Власть книжного червя. Том 4

— Это неудивительно, — сказал Фердинанд, заламывая бровь. — Насколько я понял из твоих слов, этот твой так называемый “водяной пистолет” стреляет маной, верно? Оружие с благословением Бога Тьмы крадет в два раза больше маны, чем в него было вложено. Вполне естественно, что он сосредоточился на тебе больше, чем на ком либо другом.

— Верно, Розмайн, — добавил Бонифаций. — Ты представляла большую угрозу для падшего терниса, чем кто либо другой. И из-за того, что он постоянно отвлекался на то, чтобы уворачиваться от твоих атак, у других было достаточно возможностей, чтобы атаковать его, верно? Твой вклад в бой был намного больше, чем ты думаешь. Отличная работа.

Бонифаций был на самой вершине, поэтому получить его похвалу — это тоже самое, что получить признание в собственной силе. Я слегка подалась к нему, радуясь тому, что была хоть в чем то полезной, а после сказала.

— Можно ли считать вкладом то, что я остановила терниса с помощью плаща Бога Тьмы?

— Плащ Бога Тьмы? — переспросил он.

— Падший тернис слишком внимательно следил за мной, поэтому я никак не могла по нему попасть, и я подумала, что должна как нибудь перекрыть его обзор. Я превратила свой водяной пистолет в плащ Бога Тьмы, который после накинула ему на голову… но так как у меня больше не было оружия в руках, я не могла продолжить атаковать его.

— Ты только что сказала, что сменила оружие? — спросил Карстедт. Именно он отреагировал на мои слова первым.

— Да, — кивнула я. — Разве есть какие то сложности с тем, чтобы изменить свое оружие, не отменяя благословение Бога Тьмы?

— Есть. Это невозможно. Как только ты используешь заклинание черного оружия, то уже не можешь изменить вид оружия пока его не отменишь.

Я посмотрела на Фердинанда, надеясь, что он сможет объяснить этот парадокс.

— Возможно, это одно из различий между эффектом заклинания и благословения… — сказал он. — Мне очень интересно изучить, какие еще могут быть различия, но рыцарям редко приходится менять тип оружия во время охоты на тромбе. По видимому, нет необходимости учить их молитве.

По словам Фердинанда, заклинания — это упрощенные молитвы, которые были изменены для более удобного использования в бою. Это означало, что даже если молитвы и позволяли сменить оружие, то вряд ли их будут использовать, ведь заклинания удобнее.

— Ты можешь использовать божественные инструменты, Розмайн? — спросил Бонифаций.

— Да, дедушка. Они мне хорошо знакомы благодаря воспитанию в храме. Разве это плохо?

— Нет. Просто это удивительно. Я не знаю никого другого, кто мог бы свободно использовать божественные инструменты, — ответил он. — Не все люди, воспитанные в храме одинаковы, как я вижу…

Судя по всему, никто из синих жрецов, дослужившихся до рыцарей, никогда не использовал божественные инструменты. Единственный синий жрец, ставший рыцарем, которого я знаю — это Шикза, так что я могла только удивленно спросить.

— Почему они не используют их, не смотря на то что они удобны?

Увидев мое замешательство, Фердинанд с явным раздражением положил столовые приборы на стол.

— Обычные дворяне не посещают храм, поэтому они не видят божественные инструменты и не прикасаются к ним. Воспитание в храме также считается пятном на репутации, поэтому ни один бывший синий жрец не станет использовать божественный инструмент в качестве личного оружия, чтобы это не напоминало другим об их прошлом. Кроме того, для использования божественных инструментов требуется много маны, это слишком большая нагрузка для обычного жреца, который стал рыцарем.

— Не говоря уже о том, — добавил Карстедт. — Что на этих предметах есть сложные магические круги, которые очень сложно воспроизвести.

Сильвестр кивнул.

— Я видел их раньше в часовне, но я не могу воспроизвести их в своей памяти достаточно четко.

