Вкус жизни

Вот я своему мужу всегда «пела», что нет для него дела, с которым он не справился бы лучше меня, а потом частенько молчком переделывала после него. И что из того? Мужчина все равно должен быть или казаться главным. А он меня на первый план выдвигал. Саша проректором по хозяйственной части работал. Вот там он был по-хорошему амбициозен. Руководил, организовывал талантливо – это была его стихия. Но что касается того, чтобы что-то руками сделать… – не его эта сфера деятельности.

Алла посмотрела на подруг своими умными, приветливыми глазами, ожидая одобрения своих слов.

– Вздор говоришь… Ты же доктор наук! Два пьедестала в одной семье – величайшая, но «несовместимая с жизнью» редкость, – съехидничала Инна. – Здесь какая-то тайна?

Алла не удостоила ее взглядом.

– В ее компании он был мужем Аллочки, в его – она женой Саши, – сказала Лера, тем самым четко определив взаимоуважение в семье своей лучшей подруги.

– Алла, поделись своим опытом семейной жизни. Нам уже поздно добирать недополученное, так внукам пригодится, – мягко попросила Жанна.

Алла смутилась, даже как-то немного растерялась от такой неожиданной просьбы.

– Понимаете… это в основном заслуга Саши. Он был спокойным. Никаких конфликтов в семье. Полное приятие людей, которые рядом. Наш дом был островом стабильности. Саша помог мне состояться, стать полноценной личностью. Бывало, приду после работы домой измученная, раздраженная, положу ему голову на грудь, свернусь клубочком и будто цыпленком становлюсь в гнездышке его добрых рук. Блаженство охватывало мое тело. И такое умиротворение в душе, и так мне хорошо! Так бы и не расцепляла оплетавших меня его ласковых объятий… И нет больше сильной, несгибаемой и властной Аллы Дмитриевны, а есть усталая, маленькая, слабая Аллочка… Как хорошо было ощущать его рядом. Слышать взволнованное сердце преданного любимого человека – это такое счастье… И это было все, чего я от него хотела в тот момент… И он был благодарен мне за открыто выражаемые чувства. Не стесняла меня его забота. Сидим в кресле, делимся своими мыслями, мечтами, забывая обо всем бренном, мелочном, недолговечном… Час с ним как год в раю… Жизнь наша была трудная, но радостная. Понимание жизни не облегчает ее. Но мы достигли чудесного равновесия наших душ. Не удовольствие, удовлетворение – главное.

– В духовном слиянии есть особая прелесть, необычайная наполненность, – сказала Жанна.

– Я считала, что ты из тех, что не дают мужчине больше трех минут на исполнение твоих желаний. Красавица! Гордая Аэлита!.. И вдруг… цыпленочек, – искренне удивилась Инна и задумчиво потерла переносицу, пытаясь осознать неосознаваемое.

Лена внимательно вгляделась в Аллу. «Глаза по-прежнему огромные и синие. Они того глубокого темного таинственного оттенка, какой бывает в драгоценных камнях сапфирах или в чистой бездонной реке. Очки придают ей фантастический вид. На самом деле Аэлита. Разрез глаз особенный, удлиненный. Похоже, это результат сильной близорукости, но, тем не менее, он ее украшает».

– И когда прошел период душевных бурь, когда чувства притупились, он все равно оставался ласковым, нежным, понимающим, заботливым. В наших отношениях было столько теплоты. Я любила его, но не сразу оценила его тонкую душу. С годами научилась его по-настоящему уважать. Нервное желание утвердить себя в семье сменилось ласковым покоем. И только тогда мы стали единым целым. А сначала мне трудновато было признаваться в своей неправоте. И он не сразу, постепенно открывал мне свою бесконечно прекрасную душу. Мудрый, сдержанный был. Он – моя главная награда в жизни. Только когда в моей жизни появился Саша, я стала настоящей, полной, самодостаточной. Он говорил, что есть базовые вещи, которые надо обязательно пропускать через себя, а есть те, на которые не стоит обращать внимание… Хотя обычной логикой и здесь не обойтись…

Женщины слушали откровение затаив дыхание, не желая пропустить ни единой мысли. Они понимали, что в рассказе Аллы нет любования собой и она не грешит преувеличениями.

«Рассказывает нам рождественскую сказку. В ее красивой мозаике, наверное, тоже недостает многих кусочков», – недоверчиво подумала Инна.

– Кажется, Гете утверждал, что в семье один должен быть молотом, другой наковальней. Ну, что-то в этом духе. И с таким лозунгом он строил свою семью? Наверное, он был человеком крайностей, – тихо и задумчиво произнесла Жанна.

