на пол, безжизненно и тяжело.

В это же мгновение Винделор, выдернув из-под плаща старый изношенный револьвер, нацелился на мужчину. Его рука дрожала от боли, оставленной ударами арматуры, но пальцы крепко сжимали оружие. В его взгляде читалась смесь решимости и отчаяния. С замиранием сердца он начал медленно сжимать курок.

Но, словно предугадав его действие, мужчина резким движением выбил оружие из рук Винделора. Сильный удар ногой швырнул его в дальний угол помещения. Мужчина рассмеялся — смех его был резким, неприятным, словно скрежет металла. Он наклонился, поднял револьвер и крутанул его в пальцах, разглядывая.

— Забавная игрушка, — протянул он спокойно, будто битвы вовсе не было. — Такие уже давненько не делают.

Он навёл дуло револьвера на Винделора, который незаметно для него скользнул рукой под плащ, пытаясь достать недавно приобретённый в этом городе пистолет. Здоровяк усмехнулся, но внезапно его лицо исказилось. Он дёрнулся, словно от удара тока, и застыл. По подбородку стекла тонкая струйка крови.

Он попытался обернуться, но тело вновь содрогнулось от боли. Затем снова. И ещё раз.