Вишнёвый луч

– Поняла?

– Как странно! Да? Через тебя поняла своё, и дорогу, путь свой, а ведь так понимают что-то через женщину мужчины, мужчина, а вот мы встретились и не понять кто мы и зачем такие платья.

– И ты болтушка, но до утра ещё есть время, ты уложишься.

– Зачем едем!..

– Не вздыхай так. Они же люди. И твой, и моя.

– Может, их познакомить? Твоя хорошая?

– Люкс.

– И у меня люкс.

– Давай им телефоны дадим, познакомим, может, хорошая пара получится.

– Там ещё толпы людей ждут нас. Машины с кольцами. Как бычку в нос.

– Твои для тебя постарались. Они, видно, думают, что всем женщинам нужна кукла на капот и кольца на крышу.

– И кандалы на клитор.

– Грубиянка. Дай сюда... ну вот, смотри какое нежное место... куда тут кандалы!

– Я уже поняла: филиал всемирного банка нежности.

– Не плачь, пожалуйста, попутчица родная, ну, мы ещё успеем, подожди, мы ещё успеем.

– Что ты говоришь? Успеем... Уже успели. Лучше бы нам не видеться никогда.

– Только что была женщина. Куда делась? Вот незадача...

– Бабы по мужикам обычно воют. Вот я взвыла и стала бабой. Сейчас успокоюсь и верну тебе женщину. Но как я после тебя буду жить с другим, я всё равно не понимаю.

– А ты не живи. Сыграй свою свадьбу и пусть они все радуются, а ты не живи с ним. Не живи. Не живи! Ты слушаешь? Ты слышишь меня? Ты слышишь? Ты не живи с ним, не живи вообще! Я не смогу без тебя, я это ты, а ты с ним - это бредово, прямо скажу, глуповатенько, сытенько и грязно. Не живи!!!

– Не кричи, а то проводник придёт. Купе можно открыть специальным ключом, если кричат. Подожди, не плачь и ты, родной, ну в самом деле, какие кандалы. Я просто ничего не возьму, ничегошеньки, ведь мы не можем пошло жить и обниматься собачками под забором, ведь мы человеки, нам повезло узнать, мы узнали, и никому такого не пожелаю...

– И ты не плачь, и мне противно. И ты не плачь, и не живи. Всё просто.

– Так не бывает в двадцать первом веке. Все чувства перечувствованы и писаны-переписаны, и даже начался постмодернизм. Представляешь?

– Я поговорил бы с тобой и об этом, если бы до утра было лет сто, но у нас нет времени на постмодернизм. Ты не женщина моей мечты, не жена другого, ты не утро жизни, не вечер страсти. Ты худа и субтильна, и руки твои несоразмерно велики, словно ты прячешь тело и предъявляешь только руки. У тебя даже ноги... словно вверх ладошками вся ты, открыта мне и послушна судьбе, а я ещё не успел постичь всего смысла. Не живи с ним, нам пока нельзя его, а то мы никогда не поймём себя, а мы хотим понять. Мы хотим понять?

– А зачем?

– Зачем? Это мужской вопрос. Обычно женщины говорят "почему".

– Не отбрёхивайся, нам действительно некогда. Что ты развёл тоску? Да, субтильна и худа. Посмотри на себя! Теловычитание. Ты даже вспотеть не можешь, у тебя кровь голубая, ты ошибка, твой скелет из ниток, а кровь из галактических токов, если они тонкие, нежные и сверхпроводимые. Но если космические токи жёсткие, тогда и кровь у тебя из музыки Баха. Он был, кстати, жуткий бабник, дуэлянт, вообще забияка. Органист! Вот сила легенды!..

– Ты перескакиваешь с темы на тему. Бах, конечно, гений, но держись поближе к нам.

– Плевать. У нас постмодернизм. Если бы ты знал, какая мучительная свобода этот самый "пост..."

– Мучительная?

– Потому что свобода пришла к людям раньше, чем инструкция по её применению.

– Давай учиться вместе. Ты не будешь жить с мужем, а я с женой. Мы не будем жить врозь. Нам нельзя. Мы будем...

– Что? Говори: что мы будем? Я вполне разделяю твои гигиенические тревоги, это действительно может быть довольно противно: сегодня раздвинуть ноги перед одним, завтра перед другим, послезавтра опять перед первым. Какие же выводы?

– Лучше и сегодня, и завтра, и послезавтра раздвигать передо мной. Иначе действительно негигиенично. Представляешь, твой муж захочет детей и будешь шпиговать тебя своим семенем, а ты будешь с невинным видом бегать в ванну и душем вымывать из себя его жидкость, чтобы не родить, а он будет ждать твоей беременности и спрашивать: дорогая, отчего у нас нет детей? Тьфу. А ты ведь не скажешь ему, что тебе нужна чистая, по крайней мере очищенная, проветренная вагина для встречи со мной, чтобы я не толкался в его отходы. Ведь ты же хорошая девочка, ты не позволить мне плавать в его сперме?

– О Господи. Нет. Не позволю. Кстати, у влагалища любой женщины есть способность к самоочищению. Это просто так, это кстати, чтобы ты знал. Вот знаешь почему настоящие проститутки могут не заразиться гадостью там, где порядочная вляпается непременно? А потому, что они активно в деле. Самоочищение поставлено на конвейер. Работа такая.

– Слушай, может, тебе в проститутки податься? Я б это легче вынес, чем мужа, а?

– Не могу. Некогда. Концертов очень много. Я ведь звезда. Всё расписано года на два вперёд. И вообще скрипачам надо хорошо высыпаться. Я вот сейчас люблю тебя и не сплю, а утром буду квёлая.

– Ничего, тебе утром замуж идти, растормошат.

– А ты как, ничего? Со сном-то? обойдёшься? Тебе не будет плохо? Невеста... Жених...

– Я не буду жениться завтра.

– Почему?!

– Ты только что сказала, что любишь меня.

– Я? Сказала, что люблю? Когда?

– Двадцать секунд назад.

– Давно. Я уже и забыла. Правда сказала?

– Ты меня любишь. Умора. В девятнадцатом веке так предлагали руку и сердце. Я вас люблю, значит, я ваш. Весь и навсегда.

– Что-нибудь изменилось?

– Да. Очень больно. Я не верю тебе, потому что завтра ты выйдешь замуж за другого мужика и будешь махать ногами, рожать малюток, чтоб они... Ты будешь махать ему моими ногами. Твои ноги - мои. Они принадлежат моим пожизненным мечтам, я чувствовал, что на свете есть женщина, с которой можно умереть и не заметить смерти. И вот как выглядит моя женщина! Умора! Дохлятина, мешок нежных костей, вся в росе, ландыш серебристый, новая заря...

– Почему заря?

– Это фабрика. Выпускает парфюмерию. Не обращай внимания. Несу что попало, порчу жизнь хорошему человеку.