Вкус жизни

Я рассталась с ним в тот день не то чтобы рассорившись, но с явным отчуждением. Судьба мстила ему за его преданную любовь? Умереть за веру в любовь в молодые годы – самое худшее, что можно сделать со своей жизнью. Всех нас в юности подкарауливала разного рода любовь, но вера нужна для того, чтобы жить. Я так понимаю». Вне всякого сомнения, у каждого есть вещи, в которых не хочется признаваться даже себе. Но они прорываются, дают о себе знать, мучают совесть, требуют…»

Инна опять наклонилась к Жанне.

– Ты знаешь, Котосонов погиб. Выбросился из окна из-за приемного сына. Кто бы мог подумать? Такой был добродушный медведь… Умница, заведовал кафедрой. Его называли мастером отважного знания. Не знаю, успел ли докторскую защитить. Его прочили в директора вместо Золотницкого. Жена его, сколько я ее помню, всегда тяжело болела. Доставалось ему… Поговаривают, непутевый сынок его столкнул.

Жанна раздраженно вскочила с места и выбежала за дверь. Инна проводила ее удивленным взглядом.

– А вот Заднепровские! – радостно воскликнула Кира. – У них прекрасная семья. Вот Валиховы. Все у них всегда на высоком уровне. Одна беда – обе дочки не замужем, но они не теряют надежду…

Лене показалось, что Кира, рассказывая о счастливых судьбах сокурсников, наслаждается выпавшей ей ролью. «Милосердная у нее память», – с нежностью подумала она. Для подобной благосклонности у нее было много причин.

– Надю Либанову помню. Вот она, слева от меня. Клевая была девчонка. Раньше всех нас замуж вышла, но что-то не заладилось у них. Говорят, после армии муж не вернулся к ней? Это правда? – тихо поинтересовалась Жанна.

– У мужчины та жена, которая ближе, – фыркнула Инна.

– Зря ты так. Надя сама виновата. Подавляла его своей инициативностью, а он всегда в ее тени оставался и очень переживал. Не мог смириться с тем, что она в чем-то компетентнее его. А ей казалось, что он ее больше ценить будет, если она всюду станет первой. Я как-то случайно услышала их ссору и объяснила ей, в чем она ошибается. Мол, если любишь и хочешь сохранить для себя мужа, поумерь свой пыл, делай то, что ему нравится, и так, как он любит, тешь его самолюбие. Она сразу меня поняла и принялась энергично исправлять положение. Но, видно, уже было поздно. Он принял решение, – объяснила Лиля. – Как Надя ни старалась, не вышла больше замуж. Мужчины боятся энергичных дам. Жалко ее. Она, конечно, не писаная красавица, но что-то в ней было такое, что кружило головы многим молодым людям.

– Раньше боялись, а теперь некоторые – всякая шушера – сами ищут таких женщин, за счет которых можно легко прожить. Трутней развелось несчетное количество. Теперь многие семьи на женщинах держатся. У мужчин появилась возможность не стремиться делать карьеру, не зарабатывать, – заявила Инна. – У моей подруги дочь вышла замуж, мальчика родила, а ее муж, получив в приданое от тестя долю бизнеса, смотался. Вот и пойми, по любви он женился или деньги его интересовали.

– Очень свежий взгляд на мужскую породу. Готова поспорить: слишком современный и своевременный, – недовольно возразила Жанна.

– Инна, на этом фото ты странная какая-то. – Лена окинула Инну оценивающим взглядом.

– На моем лице и в глазах еще видны следы перенесенных мучений. Я здесь после второй онкологической операции. Длинная история, потом как-нибудь расскажу…

Лена смутилась:

– Я не знала. Почему не написала?

Инна пожала плечами. Она любила Лену.

Марго

– О Кармен ты слышала что-нибудь? Помню, она была феерически остроумная, обаятельная, по-хорошему напористая, независимая, дерзкая. Этакая поджарая, жгучая брюнетка, не скрывающая своих соблазнительных роскошных форм. Глядя на нее, я невольно вспоминала расхожее мнение, будто бы талант и красота в одном человеке не сходятся. Еще как сходятся! Помню, уже тогда, в юные глупые годы она призывала нас сбрасывать оковы накопившихся столетиями бесчисленных условностей, быть раскованными. Сколько в ней было жизни! Душа ее была инкрустирована таким богатым узором, что его хватило бы на дюжину обыкновенных женщин. Какая она теперь? Не обломала ее женская доля? – тихо спросила Лена у Риты.

