Владимир Ост

Галина посмотрела на Осташова испепеляющим взглядом.

Поставив вазу на место, он уселся в кресло и продолжил многотрудное надевание носок.

Все это время Владимир безостановочно размышлял лишь об одном: куда бы к черту отсюда деться? Прыгнуть с балкона? Высоко – четвертый этаж. Что же остается? Встретиться с рогоносцем лицом к лицу? Наверняка не обойдется без драки, тоскливо подумал Осташов. Мордобоя Владимир не любил. В особенности, когда считал себя неправым.

– Значит, вот что, – сказала Галина, которая думала о том же. – Ты сейчас спрячешься, понял? Когда он зайдет, я его отвлеку. А ты, как будет момент, тихонько выскочишь из квартиры. Так. Куда б тебе спрятаться? Дай сообразить… Ох, совсем забыла: на кухне же рюмки стоят. Господи, дернуло же нас пить с утра вино, – последние слова она уже договаривала, устремляясь заметать следы застолья.

Осташов завертелся по комнате в поисках верного убежища.

Дверной звонок звонил все чаще и дольше.

Невпопад застегивая пуговицы на рубашке, Владимир прокрался по коридору и собрался уже скользнуть в соседнюю комнату, но тут его догнала Галина.

– Куда ты?! Быстро иди за мной.

Следуя за ней мимо прихожей, Осташов отчетливо услышал донесшийся из-за входной двери голос:

– Гм-гм, Галя, это я, гм-гм, открой.

И после короткой паузы снова раздалось аккуратное покашливание: «гм-гм, гм-гм».

Ужасающая догадка пригвоздила Осташова на месте. Это аккуратное покашливание… Это до тошноты знакомое, проклятое «гм-гм»! Неужели за дверью томится директор фирмы? Букорев? Он и есть муж Галины?!

Сердце Осташова бешено колотилось.

Галина порхнула за поворот коридора. Как флаг на ветру, мелькнул за угол красный халатик, который развевался над ее голыми ягодицами. Именно на них, на белые ягодицы смотрел Владимир за миг до того, как они скрылись за углом. Но он не видел, не давал себе отчета в том, что видит эти округлости. Он думал о Букореве, и перед его глазами явственно маячило лицо директора. Реальность и фантазия в голове Осташова странно смешались, так что в сумме получилась нелепейшая чушь: Галина, вместо своей прелестной попы, уносила за угол мерзкую рожу директора. «Гм-гм», – кашлянула при этом рожа из-под реявшей в воздухе шелковой ткани. Однако Осташову было не до забав. Весь взмокший, он опрометью кинулся догонять Галину. Ему захотелось немедленно выяснить, кто ее муж. Может, все-таки не Букорев, а кто-то другой?

У входа в спальню Галина остановилась и Владимир, с маху налетев на нее, чуть не сбил любовницу с ног, да и сам едва удержался, чтобы не упасть. При этом он нечаянно толкнул полуоткрытую дверь в комнату, и дверь распахнулась и шарахнулась о стену.

– Потише ты, господи! – зло прошептала Галина, отпихнув Владимира от себя.

– Галя, гм-гм, открой. Что там у тебя происходит? Открой, гм-гм, – донесся обеспокоенный голос мужа.

– Прячься за кровать! – теряя самообладание, страшным шепотом приказала она Владимиру.

Но тот стоял как вкопанный.

Показывая пальцем в направлении входной двери, Осташов стоял недвижимый, с бестолковым выражением на лице и, похоже, хотел о чем-то спросить.

– Муж? – наконец выдавил он.

Галина посмотрела на него, как на идиота.

– Да! Муж! Прячься! Быстро!

Сказав: «Ага», – Владимир перескочил через кровать и лег на пол в промежуток между кроватью и стеной.

– Сейчас открою, иду-иду, – крикнула Галина мужу, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и любезно (что в определенной степени удалось). Галина наскоро застегнула халатик и поправила волосы и уже хотела выйти из спальни, но над кроватью появилась голова Осташова.

