Vip-зал

Эмили вкратце передала, что успела рассказать Анина и как она потом ее нашла. Потом замолчала. Тедди понял, почему она казалась такой измотанной. Он встал и подошел к ней. Присел на корточки, чтобы его голова оказалась вровень с ее. Затем нагнулся и обнял ее так осторожно, как только мог.

Кассандра сидела молча.

Эмили не отпрянула. Только заплакала в его объятиях.

Через минуту Тедди снова сидел на стуле.

– Филип скоро позвонит поверенному. Магнус хочет, чтобы ты или я приехали туда и помогали Патрику Эрну во время разговора, – сказала Эмили.

– Я могу поехать в банк, но ты тогда сможешь остаться с Кассандрой? Не давай ей уйти.

Эмили подошла к чайнику и включила его. Тедди услышал, как вода забурлила.

– Что за бред. Это не тюрьма, если она хочет уйти, пусть идет.

Лицо Кассандры не изменилось. Она казалась усталой, но сидела на стуле прямо.

Тедди спросил, есть ли у Эмили дома компьютер.

– Можешь найти фото Филипа и еще двух человек? – попросил он, когда он поставила ноутбук на кухонный стол.

– Зачем еще двое?

– Сделаем что-то вроде опознания, я не хочу, чтобы она просто отвечала «да» или «нет», мне нужно проверить ее ответы.

Эмили поводила пальцами по тачпаду. Через пару минут на экране появилась фотография Филипа и еще двух незнакомых людей.

Тедди обратился к Кассандре:

– Ты узнаешь кого-то на этих трех фотографиях?

– Тогда меня отпустят?

– И куда ты пойдешь?

– Я не знаю.

– Хорошо, – сказал он, – мы тебя подвезем.

Он подвинул ноут поближе к ней.

Филип на фотографии улыбался. Он выглядел таким невинным.

– Я знаю его.

Она показала на Филипа.

– Это про него они спрашивали.

– Кто «они»?

Тедди внимательно рассматривал напряженные плечи Кассандры, ее сосредоточенный взгляд. Ничего странного в том, что она напряжена, принимая во внимание обстоятельства. Но тут есть еще кое-что.

– Ты боишься?

– Да, mistah. Очень.

Эмили нагнулась к ней:

– Хочешь чаю?

Она наполнила ситечко и опустила его в чашку. Затем залила кипящей водой, от которой поднимался пар, и поставила чашку перед девушкой.

– Кассандра, я не знаю, кто этот джу-джу, о котором ты говоришь, – сказал Тедди, – но обещаю, что сделаю все, что могу, чтобы с тобой ничего не случилось. Только скажи, если ты знаешь, кто спрашивал тебя о Филипе.

Кассандра разглядывала его, и он подумал, что как будто она еговидит впервые.

– Я не знаю, кто человек в чате. Я не делаю чат. Но один человек дал мне деньги.

– И кто это был?

– Я не знаю.

– А женщина, которая на улице спрашивала тебя о Филипе, кто она?

– Это… – Она, казалось, мгновение сомневалась, затем сказала: – Его сестра.

– Отуда ты это знаешь?

– Я видела. И она сказала.

Пока Тедди ждал такси на улице, он достал пачку сигарет, купленную по пути сюда. Пусть «Форд» стоит где стоит, но он попозже позвонит владельцу.

Он направлялся к Патрику Эрну, на тот случай, если Филип позвонит.

Эмили осталась дома с Кассандрой.

Он курил впервые за восемь лет. В прошлый раз он сидел в летнем домике и смотрел какой-то фильм. Через двадцать минут он уже лежал на животе с наручниками на руках и догадывался, что ему придется провести за решеткой от восьми до двенадцати лет.

Каролина Шале. Анина Бьерклунд.

Кассандра.

Странный треугольник. Но четкий след.

* * *

Никола и не знал, в чем дело. Просто Юсуф ему и Хамону эсэмэснул, веля прийти к «Стейкхаус Бару». Никола узнал об этом утром. Вчера они пошли в «О’Лири» и глотнули пиваса после встречи с этой мутной бабцой-адвокатом, которая задавала кучу вопросов. И как Тедди с этим связан? Нужно спросить, может, Юсуф знает.

Они поехали на машине.

Было весело. Они прикалывались, коры мочили.

– Эту слыхал? – спросил Хамон. – Один курд пришел в зоопарк и смотрел там на горилл. Одна горилла стала ему махать, чтобы подошел ближе. Курд там посмотрел вокруг, чтоб узнать, его обезьяна зовет или нет. Наконец подходит он к клетке. И тогда горилла ему шепчет: «Братан, как ты отсюда убежал?»

Никола захохотал, поморщившись.

– Блин, как здесь воняет.

Хамон ухмыльнулся.

– У меня чуть не бомбануло, но я включил глушитель, думал, ты не заметишь.

Они припарковались прямо у ресторана. Вообще-то, нет здесь никакой парковки, но эти перцы со штрафами в Седертелье вели себя осторожно. Бумажка не на той машине – и это может плохо кончиться.

Юсуф приказал им сложить телефоны в ящик у дверей, когда они зашли.

Их провели в зал.

За одним столом сидел Исак. Он ел стейк – на завтрак.

Вот это мужик.

Ни он, ни Юсуф ничего не сказали.

Исак только тщательно нарезал себе еду.

Юсуф таращился на них.

Наконец Исак поднял глаза:

– Слышали, что ночью было?

Хамон покачал головой.

– Сядь, Хамон.

Хамон вытащил стул и сел.

– Ты не обкуренный, нет, или как?

– Не-не, щас же утро.

– О’кей, я скажу кое-что очень херовое.

– Что?

– Анину убили.

Исак не моргал.

Хамон, кажется, не понял.

– Кто-то пришел к ней домой, почти сразу после того, как она была здесь, и ее зарезали.

– La, la. La afham! – крикнул Хамон.

– Мне жаль.

Исак попытался что-то утешительное сказать по-арамейски. Он положил ладонь на руку Хамона. Юсуф же подошел и обнял Хамона. Хамон стонал и рыдал. Он размахивал руками и плевался вокруг. Кинулся на пол. Бился головой об стол. Его не получалось успокоить. Даже Исак пытался его удержать.

Наконец-то он перестал дергаться: лежал на полу и плакал, всхлипывая.

– Эта та девка-юрист? Это она сделала?

Исак наклонился. Поднял Хамона и снова посадил его на стул.

– Нет, не она. Но она звонила в полицию. Кто-то еще.

– Этот второй, дядька Николы?

– Медведь. Да нет, вряд ли. Он так не поступает.

Хамон стал задавать вопросы по-арамейски.

Исак отвечал как мог.

– Нам нужно узнать, кто это сделал.

Исак снова его обнял.

– La taqlaq. Я все сделаю.