— Вдобавок ко всему, Розмайн, ты единственный человек, который воспринимает божественные инструменты именно как инструменты, которые можно просто использовать для своих целей, — добавил Фердинанд. — А они предназначены для использования самими Богами. Большинство людей достаточно скромны, чтобы не использовать их в качестве личного оружия.

— Не хочу слышать это от тебя, Фердинанд! — резко возразила я. — Ты используешь их как “удобные инструменты” гораздо чаще, чем я! — это он дал мне копье Лейденшафта в качестве оружия во время охоты на Повелителя Зимы, и он научил использовать плащ Бога Тьмы. Так что я категорически против его попыток свалить всю вину на меня.

— Я помню, что говорил тебе использовать плащ только в крайнем случае, как последний туз в рукаве, — Фердинанд легко отбил мою попытку перевести все стрелки на него. — Я не ожидал, что ты будешь использовать его для чего то столь глупого, как блокировка зрения существа, просто чтобы оно перестало уворачиваться от твоих атак. Идиотка.

— Нгх… прости.

Можно было использовать плащ Бога Тьмы, чтобы поглощать ману противника, и помня об этом, Фердинанд говорил мне использовать его в крайних случаях — когда я загнана в угол, и у меня совсем не осталось маны. Вместо этого я решила использовать его просто потому, что мне был нужен действительно большой кусок ткани, чтобы закрыть тернису глаза.

Кажется разговор шел не в мою пользу, поэтому я решила быстро вернуть его в изначальное русло.

— Отложим пока вопрос об использовании божественных инструментов. В результате моих действий мне удалось заблокировать зрение падшего терниса, и благодаря совместной атаке Корнелиуса, Вилфрида и Трауготта нам удалось сразить зверя. Мое количество очков вклада было совсем невелико, поэтому я решила оставить сбор ингредиентов Корнелиусу и Родерику, а сама отправилась на восстановление места сбора.

— Подожди минуту, Розмайн, — с суровым выражением лица Бонифаций прервал мои слова. — Ты благословила все оружие Тьмой, отвлекала падшего терниса, а затем заставила его застыть на одном месте, закрыв ему обзор. У тебя должно было быть больше очков вклада чем у кого либо другого.

Я вопросительно посмотрела на него. Если это действительно так, тогда разве никто не должен был сказать хоть что-то? Все согласились с тем, что Корнелиус внес наибольший вклад, а вторым был Вилфрид. Учитывая, что после разделки терниса я получила лишь несколько ингредиентов для волшебного камня Родерика, то очевидно, что мои очки вклада не особо велики.

— Разве очки вклада не распределяются в зависимости от количества нанесенного урона? — уточнила я.

— Подготовка почвы для дальнейшей атаки — это важнее всего! — страстно воскликнул Бонифаций. — Судя по тому, что ты сказала, наибольшее число очков вклада должно было быть у тебя и Леоноры. Она сразу опознала фей-зверя как падшего терниса, а ты дала всем возможность атаковать его. Если бы очки начисляли только за нанесенный урон, то более нетерпеливые идиоты, такие как Трауготт, будут сломя голову бросаться в опасность, надеясь набрать побольше очков.

Судя по всему рыцари-ученики неправильно поняли систему распределения очков. Я обратилась к Карстедту и Сильвестру, чтобы услышать и их мнение, и они оба согласились с тем, что ученики ошиблись.

— Бонифаций прав, сосредоточив все внимание только на тех, кто наносит наибольший урон, они побуждают остальных участников пытаться действовать в одиночку, — сказал Карстедт. — Таким образом они никогда не научатся работать сообща.

— Должно быть, это еще один недостаток того, что в последнее время играют только в скоростной диттер, вместо полноценного, — с раздражением заметил Бонифаций. — Нам нужно будет переучивать всех новых рыцарей системе вклада. Что за ерунду преподают в Королевской Академии в наши дни?