Вкус жизни
Шрифт:
Инна спросила ехидненько:
– Как же ты разглядела его уникальность в густом мужском мелколесье?
Аллу задел Иннин тон, ей не хотелось, чтобы в разговоре о ее муже звучали издевки или пошлость. Она ответила тихо, так, чтобы услышала только Инна, но достаточно резко:
– По мелколесью не ходила. Вокруг меня только мощные дубы и корабельные сосны росли. – И добавила несколько громче:
– Один раз поговорили, и я сразу поняла – мой.
– Ну, ты же у нас как снайпер – во всякую цель, вне всякого сомнения, с первого раза попадаешь, – без тени иронии похвалила Аллу Инна.
– …Сподличать? Для его человеческого статуса это было невозможно. Честным был перед самим собой. Его невозможно
Когда Алла говорила о муже, лицо светлело в мягкой улыбке, морщинки разглаживались, а в глазах за туманом грусти пряталась такая выстраданная мудрость. Алла вдруг замолчала, будто впала в глубокую задумчивость.
«Есть в ней что-то подлинное, истинно русское. Под ее мягкой, обаятельной внешностью скрывается сильная, умная женщина. И улыбка у нее как у Джоконды, сдержанная, затаенная. Не представляю ее вульгарно хохочущей», – подумала Эмма, любуясь Аллой.
«Я тоже продолжаю любить деда и бабушку… И хотя моих обожаемых старичков давно нет, их любовь и моя к ним до сих пор поддерживает меня, – грустно улыбнулась внутри себя Лена. – Я стремлюсь сохранить в себе минуты, которые стали для меня памятными, чтобы не растворились они в приливах и отливах моего обыденного существования».
«Настоящая правда – не объективность, а бескорыстная субъективность», – подумала Лера.
– Ты уже застала своего Сашу человеком, победившим свои слабости, – сказала Инна.
– Или он даже смолоду не имел комплексов, какими были накачаны мои мужья, – предположила Лиля.
– Ну, скажем так, он был по жизни философом, – вслух решила Лера.
– Я тоже никогда бы не променяла такого на современного гордеца-мачо. Зачем мне бесполезная гора мышц? Зачем мне нужен человек, который на построение своей фигуры тратит все свое время? Такой только себя любит, только собой гордится и воображает, что, лишь взглянув на его формы, женщины падают вокруг него штабелями. Кому на потребу такое добро нужно? – горячо заговорила Лиля.
Кого она вспомнила? Может, зятя?
– Мы с Сашей были единым целым. «Ты – это я», – говорил он. Счастье и несчастье мы переживали с одинаковой глубиной. Возьму на себя смелость утверждать, что если люди любят по-настоящему, они уважают друг друга. В семье мы всегда единомышленники. Никогда не возникал вопрос: кто выше, кто значимей.
– За этим пониманием стоит огромная культура человеческих отношений, – озвучила свое резюме Лера.
– У нас как в балете: он всегда на втором плане, вторым номером, на поддержке, но что я без него? Даже «за кадром» он был всегда рядом. Когда он ушел из жизни, я надолго потеряла опору в себе. Мне не хватает его добрых рук, теплого голоса, его сердечности. Я без него осиротела… Боже, как прекрасен может быть человек!.. Я верю в земную любовь. Судьба обязательно нас сводит, но кто и как этим распорядится… Кто-то мимо проходит, от кого-то она ускользает…
– А кому-то недостается…
«Алла среди нас единственная – именно такая, какой мы все когда-то хотели стать, – по-настоящему счастливая? Или это известная женская уловка, хорошо скроенный миф? А если без излишней мишуры?.. Даже если это отчасти и так, она все равно самая-самая», – размышляла Аня.
– Ой, даже мухи дохнут от зависти! – вскрикнула Инна.
Никто не обратил внимания на ее колкость.
