Власть книжного червя. Том 4

— Да, оно бы нам пригодилось. Прошу прощения, Гибе Иллгнер, но мы должны завершить эту встречу.

— Понимаю. Мы не можем больше отнимать у вас время. Если вы нас извините… — ответил Гиб Иллгнер, вставая вместе с женой. Виктор с кривой улыбкой похлопал жену по плечу.

— Похоже, ты нервничаешь, Бригитта, но ты больше не рыцарь, — сказал Виктор. — Похоже, знакомые лица и атмосфера заставили её забыть об этом, — продолжил он, вызвав у Бригитты улыбку одновременно смущенную и грустную.

— Мы уйдем, чтобы не мешать вам, — сказал Гиб Иллгнер. — Мы молимся за ваш успех в бою. — Он и все остальные начали уходить, но у меня на уме был еще один вопрос.

— Фольк.

Он обернулся, выглядя ошеломленным, никогда не ожидая, что я действительно обращусь к нему напрямую здесь.

— Как у тебя дела с женой? — Спросила я. — Ты нашел счастье в Иллгнере? Я иногда ловлю себя на том, что беспокоюсь о тебе даже сейчас.

Фердинанд бросил на меня острый взгляд, но я ничего не могла с собой поделать. Фольк был первым серым жрецом, которого я продала кому-то другому — для меня в первую очередь не в качестве работника, а чтобы он мог жениться. Его жизнь в храме означала, что он ничего не знал ни о семье, ни о браке, и поэтому я часто задавалась вопросом, как складывается его жизнь сейчас.

Фольк грациозно опустился передо мной на колени.

— Я принял ваш мудрый совет близко к сердцу, леди Розмайн. Вместо того чтобы молча терпеть все мои невзгоды и трудности, я постоянно разговариваю с Карой, чтобы мы могли работать вместе и находить решения что устроят как меня так и её. Пока вы спали, мы были благословлены ребенком, и я смог узнать значение слова "семья". Каждый день я испытываю мгновения истинной радости и от всего сердца благодарю вас за то, что вы направили меня по пути счастья.

Он говорил с гордостью, с выражением не серого жреца, служащего своему господину, а отца, поддерживающего свою семью.

Том 4 Глава 346 Окончание зимы и аудиенция для купцов

— Дамуэль, приготовься к выезду на охоту. Когда будем готовы, соберемся в этой комнате, а затем отправимся на тренировочные площадки. Розмайн, подожди здесь!

В охоте на Повелителя Зимы могли участвовать только рыцари прошедшие полный курс обучения, поэтому учеников с собой не брали. Ангелика, несмотря на то, что ей было разрешено сопровождать меня в храм, также получила указание остаться.

Получив приказ ждать вместе с моими учениками рыцарями-стражами, я снова села в кресло и стала ждать, когда Рихарда вернется с моей теплой одеждой. Гиб Иллгнер и остальные уже давно покинули комнату.

— Думаю, ученики Королевской академии многому научились бы, если бы им было позволено наблюдать за этим со стороны, — размышляла я вслух, когда вернулась Рихарда.

— Что-то настолько опасное никогда не будет позволено, миледи.

— Полагаю, что да. Ученики в битве будут не более, чем помехой и было бы слишком опасно взваливать на рыцарей еще и заботу о них. — Хотя это было правдой, что ученики могли многое почерпнуть, наблюдая за впечатляющим взаимодействием членов Рыцарского Ордена, было бы неразумно позволить находиться поблизости от столь непростой и напряженной битвы непоседливым, назойливым ученикам.

Если бы только у нас были видеокамеры или что-нибудь в этом роде…

Фердинанд и Дамуэль вскоре вернулись в своих доспехах и плащах.

— Вижу, ждете, — сказал Фердинанд. — Хорошо. Следуем на тренировочную площадку.

Я открыла Лесси, чтобы Рихарда и мои рыцари-стражи могли забраться внутрь; затем мы полетели сквозь сильную метель, не отводя взглядов от цветных плащей впереди нас, чтобы не заблудиться.

Когда мы прибыли на тренировочную площадку, рыцари уже выстроились и ждали нас. Среди них были Карстедт, Экхарт и Лампрехт. Я помахала им и они удивленно посмотрели на меня.