– Ты о Марго, о нашей Валькирии? О Немезиде, для которой меч, скипетр и плеть – символы власти над мужчинами? О ней позволительны самые высокие эпитеты. Она парила над мужчинами. Кто-то из них сказал: «Мы зависим от ее голоса, ума, подлинной страсти. Редко кто из мужчин и женщин способен на такую мощную жажду страсти. В ее утолении она идет до конца. Ее несчастье в том, что ей трудно найти достойного партнера. Рядом с ней мужчины смотрятся мелкими. Она желанна и романтичным юношам, и зрелым мужчинам. Она обаятельна и чертовски сексуальна. При ней мужчинам хочется говорить высокими стихами и нести прекрасную умопомрачительную чушь. С нею крылья вырастают. Она совершенно свободна от предрассудков, но при всем при том никогда не кажется вульгарной. В этом-то и весь кайф. В ней есть что-то особенное, и это ее оправдывает… Такая женщина, если в нее без памяти влюбиться, может лишить мужчину всего, что ему раньше было дорого».

– Она женскую красоту сделала символом тирании и жестокости, – не согласилась с Ритой Лиля.

– Один мой знакомый после общения с Марго сознался: «Всю жизнь держал себя в жестких рамках, в узде. Не надо было этого делать. Люби, сходи с ума, гори страстью. А там будь что будет! И бог с ними, с этими грозными возмездиями на том свете», – вспомнила Инна.

– Изменять не изменять – в Бразилии этим вопросом не задаются, – смущенно прыснула в ладошку Аня.

– Инна, я бы ответила твоему знакомому, что надо было перебеситься, прежде чем жениться. Жизнь доказывает, что я права, – сказала Лиля.

– Стоит ли ради страсти разрушать семьи? – спросила Аня, явно не ожидая ответа.

– Интересная постановка вопроса, я бы сказала, излишне прямолинейная. Ни на чью сторону я не стану и никого защищать в этой ситуации не хочу, – выразилась Лиля достаточно уклончиво.

– А мне разведенная подруга поведала, что после кратковременной связи с ближневосточным мужчиной для нее все наши мужики представляются незамысловатыми валенками. Ни обхождения, ни обожания, ни умения. Ну, если только на хозяйство годятся, на подсобную работу, – чуть смутившись, поведала Жанна. – …Для некоторых развод – это повод, спусковой крючок. Их, разведенных, теперь куда как много. И уже не кажется, что ситуация такая уж безобидная… Понимаю, счастья хочется всем… но…

– Не бойся, всех женатых мужчин не заграбастают, – давясь смехом, сказала Инна. – Но тем, кого заполучат, не дадут поблажки.

– Мужские и женские точки зрения на Марго абсолютно разные, – продолжила Лиля. – С моей точки зрения, она женщина драматической, даже трагической судьбы. Сильная, властная, несколько экзальтированная, одинокая и такая ранимая! Трудно даже такой умной женщине участвовать в мужских играх – делать карьеру. В молодости Марго жила при температуре сорок градусов, буквально горела. Натиск и жизнестойкость были основными ее качествами. Знаешь, кому-то цепочки счастливых случайностей делают судьбу, а кто-то вкалывает до потери пульса, а ему только мешают: давят, давят.

– Не верю я в счастливые случайности. Их делают надежные знакомства и связи, – громко и насмешливо сказала Инна. – Марго – фантастически талантливая женщина с мощным тщеславием. Непредсказуемая, неуемная, яростная, азартная. Она не скрывала своих способностей и не искала легких путей. Сама о себе говорила: «В жизни должно быть много чего разного. Всего у меня хватало в избытке – и любви, и лжи, и стыда, и боли, и страха. Случалось, в любовь как в омут с головой бросалась. И мне было безразлично, что говорят обо мне за моей спиной. Всем пресытилась. Но когда человек проходит через тернии, ему больше открывается. К тому же от женщин жизнь требует большей силы духа, чем от мужчин. Она с нами не церемонится, чуть что не так – сразу наказывает. Меня это коснулось не в последнюю очередь. Судьба сама натягивала струны моей души и создавала такое напряжение, что они рвались. Но я, сбросив постылые цепи, обретала второе дыхание, опустошенная физически и душевно, начинала все заново. Тоскливая пустота – не вселенская скорбь. К чему бесплодное насилие над собой? Мне хватало мощи ума, чтобы преодолевать чувство трагического и каждый раз подниматься выше ранее взятой высоты…