– Твой муж наш гендиректор?

Галина ничего не ответила. Она собралась с силами и поспешила в прихожую.

Когда Галина наконец впустила благоверного, Владимир, лежа за кроватью, глядел в потолок и мысленно клялся начать новую жизнь, то есть никогда больше не иметь амурных дел с замужними женщинами. Никогда! «В их доме», – впрочем, внес он уточнение.

Уходя, Галина затворила за собой дверь спальни, и поэтому Осташов из своего укрытия не мог разобрать, о чем говорят супруги в прихожей. По тону беседы можно было лишь понять, что они препираются. Муж бурчал, не переставая, и его «гм-гм» звучало крайне укоризненно. Однако и Галина, похоже, в долгу не оставалась.

Постепенно они, видимо, стали приближаться к спальне: уже можно было различить отдельные фразы: «Я не обязана караулить у порога, когда ты придешь!» – «А у меня, гм-гм, не было времени по телефону предупреждать».

Осташов прижался к кровати, словно солдат-новобранец к стенке окопа при лобовом обстреле. Владимир был бы рад и вовсе залезть под ложе, но щель под кроватью была слишком узка.

Супруги, казалось, уже стояли у самой спальни. Во всяком случае, Владимир абсолютно четко слышал негромкие слова мужа, который успел несколько смягчиться: «Ну, ладно, у меня мало времени, гм-гм, мне скоро уходить надо. Погоди, что-то я хотел…»

Владимир затаил дыхание. Теперь он почти не сомневался: в нескольких метрах от него находится его директор Букорев!

Однако, подумал Владимир, муж Галины вряд ли вот так, ни с того ни с сего ринется проверять, не спрятался ли в спальне кто-то посторонний. Эта мысль, впрочем, Осташова не успокоила.

Он повернул голову набок, чтобы, если Галина с мужем войдут в комнату, наблюдать из-под кровати за передвижением их ног.

Владимир прижался щекой к выложенному традиционной елочкой паркету и вдруг обомлел.

– Ч-черт! – сдавленно прошептал он.

Тот ряд паркетных шашек, который простирался от его лица вглубь комнаты, был у противоположной стороны кровати украшен двумя оранжевыми презервативами. Владимир оставил их там, потому что сразу после финала любовных игрищ ему было лень тащиться в туалет и спускать их в унитаз, как он это обычно делал. Ну а позже, когда на горизонте, на опасно близком горизонте, замаячил муж, Владимир и Галина в лихорадке то ли просто забыли убрать презервативы, то ли понадеялись друг на друга – сейчас это было неважно. Главное, что предательские средства гигиены и контрацепции остались, где были: как заходишь в комнату – так и вот тебе, на самом заметном месте, рядом с кроватью.

В ушах Осташова бешено застучало. Не помня себя он вскинулся, пересек на четвереньках кровать, схватил оранжевые резинки и, кое-как оправляя за собой складки на покрывале, вернулся в убежище. Ныряя за кровать, он нечаянно ударил локтем по стене. Звук получился глухим, но неслабым.

– Что это там упало? – сказал муж и немедленно открыл дверь, и заглянул в спальню.

Владимир лежал ни жив ни мертв.

– Не что, а кто – любовник, ха-ха! – каменным голосом сказала Галина. И сразу же затараторила:

– Ну, так. Я голодная и собираюсь поесть. Если ты будешь, давай мигом мой руки и присоединяйся. Я как раз накрываю стол.

Муж аккуратно кашлянул.

Несколько секунд он стоял на месте, но Галина от него не отступала, и после ее слов: «Так что, я, значит, на твою долю накрываю?» – он все-таки затопал по коридору в направлении ванной.

– Володя! Живо выметайся! – скомандовала Галина.

Тот не заставил себя ждать. Пулей перемахнул через кровать, выскочил в коридор и на цыпочках понесся мимо закрытой двери ванной. Галина скользила за ним, нервно барабаня кулачками по его спине.