— Прошу прощения за ожидание, — сказал Фердинанд, заставляя всех опуститься на колени своим присутствием. Я выбралась из своего верхового зверя и встала рядом с ним. — Похоже, Святая Эренфеста хочет помолиться богам и дать всем нам благословение.

Я шагнула вперед к коленопреклоненным рыцарям и достала свой штаппе. Затем я подняла его в воздух, вливая достаточно маны, чтобы благословить как можно больше людей, пока я молилась Богу Войны.

— О Бог Войны Ангрифф, о возвышенные двенадцать Бога Огня Лейденшафта, я молюсь, чтобы вы даровали им свою божественную защиту.

Знакомый синий свет вырвался из моего штаппе и дождем пролился на собравшихся членов Рыцарского ордена. Молитва отняла больше маны, чем я ожидала, вероятно из-за всех присутствующих здесь людей, но я не чувствовала такой усталости, как во время предыдущей битвы с Шнестурмом. Теперь, когда юрев расплавил так много сгустков маны внутри меня, у меня было намного больше маны.

— Мы должны поблагодарить святую за её благословение, — сказал Фердинанд. — А ты теперь не выходи из северного здания, пока охота не закончится. Рыцари-ученики, не спускайте с нее глаз. Тебе понятен приказ, Корнелиус? Рихарда, в свое отсутствие я передаю власть тебе.

— Да, сэр!

— Мальчик мой, я понимаю.

Получив приказ первой вернуться в замок, я снова забралась в Лесси, на этот раз только с Рихардой. Мои рыцари-ученики должны были возглавить нас на обратном пути. Когда я взлетела в воздух, используя их плащи в качестве ориентиров, я услышала крик, призывающий рыцарей приготовится.

Нам с Шарлоттой было запрещено покидать северное здание до окончания охоты. Это было потому, что большая часть рыцарей отбыла на охоту и стражей рыцарей стало меньше, а северное здание имело защитный барьер, который обеспечил бы нам безопасность. Меня это вполне устраивало, поскольку означало, что я могу читать или пить чай с Шарлоттой. На самом деле, мое пребывание в северном здании было самым спокойным времяпровождением с тех пор, как я очнулась от комы.

Я как раз заканчивала пить чай с Шарлоттой. Я, конечно, не могла отказать ей, учитывая, как мило было её приглашение:

— Несмотря на то, что ты только вернулась из Королевской академии, ты сразу же отправилась в храм. А потом ты была занята зимним общением. Я хочу устроить чаепитие, на котором будем только мы вдвоем, дорогая сестра.

А ведь если подумать, я не устраивала с ней чаепития с тех пор, как Вилфрид прервал одно такое два года назад.

— И Отец, и Мать остаются в своих комнатах, пока охота не закончится, поэтому я всегда с нетерпением ждала появления Повелителя Зимы, — призналась Шарлотта. Похоже, это были те драгоценные несколько дней, которые она могла почти полностью провести с родителями во время зимнего общения. Она много рассказывала мне о своей жизни, и хотя она часто упоминала Мельхиора, Вильфрид почти что никогда не упоминался в её рассказе; он вырос не

здесь, в северном здании, а в восточном, где жила Вероника.

— Это так печально, когда братьев и сестер держат порознь, — сказала я.

— Такая жизнь это все, что я когда-либо знала, поэтому я никогда не находила это особенно печальным. Тем не менее, бабушка всегда была так добра к Вилфриду, несмотря на то, что была так сурова со мной, и я поймала себя на том, что ужасно завидую ему из-за этого.

Вероника, по-видимому, была довольно резка с Шарлоттой, недовольная тем, что она так похожа на Флоренсию. Мне нечего было сказать по этому поводу, так как я выросла в храме. Считалось, что Фердинанд присматривал за мной по просьбе Карстедта, а я ушла в храм в таком юном возрасте, что даже не знала, как выглядит моя мать. Я отвечала, стараясь быть как можно менее многословной, сознавая, что если скажу слишком много, то могу сказать что- нибудь не то, к счастью, такое мое поведение Шарлотта истолковала как мое нежелание говорить о болезненных воспоминаниях. Она тут же поспешила сменить тему разговора.