Властелин (Капитан Ульдемир - 3)
Шрифт:
Она шла прямо на историка. Хен Гот попытался посторониться, но некуда было – настолько узким стал ход перед преградой. Но женщину, казалось, не смущало, что путь закрыт. Она приблизилась к историку вплотную; он невольно вытянул руки, чтобы удержать ее от столкновения, но руки не ощутили ничего, женщина же нимало не замедлила шага и в следующее мгновение прошла сквозь человека, а вслед за ним и через стоявшую позади, прижавшись к нему, Лезу и удалилась по ходу – дошла до поворота и скрылась за ним.
Они постояли, не двигаясь, несколько минут, постепенно приходя в себя. Хен Гот
– Что это было, как ты думаешь?..
– Женщина…
Бессмысленность этого ответа почему-то вдруг успокоила историка. Он сумел даже усмехнуться. Медленно разжал объятия.
– Это я заметил…
– Что же еще я могла сказать?
– Да, верно…
Способность думать и действовать возвращалась к нему. Он перевел взгляд на Миграта. Претендент лежал в той же позе, повернув голову направо, глаза его были закрыты. Он был жив: редко, но высоко поднимавшаяся грудь свидетельствовала об этом.
– Задира, – сказал Хен Гот, как будто в этом еще могли быть сомнения.
– Что мы будем с ним делать?
– Н-не знаю. Разве надо что-то делать с ним?
– Он принес нам зло. А теперь оказался в наших руках. Наверное, это не случайно – кто-то решил, что так должно случиться…
Но размышлять о материи столь неопределенной Хен Гот сейчас не мог.
– Что с ним сделать… – пробормотал он. – Нам и самим помоги, Рыба, ускользнуть. А еще с ним… Нам его даже не вытащить: узко, да и весит он наверняка больше, чем мы с тобой вместе. – Он наморщил лоб. – Хотя – можно просто убить его, а?
– Это… это страшно. – Голос Лезы дрогнул.
– Я понимаю… Мне тоже не по себе.
– Слушай, а может быть, вернемся и скажем, что он здесь. Пусть тогда они решают сами.
– Если мы вернемся, то во второй раз нам уже не удастся…
– Наверное, ты прав. Тогда уйдем поскорее.
– Да, – согласился он. – Это будет самым разумным.
Но он не тронулся с места.
– Ну, что же ты, Хен?
– Постой… Знаешь, все это очень странно. Этот ход. Преграда. За ней что-то кроется. Недаром оттуда появилось… это. – Он не решился на более точное определение, не сказал «женщина» или «призрак». – Ты помнишь? Миграт пытался открыть проход при помощи заклинаний, ведь так?
– Мне тоже так показалось.
– Но где-то, где-то… нет, у меня совершенно память отшибло… Где-то попадались мне какие-то старинные заклинания. Еще со времен доисторических… Вот только где?
– В этом архиве я ничего такого не видела.
– Нет, не в этом. Раньше. В Державном архиве? Нет, и не там. Определенно не там.
– Может быть, когда-то в детстве ты их сам придумывал? Есть такая игра…
– Да, я знаю. Но никак не в детстве. Это было недавно, совсем недавно. Что еще я читал за последнее время, кроме исторических материалов? Где еще бывал? Ах, синий осьминог…
– В библиотеке?
– В библиотеке? Гм… Нет… Но что-то в этой мысли есть.
Библиотека…– Хен! Смотри! Он пошевелился!
– Очень некстати. Библиотека…
– Потом вспомнишь! Сейчас он придет в себя. Сделай же что-нибудь!
Когда женщина произносит такие слова, трудно оставаться бездеятельным.
– Хорошо. Стой здесь!
Хен Гот решительно вступил на каменную площадку. Все тело его было напряжено – чтобы в случае малейшей опасности метнуться назад. Миграт теперь дышал громче, но сохранял неподвижность. Историк склонился над ним, потом опустился на колени. Легкими прикосновениями пальцев ощупал тело. Что-то, видимо, обнаружил: сунул руку во внутренний карман Миграта, вытащил оттуда лучевой пистолет. Миграт не пошевелился. Хен Гот направил оружие на него. Замер на секунду-другую. Медленно опустил оружие. Встал.
– Нет… не могу. Как угодно… О!
Последний звук прозвучал громко, очень громко. То был выкрик.
– Что? Что с тобой?
– Музей!
– Какой музей?
– Музей ранней псевдонауки! Вот где!
– Тише же, молю тебя: потише!
– Не страшно. Теперь я вооружен. Идем!
– Ты придумал – куда?
– Я же говорю: в музей! Там, там я видел все, что касается древних заклинаний: и тексты, и движения – весь ритуал описан подробно.
– Там надежно?
– Других описаний все равно нет.
– Великая Рыба, я спрашиваю: там можно надежно укрыться?
Они шли по узкому ходу быстро, не слыша встречных шагов и не опасаясь погони.
– Укрыться? Думаю, нам будет не до того.
– То есть как?
– Разве ты не поняла? Надо раздобыть эти заклинания и вернуться сюда. У меня такое ощущение, что за тем камнем кроется что-то важное.
– Сейчас важное – выжить.
– Ну ладно, я постараюсь тебя как-то устроить.
– Нет! Я одна не хочу! Мне страшно.
– Ну, знаешь ли… Мы люди независимые.
– Да? А ночью?
– Что – ночью?
– Что было минувшей ночью?
– А, ты об этом… – смущенно пробормотал он, замедлив шаг.
– Ты думаешь – это просто так?
Помолчав, он проговорил:
– Наверное, ты права… Но все равно, сейчас выберемся – и первым делом в музей. Пока нас никто не опередил. А там посмотрим.
Узкий отросток кончился; у развилки они постояли немного, чтобы убедиться, что и главный ход свободен. Там стояла все та же тишина; видимо, ходом этим пользовались все же не так часто. Они вышли из ответвления и свернули налево – к городскому выходу.
– Хен, далеко еще? Я страшно устала.
– Ну, соберись с силами… Близко уже.
– Совсем близко?
– Ближе некуда.
Метров двадцать прошли молча.
– Хен, а кто была все-таки та женщина?
– Пока ничего подходящего не придумал. Но одну вещь уже понял. И очень, мне кажется, важную.
– Какую вещь?
– Да опять о нашей истории.
– А-а…
– Нет, не «а-а». Это очень важно. Мы ведь всегда полагали, что все эти легенды, все то, что передавалось изустно с давних времен, очень давних – что это просто сказки. И в исторической науке не найдешь об этом ни слова. Но, оказывается, что-то такое было?