Вкус вишнёвой лжи. Книга 2

Меня подвозят до дома, оставляют адрес и контактный телефон. Я ещё долго стою на улице, всматриваясь в сторону, куда уехал Антон Юрьевич, а после достаю мобилу и набираю номер Стасяна. Сначала я собирался встретиться с ним лично, но теперь понимаю, что не смогу. Только не в таком состоянии.

— Да, Костян, — голос кажется далёким и нереальным.

Язык отказывает, в горле встаёт ком. Сложно.

— Я всё знаю, — холодно. — Позаботься об Ире. Прощай.

Сбрасываю. Вот и всё. Это конец. Я хотел покончить со всем дерьмом в моей жизни, и, кажется, это самый нормальный вариант из всех возможных. К утру меня в этом городе уже не будет. К утру я начну расплачиваться за ошибки. И, возможно, когда-нибудь смогу от них очиститься…

Ложь 21. Ира

«Ложь — всегда есть ложь…» Красавица и чудовище (Beauty and the Beast)

Raz Ohara and The Odd Orchestra — Kisses

Ложь 21. Ира

Мне кажется, раньше я не понимала, что такое счастье. Истинное непоколебимое спокойствие рядом с человеком, который заполняет твою душу до краёв как недостающая часть пазла, как плед с чашкой горячего чая в разгар летней безудержной грозы. Возможно, как потерянная деталь заржавевшего механизма.

Такое чувство, что до этого момента моя жизнь была пустой и никчёмной, серой, жалкой и бессмысленной. Она начиналась рано утром, скованная стальными цепями, накидывала на плечи шаль обязанностей и окуналась в омут тяжёлых будней.

Одиночество сопровождало меня подобно тени, бесконечные мысли о выживании сводили с ума. Я была одна. Мать меня бросила, отце ушёл в другую семью, бабуля сошла с ума. Мне до неё оставалось совсем немного. Балансируя на грани реальности, я выживала, а не жила. Я тонула во мраке и совершенно этого не понимала, пока мне не протянули руку и не вытянули на поверхность.

Эта горячая широкая ладонь разделила мою жизнь на до и после, а влажные губы показали, как нужно правильно жить.

Сам Стас не идеален. Нужно быть глупцом, чтобы верить в обратное. Но его сводящий с ума запах, жар, исходящий от тела, синие глубокие глаза и нелепые татуировки… Я люблю всё это до мелочей. И я восхищаюсь этим необузданным стремлением к жизни.

Любовь слепа, но какая разница, когда внутри тебя невероятное спокойствие, когда ты сидишь на его коленях, уткнувшись носом в шею, и медленно вдыхаешь аромат духов подобных наркотикам. Трепещущее сердце под ладонью, медленное ровное дыхание, крепкая рука на твоей талии. И ты почти засыпаешь, несмотря на незаконченный фильм. Уже и не важно, что там идёт, чем всё закончится и насколько симпатичный главный герой. Есть только ты и маленькое солнце, которое, возможно, когда-нибудь сожжёт тебя дотла.

— Спишь? — тихо спрашивает Стас.

Чуть трясу головой, что-то неразборчиво бурча.

Не хочется шевелиться, говорить, думать. Просто бы сидеть на коленях у Скворецкого и наслаждать его запахом. Раз я не в силах разодрать его грудь и забраться внутрь, остаётся только прикасаться. Чуть приподняв голову, я легко чмокаю его в скулу, краем глаза замечая улыбку на губах.

— Фильм, между прочим, сам себя не посмотрит, — издевается он.

Я тихо смеюсь.

— Мне так хорошо, что я ничего не хочу, — мурлычу из-за поглаживаний Стаса.

— Наглая.

— Совсем чуть-чуть.

Он шумно вздыхает, крепче обнимая меня, но продолжает смотреть в телевизор. Мы сидим на полу в квартире Стаса, прислонившись к дивану спиной, и наслаждаемся друг другом.

Сейчас около полуночи хорошо бы уже начать собираться домой, потому что с утра мне в школу, а после и на работу, да и бабушку надо покормить, но, чувствую, в очередной раз всё-таки придётся остаться здесь, ибо расставаться со Стасом чертовски трудно. Несмотря на то, что я ночую у Скворецкого не в первый раз, дальше поцелуев у нас ещё не заходило.

Одна часть меня дико хочет продолжения, вторая слишком боится лишиться всего. Поэтому ни я, ни Стас не затрагиваем эту тему.

— Я так понял, ты у меня остаёшься? — с нотками ехидства бормочет парень.

— А у меня есть выбор?

Он смеётся, чуть откидывая назад голову.

— Я тебя вообще-то здесь не держу. Сама пристала как банный лист, хрен выгонишь.

— Слышь!

Легко ущипнув Стаса в бок, я тут же жалею об этом. Парень изворачивается и начинает меня щекотать, заставляя изогнуться и завалиться на ковёр. Я громко смеюсь, пытаясь избавиться от проворных рук Скворецкого.

— Прекрати! — взвизгиваю, когда его пальцы достигают особо чувствительных мест. — А-ха-ха, перестань, Стас!

Пытаюсь оттолкнуть его ногами, но парень придавливает их, нависая надо мной. Он упирается предплечьем о пол, а ладонь второй руки нагло пробирается под мою футболку. Мурашки скользят по коже, заставляя сердце на мгновение замереть, а после пуститься в пляс. Свет от телевизора мелькает на идеальном лице Стаса, его взгляд скользит по моим губам, шее, обнажённым ключицам и вздымающейся груди. Меня бросает в жар из-за этого томного взгляда синих глаз и мыслей о том, что через пару мгновений что-то подорвётся. И я боюсь, что ничто уже не сможет остановить нас. Меня уж точно.

Стас нагибается и целует меня — я обвиваю его шею руками, притягивая ближе, приоткрываю рот, позволяя проворному языку пробраться внутрь. Запустив пальцы в волосы парня, я сжимаю их, и сразу наш медленный невинный поцелуй превращается в настоящий пожар. Мы задыхаемся, хватаем друг друга поцелуями, трогаем руками, пытаемся разодрать кожу и добраться до костей.

Я выгибаюсь навстречу его движениям, задыхаюсь от нехватки кислорода, подобно снегу таю на раскалённом теле желанного мужчины.

А затем всё это рушится из-за громкого телефонного звонка. Я будто просыпаюсь, снимаю розовые очки и ужасаюсь не только своим мыслям, но и действиям.

Стас отстраняется, смотрит на меня несколько секунд, словно спрашивая разрешения.

— Ответь…

Пытаюсь успокоить дыхание, пока парень занимается разрывающимся мобильником.

— Это Назар, — вдруг говорит Стас.

Медлит, затем отвечает.

— Да, Костян…

Я сажусь, внимательно наблюдая за Скворецким. Это Костя? Почему он звонит ему в такое время?

Стас хмурится, открывает рот, чтобы что-то сказать, но так и замирает. Его взгляд натыкается на меня, рука опускает телефон.

— Что? — не понимаю.

Он неопределённо пожимает плечом.

— Что он сказал? — нетерпеливо бормочу я.

Странное подкрадывающееся беспокойство дышит в затылок, всё желание обладать телом Стаса моментально испаряется под натиском тревоги.

— Сказал: «Я всё знаю. Позаботься об Ире. Прощай». И отключился.

— В смысле?..

Парень пытается дозвониться до Кости, но тот, видимо, не берёт трубу.