– Чем старше мы становились, тем более трепетной становилась Сашина нежность и забота, боязнь потерять меня. Он всегда с радостью возвращался в свою семью-крепость. Семья не тяготила его, не умаляла его свободы, чего так боятся многие мужчины. Счастлив был в ней.

– И этот его стимул носил имя Алла! – величественно произнесла Инна и тут же получила от соседки по столу чувствительный толчок локтем под ребро.

«Алла властвовала в спокойном сознании силы своей любви. Моя свекровь добивалась внимания мужа мелочной сварливостью, капризами. О любви она, видно, знала только понаслышке. А что давали мои бесплодные усилия любви при беспримерном легкомыслии Федора?..» – грустно думала Эмма.

– Этому способствовало еще и то, что он очень любил дочь. Было время, когда я боялась, что ребенок затормозит рост моей карьеры. Потом поняла: Саша прав: семья – прежде всего. Он так внуков хотел… Удивительно порядочный, преданный был человек… Все хорошее в нем сошлось. Вот так и продышали вместе тридцать лет. Только не он меня, я его потеряла… и тогда узнала, что значит «боль моей любви». Неожиданно оборвалась его жизнь. И врачи не помогли. Больница была всего лишь короткой отсрочкой неизбежного. Он ушел, как принято говорить, упокоился с миром, а я с годами все ярче слышу его голос… Это чудо – найти себе пару. В основном людям всю жизнь приходится приспосабливаться друг к другу. Мне повезло. Выбор профессии и выбор мужа – вот два главных начала жизни женщины. Для меня они были равновелики. Но я ошибалась. Любовь и роскошь прекрасных человеческих отношений – важнее всего, приоритетней.

– Каждое твое высказывание – как непреложная истина, – с притворным смирением произнесла Инна, но вложила в эти слова столько циничного недоверия, что даже Лена недовольно покосилась на нее.

«Зачем, пусть даже скрытно, хамит? Все для того, чтобы лишний раз обратить на себя внимание?» – поморщилась она.

Жанна поспешила нарушить неловкое молчание после «невинной» выходки Инны.

– Кто-то из физиков-ядерщиков пошутил: «Удачно жениться – значит суметь вытащить ужа из мешка гадюк», – засмеялась она. – То же можно сказать и о замужестве. Не нарваться бы на удава.

«А чтобы защитить Аню, она и пальцем не пошевелила бы, – разгадав ее тактический ход, фыркнула Инна. – …Гимн верной любви поет Алла. А люди в большинстве своем неидеальны. У всех свои слабости и завихрения. У одних их больше, у других меньше. Разно-образие, черт его побери. Что касается меня… я в этом плане далеко не исключение, – иронизирует над собой Инна. – Я из тех, о которых говорят, что скорпион жалит себя своим же хвостом?»

– По счастью, и вкусы наши совпадали, и пристрастия, и мысли. Случалось такое: только я хочу что-то сказать, а он уже озвучивает мою мысль. И наоборот. Это не говорит о нашей предсказуемости или примитивности. Только о единении душ. У нас с Сашей были очень честные отношения. Мы говорили друг другу абсолютно все, потому что лучше такая близость, чем отдаление, которое часто заканчивается полным отчуждением или разводом. В Саше переплеталось все лучшее, чего может желать женщина: сердечность, нежность, понимание. И вообще… он умел любить, беречь, боготворить. Был у него талант видеть, слышать, чувствовать. Умел он из обыденного, житейского извлекать необыкновенное. До конца быть бы с ним рядом… Я каждой клеточкой души цепляюсь за наше с ним прошлое… Я оберегаю его, живу им, – сдавленно выдохнула Алла.

– Ой! Я зеленею от зависти. Такой и мне был бы в самый раз, – тихонько засмеялась Инна.

«Вот бы идти по дороге жизни как по ленте Мёбиуса. Мы могли бы продолжить с Сашей нашу жизнь и после…» – Алла грустно усмехнулась своим мыслям.

– Ушел… и всё остальное стало таким незначительным, приземленным… Казалось, жизнь потеряла смысл. Нет, работа, конечно, меня держит. Я всегда была до нее жадная. И дочка – счастье. Но чем дольше наше расставание, тем больше я понимаю, кем был для меня Саша. Без него не было бы меня настоящей… Не секрет, что и сейчас живу с оглядкой на него... Никогда не думала, что двое людей могут быть настолько совместимы. Я с радостью вспоминаю каждое мгновение, проведенное с ним. Даже то, когда мы иногда ссорились… я ссорилась.