Витражи

Да, звучит пафосно, но до идиотизма глупо. В такое невозможно поверить, если ты в здравом рассудке.

– Естественно, - передразнил я.
– Если бы я был предателем, вы были бы уже мертвы.

– А может, ты выжидаешь?
– не сдавался Почвин.

– А может, рыбы дышат легкими?!
– вскипел я.

– Хватит, - Захар коснулся моего плеча, - тебя никто не считает предателем.

Ну, если он Никто…

– Не сомневаюсь, - процедил я сквозь зубы.

– Если принять во внимание слова Дениса, - сказал Захар, - напав на зеленых, мы только подставим себя под удар и погибнет еще множество магов, в чем нет никакой необходимости.

– Тогда что же делать?
– заговорила Водуница.
– И дальше бездействовать?

– Уничтожать алтари. Их полно по всей стране. По нашим подсчетам их должно быть сто двадцать, во Владивостоке, например, найден только один, и это притом, что Кришна сейчас пока сосредоточился на этом участке.

– Кришна повышает ставки, - продолжил Сырин, - он будет искать более сильный источник магии, - он посмотрел на Стаса, - поэтому сильным магом надо быть осторожными, но если они будут остерегаться, то заниматься поисками не смогут в полную силу.

– А можно еще раз, почему вы уверены, что Кришна не нападет на магов Стихий, - попросил Стас, и на этот раз Почвин не посмел его заткнуть.

Объяснять взялся Захар:

– Кришна черпает силы от разных магов, и потому становится очень сильным. А сила Стихии настолько велика, что он не сможет принять ее за один раз. Он набирается ворованной магии постепенно, а сила Стихии - это единое целое, она просто переполнит его. Кришна же не глупец. Если он убьет на своем алтаре мага Стихии, он умрет, а может, не только он, но и все, кто упивается силой вместе с ним. Таким образом, в опасности только маги начиная от первого разряда.

Что-то странное пронеслось в голове от этих слов. Они вызывали какие-то ассоциации, но с чем они связаны… И почему маги Стихий пока в безопасности? Это несправедливо. Впрочем, если не остановить Кришну, уничтожению подлежим и мы.

Стоит ли говорить, что вышел я из кабинета злой на весь мир. Вот вам мудрость: никто не умеет так быстро испортить настроение, как маги Стихий.

– Денис, я хочу с тобой поговорить, - окликнула меня Акварель.

Мне не хотелось разговаривать, а только поскорее убраться отсюда. Может, Кришна, что ли, нападет, для разрядки…

– Конечно, - отозвался я. Стас утянулся с Сыриным за новой порцией магических книг, так что я мог идти на все четыре стороны.
– Где?

– Может, у меня?

– Без разницы.

И мы переместились. Скоро, наверное, ходить разучусь - жертва Короткого пути.

И вот мы оказались в белоснежной квартире Акварели. И как ей глаза не режет эта белизна?

– Почему ты не сказал, что Ленка беременна?
– с ходу спросила она.

Я выпучил на нее глаза:

– А ты-то откуда знаешь?

– Сказали.

– Кто?

– Пространство.

Тут я уже совсем перестал что-либо понимать. Домовые говорят, животные говорят, ветер говорит, но чтобы говорило пространство! Нет, такого я еще не слышал.

– И почему оно решило с тобой этим поделиться?
– задал я очередной дурацкий вопрос.

– Это я его спросила.

Я все еще не понимал. Наверно, по моему лицу в тот момент можно было прочесть многое, потому что Акварель, наконец, решила мне объяснить по-человечески.

– Это порядок черных магов. Еще в начале правления Темного Властелина определяют, кто станет его преемником. Для этого совершают специальный обряд, спрашивая само пространство и время.

– И как, отвечают?
– поинтересовался я, чувствуя себя очень глупо.

– Отвечают, - очень серьезно кивнула она.
– Так меня назвали будущим Властелином, еще когда предыдущий только входил во власть. Поэтому попытки Брагоса восстать были необоснованны, ведь меня выбрали не люди, а нечто объективное настолько, насколько это вообще возможно. Я же по-настоящему неоспоримо властвую только пять лет, и пора определять следующего Властелина. Вчера мы провели обряд.

Она остановилась.

– И?
– не выдержал я.

– Им станет твой сын.

– Что-о?!

– Что слышал, - она сама была не слишком-то рада. Еще бы, получить Темного Властелина, ребенок которого будет магом Стихии.

– И ошибки быть не может?
– я ухватился за соломинку.

– "Его фамилия Ветров, он сын мага Стихии, он пока еще в чреве матери", - процитировала Акварель.
– Так мне ответили… Это…Это ужасно!

На ее лице было такое отчаяние, что следовало хотя бы изобразить сочувствие, но я вдруг, неожиданно для самого себя, расхохотался. Я смеялся долго, до слез. У меня дикая, просто бешеная фантазия, но даже она не смогла бы придумать, что мой сын станет Темным Властелином! Какая ирония. Вот теперь уж против союза белых и черных никто не посмеет сказать и слова. И зря Акварель делает такое несчастное лицо, это она натворила, она напустила в мою кровь черной магии, так что жаловаться теперь не на кого.

– Очень смешно, - процедила она.

– Очень.

Она скорчила гримасу, передразнивая меня.

– Странный ты, - решила она, - то в депрессии и самобичевании, то хохочешь без повода. Если твой сынок будет таким же, черной магии конец.

Меня пробил новый приступ хохота.

Когда я вернулся домой, Лены еще не было, а Стас уже явился и с довольным видом рассматривал добытые у Сырина Книги.

– Знаешь, - заявил он, - магия - это скверность, но книги о ее употреблении весьма занятное чтиво.

– Читай, читай, - одобрил я.
– Как только утрясется эта история с Кришной, тебя будут экзаменовать, и тебе очень понадобится то, что ты прочел.

– А тебя экзаменовали?
– поинтересовался он.

– Пара экзаменов, - ответил я, - а потом стало не до них.

Он подумал немного, а потом задал вполне логичный вопрос:

– А если с Кришной не утрясется? Мы же не знаем, как его победить.

– Тогда становиться магом тебе не понадобится, - вывел я, что, в общем-то, было и так понятно.

– Но почему мы тогда чего-то ждем?!
– не понимал Стас.
– Почему толчемся на месте, когда погибло уже восемьсот пятьдесят магов? Может, в чем-то Почвин и прав, может, Кришна блефует?

– Нет, - отрезал я.

– Откуда ты знаешь? Ты же не самый умный.

– Я видел его глаза, - категорически ответил я.- Он не блефует, уничтожить всех в его силах. Нельзя нападать на него, давя силой, здесь нужна хитрость, а какая, я пока не знаю.

– И что ты предлагаешь?
– крайне скептично поинтересовался Стас.