Власть книжного червя. Том 4

Постойте ка… Значит, это одни и те же книги, только с разными иллюстрациями? Это только мне кажется, или это обернется сильнейшей головной болью для Гила и других…?

Насколько мне было известно, в мастерской Розмайн была произведена первая партия печатной продукции для нужд Эльвиры. Мне дали отчет, в котором говорилось, что она взяла все оставшиеся после печати материалы и оттиски себе, не оставив даже неудачных образцов с ошибками, но я не слышала, чтобы они использовали два отдельных набора иллюстраций.

— Я не получала никаких сообщений о существовании двух наборов иллюстраций, — заметила я, — даже когда самолично разговаривала с работниками из мастерской.

— Я постаралась донести до представителей компании Плантен, что эти сведения не должны просочиться ни при каких обстоятельствах. Мне было любопытно проверить, насколько хорошо они умеют хранить свои секреты, и я рада видеть, что у мастерской Розмайн действительно есть преданные работники.

Отпив чаю с довольной улыбкой, Эльвира продолжила: — Я знала, что компания Плантен серьезно относится к хранению секретов своих клиентов, но невозможно было сказать, сколь много времени пройдет, пока те, кто работают в мастерской храма, не сообщат об этом лорду Фердинанду. Но если они и тебе не сказали, Розмайн, я уверена, что они унесут эти сведения с собой в могилу. Ах, каким же облегчением было узнать об этом.

Эльвира продолжила расхваливать моих подчиненных.

— Печатное дело во всем Хальденцеле может перестать существовать, если лорд Фердинанд узнает об этих книгах. Боги мои, мой брат никогда не простит мне этого, — сказала она.

Оказалось, что любовные истории, напечатанные в Халденцеле, продавались даже лучше, чем ожидал гиб, поэтому он намеревался продолжать развивать печатное дело и дальше. — Я надеюсь в следующий раз написать книгу о днях лорда Фердинанда в Королевской академии. Боюсь, однако, что даже подменных иллюстраций будет недостаточно, чтобы скрыть естество книги, и поэтому я боюсь начинать её.

— Э-э, я думаю, он наверняка заметит подобное. Это слишком опасно.

В историях о времени пребывания Фердинанда в Королевской академии было так много невероятных поворотов и событий, что в них почти невозможно было поверить. Конечно, это была бы превосходная книга — даже серия превосходных книг, — но описываемый в них человек несомненно узнал бы себя в герое книги.

— Лорда Фердинанда и по сей день помнят в Королевской академии. Он, без сомнения, частая тема на чаепитиях, хотя в то же время некоторые не любят, когда о нем упоминают. Я собрала много сведений о нем, матушка, если ты конечно захочешь просмотреть их, — сказала я, заставляя Оттилию принести короб, который должен был послужить моим подарком. Внутри были собраны рассказы о Фердинанде, которые Родерик так усердно собирал и после организовывал их по порядку.

— О! — Воскликнула Эльвира. — Какой великолепный подарок. — Она сразу же открыла короб, тут же принявшись изучать его содержимое.

Знаете, я тоже хочу почитать матушкины книги. Хотя желательно без иллюстраций Фердинанда.

Эльвира действительно любила знать все о Фердинанде. Читая собранное, она делала комментарии вроде: “О, так вот как об этом событии говорится в записях” и “Романтика-самая важная часть, но здесь о ней нет никакого упоминания!” Она быстро разделила все на сведения которые уже знала и не знала.

— Большая часть того, что я знаю о лорде Фердинанде, исходит от Экхарта, так что мне нравится видеть, как другие герцогства говорят о нем, — сказала Эльвира, закончив первый просмотр бумаг. С тех пор как Фердинанд окончил Королевскую академию, рассказы о нем становились все более и более преувеличенными, что сделало некоторые истории особенно интересными.

— Эти сведения собрал первокурсник по имени Родерик, — сказала я.

— Это тот самый средний дворянин из бывшей фракции Вероники, который обманул лорда

Вилфрида на охотничьем турнире?

— Я поражена, что ты помнишь это, матушка.

Я действительно не ожидала, что она вспомнит Родерика. Я удивленно заморгнала, что дало Эльвире возможность поставить чашку и с беспокойством посмотреть на меня.

— Розмайн, ты никогда не должна забывать имена своих врагов. Они — опасны.

Я знала, что сам Родерик не опасен, и это казалось мне лучшей возможностью убедить Эльвиру переменить своё мнение.

— Родерик не злонамерен по отношению ко мне. Его просто ввели в заблуждение родители.

— О да. Конечно. Но самые опасные люди-это те, кто приносит нам несчастье без злого умысла. Гораздо легче защищаться от явных врагов с явно видимой злобой, но мир вокруг нас редко бывает столь прост и понятен, — сказала Эльвира тоном родителя, читающего нотацию упрямому ребенку. — Средние и низшие дворяне, ради своей выгоды поддержат нашу фракцию, как только увидят что она увеличилась в размере и силе. Защищать себя, вступая в союз с более мощными силами, — это их способ выживания. Я не собираюсь критиковать такое поведение, но именно по этой причине им как раз нельзя доверять.

Учитывая, как изменение статуса резко меняло отношение к человеку, имело смысл искать безопасности, вставая под знамена самой могущественной фракции. Средние и низшие дворяне даже думали иначе, чем эрцгерцогская семья и высшие аристократы, которые вместо того, чтобы следовать за кем-то, стремились быть лидерами и первыми во всем.

— Розмайн, ты часто основываешь свои решения не на том, что лучше для тебя, а на своих чувствах. Ты взяла к себе в свиту своих любимчиков низших дворян, но я смертельно боюсь, что они предадут тебя, если баланс сил когда-нибудь снова изменится.

— Они никогда не… Дамуэль и Филина хорошо служат мне, — ответила я. Ни один из них не был способен предать того, кому служил. Дамуэль много раз рисковал жизнью, защищая меня; будь он из тех, кто даже помышляет о предательстве, я бы уже была мертва.

После того как я замотала головой в их защиту, Эльвира кивнула:

— Я знаю. Дамуэль и Филина действительно преданы тебе. Я собрала достаточно доказательств, чтобы не сомневаться в этом, — сказала она.

Я широко раскрыла глаза. Она каким-то образом собрала достаточно информации, чтобы убедиться в лояльности Филины, несмотря на то, что я взяла ее в вассалы только после отъезда в Королевскую академию.

Эльвира одарила меня улыбкой, что была самим воплощением слова «благородная дама»: Не недооценивай мои возможности по сбору сведений, дорогая.

— Леди Эльвира в прошлом была весьма умелой чиновницей, — объяснила Оттилия, тоже улыбаясь и переглядываясь с подругой.

Я вспомнил, как ученики-чиновники в Королевской академии делали все возможное, чтобы собрать и систематизировать информацию. Мне было немного поздно осознавать это, но только сейчас до меня дошло, насколько Эльвира была искусна в сборе сведений во время чаепитий и всевозможных других собраний.