Вкус тьмы

У меня внутри всё похолодело, и рука Керрика крепче обняла меня.

— Мы тоже, — прошептала я.

— Раз нашему возвращению в армию Принца Райна не рады, мы должны найти Белена после того, как спасем Мелину, — сказал Блоха.

Неплохая иедя.

— Я в деле.

— Я только за, — Керрик приподнялся на локте. — Но, прежде чем мы начнём, нам нужно понять, в каком направлении искать. Что касается Мелины, то мы точно знаем, где она находится. Если Белена схватила Селина, он может быть где угодно в Королевствах Выжи, Согры или Ляды. Это большая территория, которую нужно обследовать, и всё это на вражеской территории.

— Но мы ни слова не слышали. Ни даже намёка на то, где он может быть, — сказал Лорен.

— Тохон утверждал, что превратил его в одного из своих мёртвых солдат, но Зепп сказал, что он заморозил Белена в стазисе. Ни одному из них нельзя доверять в том, чтобы говорить правду, — сказала я.

— После Мелины, мы сосредоточимся на Белене. Согласны? — спросил Блоха.

Мы были единодушны. Керрик откинулся на спину. Он прижал меня к себе ещё крепче.

— Будет уместно, если мы сначала убедимся, что Мелина в безопасности. Помнишь, как расстроился Белен, когда она пропала? — спросил Лорен.

— Хорошо, что он не нашел тех похитителей, иначе он бы оторвал им руки, — Квейн издал рвущийся звук.

— Они заслуживали, чтобы им оторвали руки, — сказала я. У этих людей была довольно прибыльная операция. Они похищали подростков старшего возраста и продавали их мужчинам, которые искали жён. Одним из таких видов деятельности, которые извлекали выгоду от потери почти всех сотрудников правоохранительных органов из-за чумы.

— Женщины, которых мы спасли, хотели отрезать ещё одну часть тела, — сказал Керрик. В его голосе всё ещё звучал ужас от этой идеи.

— О, да, — сказала я. — Жаль, что городские дозорные Менгельса переформировались, иначе я бы отдала им свой самый острый нож.

Обезьяны сочувственно застонали. Мужчины.

— Э, Аври. Ты можешь исцелить… эм… ты знаешь… мужскую боль или пациенту нужен мужчина-целитель? — спросил Квейн.

Подавляя приступ смеха, я представила, как ярко покраснело его лицо, даже лысая макушка.

Лорен рассмеялся.

— В чем дело, Квейн? Во время последней стычки ты подхватил грипп? Я не знал, что коровы переносят эту болезнь.

За стоном последовал вопль, а затем безошибочно узнаваемые звуки борьбы двух мужчин, сопровождаемые облаком грязи.

— Довольно, вы двое, — сказал Керрик серьёзным голосом.

Они остановились, оба тяжело дыша от напряжения.

— Квейн, тебе действительно нужно игнорировать реплики Лорена, — сказала я. — Он просто делает это, чтобы получить от тебя реакцию.

— И он каждый раз ведётся, — сказал Лорен.

— Полегче, — сказал Керрик Лорену.

— Если он прекратит, мы потеряем несколько часов развлечений, — добавил Лорен.

Квейн не дёргался, но его сердитый взгляд обещал Лорену боль в будущем. Лорен сохранял весёлое выражение лица, не обращая внимания на поведение друга.

— Довольно. Все нужно немного поспать. Я хочу завтра пройти не менее двадцати миль.

Тьфу. Обезьяны расстелили свои спальные мешки и улеглись поудобнее.

Мои мысли вернулись к вопросу Квейна.

— Мне никогда не приходилось раньше иметь дело с… мужской болью, но, если я это сделаю, я дам тебе знать, как всё пройдёт.

— Спасибо, — невозмутимо ответил Квейн.

И снова все затихли. Я уже собиралась погрузиться в сон, когда Блоха сказал:

— Я скучаю по тому, чтобы быть Блохой.

— Ты всё ещё Блоха. Ничто этого не изменит, — сказал Квейн.

* * *

Рассвет наступил слишком рано. Хмельная и болезненная, я не решалась покинуть тёплые объятия Керрика. За ночь воздух остыл, и землю покрыл лёгкий иней.

Мы позавтракали вяленым мясом и, собрав вещи, продолжив путь на восток. Керрик задал быстрый темп. Разглядывая окружающий пейзаж, я погрузилась в воспоминания. Когда я отправилась в Гали, чтобы стать ученицей Тары, я пересекла Королевство Помит. В то время как Гжебьен был крупнейшим городом Помита, в королевстве было много небольших поселений, расположенных вокруг фермерских полей и лесистых массивов. Так было во всех королевствах. В большинстве из них было всего два или три крупных города.

Это означало, что нам не придется слишком далеко отклоняться от пути и оставаться в лесу, пока мы не доберемся до Озеро. Теперь всё, что нам было нужно — несколько лошадей. Вот только Керрик избегал всех маленьких городков и ферм, мимо которых мы проезжали.

Я понимала его нежелание ездить верхом на шумных животных, но время было на исходе. После того, как мы проехали ферму, на пастбище которой паслись лошади, я дотронулась до его плеча, вернее, до того места, где, по моему мнению, должно было быть плечо, поскольку он накинул лесную маскировку, как только мы отправились в путь этим утром. Сначала я не касалась ничего, кроме воздуха. Потом он взял меня за руку, и моя кожа приобрела цвета леса.

— Эй, — сказал Квейн прямо у меня за спиной. — Предупреди парня, прежде чем просто исчезнешь, ладно?

Блоха встал рядом с ним, но Лорен остался в арьергарде.

— Прости, — сказала я, но смотрела на Керрика. Когда мы оба смешались, у меня не возникло проблем с тем, чтобы разглядеть его как следует. В те моменты он был весь мой.

— Что-то случилось? — спросил он низким голосом.

— Да, почему ты прошёл мимо той фермы? У них были лошади, много лошадей.

— Мы не готовы к лошадям.

— Мы или ты?

— Мы. Доверься мне в этом, — он сжал мою руку.

— Хорошо.

Он отпустил меня и снова исчез.

— Добро пожаловать назад, — сказал Квейн. — Помнишь те времена, когда мы хотели, чтобы Керрик исчез?

— Я всё ещё слышу тебя, ты знаешь, — сказал Керрик.

— Так ли это? Я подумал, может, у тебя из ушей растут лозы или что-то в этом роде. Раз уж ты теперь… лесной сорняк?

Керрик — сорняк. Неудержимый смех подступил к горлу. Ребята присоединились к нему.

— Давайте, смейтесь, — сказал Керрик. — Посмотрим, кто будет смеяться, когда вам всем нужно будет спрятаться, а я внезапно превращусь в редкое растение, которое невозможно будет найти.

— Пустая угроза, сорняковый парень, — сказал Квейн.

— О, я думаю, ты знаешь меня лучше. Надеюсь, тебе идёт белое, Квейн. Я слышал, что Озерские жрецы заставляют всех своих посвящённых носить белое.

— Правда? Я слышал, что они не разрешают им носить первые два года любую одежду, — добавил Лорен.