Властелин мургов

За поворотом галерея проходила через широкую пещеру, на своде которой выступала кварцевая жила. В каком-то месте, может быть даже очень далеко в стороне, где жила эта выходила на поверхность, на нее падал солнечный свет, который преломлялся в кристаллах кварца, попадал сюда, под землю, и танцующей радугой играл на стенах пещеры. Они прошли по сверкающей поверхности небольшого и мелкого пруда в центре пещеры. В дальнем конце прудик заканчивался крошечным водопадом, и вода капала с камня на камень, наполняя пещеру ритмичной музыкой.

– Сенедра, посмотри!
– сказал Гарион.

– Что?
– Она подняла голову и произнесла безразличным тоном: - А, да, очень красиво.

– И вновь погрузилась в молчание.

Гарион многозначительно взглянул на тетушку Польгару: вот видишь, мол, ничего не помогает.

– Отец, - сказала Польгара, - я думаю, пора обедать. Здесь, по-моему, хорошее место, где можно немного отдохнуть и перекусить.

– Пол, мы никогда не дойдем до места назначения, если через каждую милю или две станем останавливаться.

– Отец, почему ты все время споришь со мной? Словно из принципа.

Он смерил ее взглядом и отвернулся, что-то проворчав при этом.

Эрранд и Тоф свели лошадей вниз, к берегу открывшегося странникам кристально чистого пруда, чтобы напоить их. Эти двое мужчин были до странного несхожи друг с другом. Эрранд - хрупкий молодой человек со светлыми вьющимися волосами, в простой бурой крестьянской одежде. Тоф возвышался над ним, словно гигантское дерево над молодой порослью. Хотя в королевствах Запада наступала зима, этот немой гигант был обут в сандалии, одет в короткую юбку на ремне и накидку из неотбеленной шерсти, наброшенную на одно плечо. Мышцы его голых рук и ног выпирали и играли при каждом движении. Длинные волосы были стянуты сзади кожаным ремешком. Слепая прорицательница Цирадис сказала им, что немой гигант поможет им в поисках Зандрамас и похищенного сына Гариона. А пока что Тоф послушно следовал за всеми, похоже, даже не интересуясь, куда они идут.

– Сенедра, ты не поможешь мне?
– ласково спросила Польгара, развязывая ремни на одном из мешков.

Сенедра безучастно обошла камень и молча остановилась возле лошади, навьюченной провиантом.

– Нужно достать хлеб, - сказала Польгара, шаря в мешке и как бы не обращая внимания на безучастность молодой женщины. Она достала несколько буханок крестьянского хлеба с поджаристой коркой и сложила их, точно поленья, на руки королеве.
– И сыр, конечно, - добавила она, доставая головку покрытого воском сендарийского сыра. Потом подумала и, обращаясь к Сенедре, спросила: - И, пожалуй, кусок ветчины, как ты думаешь?

– Пожалуй, - вяло откликнулась Сенедра.

– Гарион, - продолжала суетиться Польгара, - ты не расстелешь вот эту скатерть вон на том камне.
– Потом перевела взгляд на Сенедру.
– Терпеть не могу есть на столе без скатерти. А ты?

– Да, я тоже, - согласилась Сенедра.

Польгара и Сенедра положили хлеб, сыр и ветчину на импровизированный стол.

Польгара щелкнула пальцами и покачала головой.

– Ой, забыла нож. Ты не принесешь?

Сенедра кивнула и пошла назад к лошади.

– Что с ней такое, тетушка Пол?
– шепотом спросил озабоченный Гарион.

– Это от тоски, дорогой.

– А это опасно?

– Да, если длится слишком долго.

– А ты не можешь что-нибудь сделать? Нельзя ли дать ей какое-нибудь лекарство или что-то в этом роде?

– Я бы не стала делать этого без крайней необходимости, Гарион. Иногда лекарства лишь загоняют болезнь внутрь, прячут ее симптомы, вызывая тем самым новые неприятности. В большинстве случаев лучше дать событиям развиваться естественным путем.

– Тетушка Пол, мне тяжело видеть ее такой, я не могу.

– Потерпи немного, Гарион. Веди себя так, словно ты этого не замечаешь. Сейчас она еще не готова выздороветь.
– Она обернулась с ласковой улыбкой к подошедшей Сенедре.
– А вот и нож. Спасибо тебе, дорогая.

Все собрались вокруг "стола", чтобы отобедать этой простой пищей. Во время еды Дарник поглядывал на маленькое прозрачное озерцо.

– Интересно, есть ли в нем рыба, - наконец произнес он.

– Нет, дорогой, - ответила Польгара.

– А может и быть, Польгара. Если оно подпитывается водой сверху, то сюда могли попасть мальки.

– Нет, Дарник.

Он вздохнул.

После обеда они продолжили путь по нескончаемым извилистым переходам, снова следуя за мигающим факелом Бельгарата. Час за часом, милю за милей шли они в кромешной тьме.

– А сколько нам еще идти, дедушка?
– поинтересовался Гарион, поравнявшись со стариком.

– Точно не скажу. Когда бродишь по пещерам, трудно оценить расстояние.

– А ты хоть представляешь, зачем мы пришли сюда? Я хочу сказать, говорится ли в Мринских или, быть может, в Даринских рукописях что-нибудь такое, что, как там предполагается, может произойти здесь, в Улголанде?

– Не припоминаю.

– А не могли мы чего-то недопонять, как ты полагаешь?

– Наш друг сказал нам вполне определенно: по дороге на юг мы должны остановиться в Пролгу, ибо то, что должно случиться, случится именно там.

– А без нас оно не может случиться?
– спросил Гарион.
– Мы тут петляем по пещерам, а тем временем Зандрамас все дальше и дальше удаляется от нас с моим сыном.

– Ой, что это?
– внезапно спросил Эрранд, находившийся у них за спиной.
– Мне кажется, я что-то слышал.

Все остановились и смолкли, прислушиваясь. Напряженно вслушивался в темноту и Гарион, однако ему мешал треск факела Бельгарата. Тихим эхом отдавалась где-то в темноте капель, печально вздыхал ветер, проникая сквозь расселины и полости в стенах и сводах. Но вот до Гариона донесся слабый звук - на удивление неслаженным хором, но с большим чувством где-то вдалеке исполняли гимн Улу. Эти темные своды слушали его уже более пяти тысяч лет.

– А, это улги, - с облегчением произнес Бельгарат.
– Значит, мы почти в Пролгу. Вот теперь мы, может быть, узнаем, что тут должно произойти.

Они прошли еще с милю, дорога стала круче уходить вниз.

– Якк!
– внезапно донесся откуда-то низкий резкий голос.
– Тача велк?

– Бельгарат, Ийун хак, - спокойно ответил старый волшебник на вопрос.

– Бельгарат?
– с удивлением спросил голос.
– Заджек каллиг, Бельгарат?

– Марекег Горим, Ийун заджек.

– Веед мо. Мар ишум Ул.

Бельгарат погасил факел, когда к нему стал приближаться улгский часовой с фосфоресцирующей деревянной чашей.

– Йад хо, Бельгарат. Гроджа Ул.