Власть книжного червя. Том 4

Мне показалось, что я переусердствовала, пытаясь не отстать от принца. Как только я начала расслабляться в объятиях моей служительницы, мне стало так плохо, что закружилась голова.

— Мне так плохо, что я с радостью приму даже помощь от Фердинанда… — сказала я.

Это было крайне редко для меня, чтобы добровольно попросить выпить одно из его зелий. Рихарда лишь крепко зажмурилась и выдохнула.

***

— Пожалуйста, садитесь сюда, леди Розмайн.

Пожилой слуга Анастасия предложил мне сесть, но, увидев, как мне плохо, бросил на принца укоризненный взгляд. Я выглядела настолько плохо, что даже тот, кто едва знал меня, не мог не поморщиться в сочувствии.

Анастасий, однако, лишь пожал плечами и пренебрежительно махнул рукой.

— Розмайн, отошли прочь своих вассалов.

— Разве мы не будем использовать магические инструменты? — спросила я. — Леди Эглантина использовала их во время нашего чаепития…

Я действительно не хотела, чтобы Рихарда уходила, так как у нее были зелья, в которых я нуждалась, но, к сожалению, мое предложение было немедленно отвергнуто.

— Нет. Некоторые чиновники-ученики обладают навыками чтения по губам, так что инструменты, отсекающие звук, бесполезны.

Поначалу я полагала, что он переигрывает, но похоже Анастасий на самом деле вырос в среде, где люди, умеющие читать по губам, были нормальным, совсем не редким явлением. И кроме того, почти наверняка было очень важно, чтобы члены королевской семьи оставались начеку даже против таких безобидных на вид детей, как я.

Не имея другого выбора, я отпустила своих слуг, предварительно выпив зелье. Теперь я была одна в комнате с Анастасием и его вассалами. Я отпила чаю и откусила кусочек сладостей, которые были поданы на стол, как обычно делалось при разговоре между аристократами. Как только с формальностями было покончено, Анастасий сразу перешел к делу. Похоже, он очень ждал этого разговора.

— И каков же был ее ответ? — он спросил. — Кто будет сопровождать её?

— Она сказала, что собирается просить об этом члена своей семьи.

— Она всегда так говорит! — воскликнул он, покачав головой, а затем впился в меня взглядом. — И это все, что у тебя есть после того, как ты заставила меня ждать так долго?

К несчастью для него, это была чистая правда.

— Приношу свои извинения за то, что не оказалась вам полезна, принц Анастасий. Однако леди Эглантина сказала, что не выберет ни вас, ни вашего брата. А теперь прошу меня извинить…

Я намеревалась уже закончить разговор, но Анастасий поднял руку, останавливая меня:

— Подожди, Розмайн. Что значит, она не выберет ни меня, ни моего брата? Она влюблена в кого-то другого?

Да почему тебе в голову пришло именно это?! Вспоминая, как встревожена была Эглантина на чаепитии, я едва удержалась от того, чтобы обхватить свою голову руками, насколько наполнены переживаниями были слова девушки.

В отличии от Анастасия, который думал в основном о романтике, Эглантина была сильно изранена гражданской войной настолько, что пыталась уйти в храм в качестве синей жрицы, несмотря на то, что была кандидатом в эрцгерцоги великого герцогства… Но Анастасий был способен думать только о сопернике в любви.

— Леди Эглантина не в том положении, чтобы влюбиться в кого-либо. Разве вы не знаете этого лучше всех, принц Анастасий?

Если она объявит, что влюблена в кого-то другого, в то время как два принца будут бороться за её руку, это только еще больше осложнит ситуацию. Я вздохнула, и Анастасий прищурил свои острые глаза. Он выглядел смертельно серьезным, до такой степени, что это было даже страшно. Я сглотнула и выпрямила спину. Тупая боль в голове беспокоила меня, но сейчас было не время идти на поводу у тела.

— Ты что-то знаешь. Что тебе сказала Эглантина?

— Я думаю, вы и так уже знаете, о чем я говорю, принц Анастасий.

— Я сам решу, что я знаю, а что нет. Говори.

Возможно, аура члена королевской семьи, которую он излучал, переполнила меня и не оставила места ни для протеста, ни для неповиновения. Ну что ж. Мне просто нужно было избежать упоминания о плане Эглантины присоединиться к храму.

— Вы знаете, что леди Эглантина — бывшая принцесса, потерявшая свою семью в гражданской войне, верно?

— Да.

— Именно из-за этого опыта она не хочет выбирать ни вас, ни вашего брата. Она примет такое решение только по прямому приказу короля или Ауба Классенберга. Леди Эглантина не хочет развязывать еще одну войну, и я полагаю, это нечто общеизвестное, — сказала я, осторожно наблюдая за его реакцией.

Анастасий удивленно моргнул и долго молчал, прежде чем ответить:

— А мне сообщили, что Эглантина хочет вернуться в королевскую семью…

Теперь настала моя очередь удивленно моргать. Этого я никак не ожидала.

— Насколько мне известно, именно её дед хочет, чтобы она вернулась в королевскую семью. Он чувствует, что украл у нее её законное место, удочерив её.

— Предыдущий ауб… — со вздохом пробормотал Анастасий. — Ты хочешь сказать, что Эглантина сама не хочет быть королевой?

— Я уверена, что леди Эглантина больше всего на свете хочет мира.

— Мира…

Я не была уверена, было ли это потому, что благородная речь так сильно полагалась на эвфемизмы, или потому, что Анастасий продолжал пытаться общаться с ней через других людей, но я уже сейчас видела недопонимание между ним и Эглантиной, несмотря на то, что говорила с ними только дважды.

— Это всего лишь мое личное мнение, и вы можете с готовностью отмахнуться от моих слов, как от глупости ребенка, преступившего пределы дозволенного, но… Я считаю, что вам следует серьезно поговорить с леди Эглантиной о том, чего вы оба хотите от жизни, прежде чем обсуждать сопровождение её на выпускной, принц Анастасий. Под этим я подразумеваю разговор лицом к лицу, который не ведется через третьих лиц, таких как я. Мне кажется, что ни один из вас не понимает чувства и желания другого.

— И что это должно означать? — спросил Анастасий, поморщившись от моей явной дерзости, но главный вопрос был в том, как кто-то не заметил этого раньше.

— Леди Эглантина указала, что и вы, и ваш брат делаете ей предложение по политическим причинам.

— Нет. Я действительно хочу…

— Эти слова вы должны сказать леди Эглантине лично, а не через меня, — перебила его я. Меня все еще подташнивало, так что меньше всего мне хотелось слушать его уверения в любви к ней. Мне хотелось как можно скорее вернуться в общежитие. — Я полагаю, что ваши чувства к ней искажены влиянием политики престолонаследия. Почему бы вам не начать с прямого выражения своих чувств, чтобы избежать возможных недоразумений?