Владыка Пустоты 2

Она уставилась на меня, замерев на полуслове. По её бледному лицу текли капельки пота.

— Довольно, человек. Выметайся. Я хочу побыть одна.

— Лили, сколько тебе лет? — осторожно спросил я. — Сколько вообще живут кодексы?

Девушка взвилась на ноги, но едва открыла рот, как из кармана раздалась весёлая трель альвафона.

— Уходи, — бросила Лили и, безразлично отвернувшись, включила воду в душе и начала раздеваться. Я посмотрел на экран — незнакомый номер, — и вышел к спальню.

— Да?

— Ярослав? — в трубке раздался голос, от которого сердце забилось быстрее.

— Аня? — я сам не заметил, как заулыбался. — Откуда ты узнала мой номер?

Девушка тихо хихикнула.

— Это было несложно. Вы, Ярослав Андреевич, становитесь весьма популярным в Империи.

С разгорающимся в груди ощущением тепла я вышел на балкон.

— Того и гляди, скоро начнут звонить мои фанатки, — пошутил я. — Прости, в прошлый раз нас довольно грубо прервали. Ты в порядке?

— Если ты про возмущения моего «надсмотрщика», то всё в порядке. Я поговорила с отцом, проблем не будет. А вообще, я хотела поговорить… кхм, — Анна осеклась, её голос стал тише. — Скажи, ты сейчас один?

— Угу, — я обернулся в комнату, из-за закрытой двери в ванную слышался шум воды. Лили там надолго.

— Честно говоря, я хотела спросить тебя кое о чём личном.

К щекам прилила кровь, а из живота вверх поднялась приятная волна тепла. В голове один за другим замелькали варианты разговора, от которых сердце заколотилось. О чем же? Что делать в первую брачную ночь? Есть ли у меня девушка? Что?

— Слушаю, — выдохнул я.

— Мне снится… — послышался её тихий голос.

— Что?

— Снятся мои погибшие товарищи. Не могу выгнать это из головы, каждую ночь вижу их лица.

Я невольно выдохнул. Ну конечно, госпожа Аракчеева не может быть такой легкомысленной, чтобы повестись на случайно встреченного в госпитале парня. А я и забыл, что Аня — не только неприлично хорошенькая девушка, но и штурмовик имперской армии с внушительным боевым опытом.

— Сколько бы реабилитаций не проходило, сколько бы ни пыталась забыть, закрываю глаза — и снова вижу их. Как мы смеёмся вместе, ужинаем, тренируемся… Слава, ты ведь тоже терял друзей. Как после этого жить? Скажи, что мне делать?

— Ань, — я заговорил негромко и вкрадчиво. — Я понимаю, как тебе больно. Когда всё, что окружает, так или иначе напоминает о них. Когда каждый раз, выходя на связь, боишься снова услышать их крики в эфире. Садишься туда, где сидели они, ходишь той же дорогой.

В трубке шмыгнули носом.

— Я знаю, что слова мало чем помогут, и у каждого — своя боль и свой способ её пережить. Знаешь, что помогло мне?

— Что?..

Её голос снова вызвал улыбку. Она будто сидела передо мной и с надеждой смотрела своими прекрасными большими глазами. Казалось, я даже ощущал аромат её духов и тепло узеньких ладоней.

— Я пришёл на их могилы. И попросил прощения у всех. Я знаю, мёртвым это не нужно, это для живых. Я сказал каждому из них, что проживу эту жизнь так, как хотели бы прожить они. Чтобы на том свете, когда Всеотец призовёт меня, я мог посмотреть им в глаза и сказать — вы погибли не зря.

— Слава, я… — Анна всхлипнула. — Я не должна была остаться единственной выжившей. Почему так выходит каждый раз? Они жертвуют собой, чтобы я выжила… это несправедливо! Должен же остаться хоть кто-то!

Я зажмурился. Конечно, она ведь наследница престола… отец мог велеть остальным бойцам сделать всё, чтобы спасти девчонку. Даже ценой своей жизни. Но заботливый родитель не учёл, каково было любимой дочке видеть смерть своих бойцов.

— Аня, послушай. Их гибель — не твоя вина. Уверен, ты сделала всё, чтобы спасти каждого. И совершенно точно спасла тысячи людей в тылу. Разреши себе пролить слёзы по своим товарищам — и наберись смелости идти дальше. Они проложили эту дорогу для тебя и тех, кто встанет рядом.

— Ты прав… Ради этого мы и сражались, — она снова шмыгнула носом, но теперь её голос улыбался. — Спасибо, Слава. Что выслушал меня. Знаешь, я так и сделаю. Схожу к ним. Завтра же.

— Рад, что помог тебе.

Из трубки донёсся усталый зевок.

— Вот поплакалась тебе — и словно камень с души свалился! Ты не против, если мы будем иногда болтать вот так?

— Конечно, звони в любое время, — я обернулся в комнату на звук открывшейся двери — Лили вышла из ванной, замотанная в полотенце, и продефилировала к кровати.

— Тогда — доброй ночи, ваша светлость. Надеюсь, скоро мы снова увидимся.

— И вам, ваше высочество.

Я вернулся в номер и сел на край кровати. Бесстыдно разлегшись в одном полотенце, Лили потянулась и заболтала голыми пятками туда-сюда.

— Какое счастье, что люди придумали душ! — Лили легонько толкнула меня пятками в спину. — Э-эй, хозяин… поухаживай за мной. Я же твой кодекс, а значит, ты должен делать всё, чтобы мне было хорошо.

— Что, уже перебесилась? — усмехнулся я. — Десять минут назад посылала меня к чёрту. А прошлой ночью вообще сожгла. Дважды, между прочим.

Её тёплые ножки заелозили по моей спине.

— А ты что, обиделся? — ехидно промурлыкала она. — Бедный, бедный мой хозяин! А ведь я так старалась, чтобы ты стал сильнее!

Она мелодично рассмеялась, оплетая стопами мои бока. От её горячего тела расходился сладковатый аромат мыла и шампуня, будоражившие кровь. Я покосился на неё, взгляд машинально впился в едва прикрытые полотенцем бёдра.

Как там сказала кодекс Карины, не сближаться слишком сильно?

— Между прочим, ты обещал меня наградить, — с укором добавила она. — Я помогла тебе спасти сестру? Помогла. Прошла с тобой через лабораторию. Нашла твой инфокристалл. И теперь — тоже. Разве ты не задолжал мне кое-что?

Она игриво пихнула меня ногой, но я ловко поймал её щиколотку.

— О, и что же хочет госпожа Лиливайсс в награду за свои труды?

Лили плотоядно глянула на меня, облизнув розовые губки. От одного её взгляда я почувствовал приятный жар, разливающийся от стигматы по всему телу.

— Помассируй ножки, — она бесцеремонно сложила обе ноги на мои колени. — Скупой хозяин, ты сам потащил меня по этому дурацкому заводу, так что прими ответственность!

— А щёки не треснут? — усмехнулся я, косясь на её розовые стопы. Аккуратные пальчики сжались, Лили возмущённо возразила.