«Слишком навязчивая демонстрация добропорядочной семьи, – холодно решила Инна. – Интересно, к какой из известных мне разновидностей мужчин
я могла бы отнести Аллиного мужа?»– Ученые-биологи утверждают, что любовь – это невроз. Влюб-ленность, может, и невроз. Только не любовь. Я любила и притом была спокойна, уверенна и счастлива. Нервы мои всегда были в порядке именно благодаря любви. Счастливым надо быть тихо… и внутри. Я такая, потому что у меня был мой Саша… А могла бы не на той странице открыть книгу жизни. Судьба даровала мне удивительного мужа.
Помню, объяснился мне Саша в любви и заплакал от полноты чувств, услышав мое согласие. Я была потрясена… Эти его слова и теперь звучат во мне так, словно я слышу их впервые… Это были самые прекрасные минуты его жизни. Потом было счастливое познавание друг друга... Он всегда останется в моей душе таким, каким хотел быть и был на самом деле. Внешне он был неярким, но почему-то я моментально подпала под его обаяние. Сердце сразу сказало – мой.
– Такое совпадение равносильно чуду, – сказала Инна.
Лиля вдруг вспомнила одну свою знакомую. Та хвалилась, что муж ее «все пальчики ей обцелует…» Только не ее это была заслуга. Он умел любить. А она обыкновенная хитрая стерва, которая житья никому не давала на работе. И детей своих разводила с невестами и женами. Разве такой угодишь? И за что любил? Двуличной была…
«Столетний дуб в лесу повалился. Алла исповедуется! Откровения подруг ослабили и открыли всегда надежный клапан ее сердца?– изумилась Кира. – Может, хочет помочь мне изменить настрой девчонок? Не удастся ей переломить ситуацию. Не тот случай».
– В Сашиной семье из поколения в поколение передается одна нехитрая притча. «Пришли ученики к старцу в его келью – он почувствовал, что дни его сочтены, – чтобы проститься, поблагодарить за труды его праведные и выразить почтение его святости. А он повел их в деревню. Когда они вошли в чей-то двор, навстречу им вышла женщина со взрослыми детьми. И тут старик встал перед нею на колени со словами: «Вот кто святой. Она вырастила прекрасных детей».
Женщины притихли.
«Конечно, не все так однозначно в любой жизни. И в душе Аллы, наверное, были и разлад, и метания, и печаль. Все было, – мысленно на все сто не согласилась Лена с идеализированным образом семьи подруги. – Но теперь пустое, суетное, мелкое ушло и осталось торжество переживания редкостного чувства: величия любви…»
– Стоило Саше только подумать, а я уже высказывала взглядом его самую сокровенную мысль, и он радостно улыбался нашему пониманию. Мы оба мгновенно воспринимали внутренние посылы, понятные только нам двоим… Любила я его очень, но не уберегла, – как-то по-бабьи горестно выдохнула Алла и добавила с печальной усмешкой: – Человек никогда не скажет: довольно, я уже счастлив… А что стало бы с могуществом женщин, если бы не мужское тщеславие?.. Но это уже другая тема…
Я каждый день перед сном трогаю последний Сашин подарок. Я как бы прикасаюсь к его рукам, целую и засыпаю…
Алла говорила тихо, словно сама с собой. И ее огромные под выпуклыми очками глаза наполнились слезами. Она замолчала. Она больше не могла говорить о любимом, а уйти от мыслей о нем ей не удавалось.
«Александр ушел из жизни, любя Аллу. Он оставил ей счастье до конца дней чувствовать себя счастливой, поэтому у нее нет полного одиночества, как у меня. Даже Андрей ушел от Лены пусть как-то неправильно, но по-своему любя ее. А мои мужья расходились со мной в злобе, и у меня от них оставалась одна обида. Я ненавидела мужчин из-за того, первого… сломавшего мне жизнь, – думала Инна. – И Лиля вспоминает своего Диму с жалостью. И если бы он «по пьяной лавочке» не ушел к той пьянчужке, то, несмотря на их трудную жизнь, она бы никогда не говорила о нем плохо, потому что считала бы свое предназначение исполненным до конца. Предательства не простила».