Властелин мургов

– Твоя задача, Бельгарион, уже открыта тебе келльской прорицательницей. Ты должен перекрыть Зандрамас путь к Сардиону, потому что если Дитя Тьмы доберется вместе с твоим сыном до этого страшного камня, то на заключительном поединке Тьма одержит верх.

Гарион напрягся, прежде чем задать последний вопрос, потому что боялся ответа, и наконец выпалил его:

– В Ашабских пророчествах сказано, что Владыка Тьмы придет снова. Означает ли это, что Торак возродится и мне предстоит снова вступать с ним в поединок?

– Нет, Бельгарион, мой сын не вернется. Твой пламенный меч лишил его жизни, его больше нет. На новой встрече враг будет более опасным. Дух, который вселился в Торака, нашел новый сосуд. Торак был далек от совершенства, ему не хватало гордости. Тот, кто станет на его место - если тебе не удастся выполнить свою роль, - окажется непобедимым. И никакой меч - ни твой, ни все мечи этого мира - будет не в состоянии поспорить с ним.

– Значит, придется сразиться с Зандрамас, - с горечью произнес Гарион.
– У меня для этого есть веская причина.

– Поединок между Дитя Света и Дитя Тьмы - это не ваша с Зандрамас встреча, - сказал Ул.

– Но ведь Зандрамас Дитя Тьмы, - возразил Гарион.

– В настоящее время - да. Так же, как в настоящее время ты - Дитя Света. Но сия тяжелая ноша перейдет с плеч каждого из вас на плечи других до того, как состоится решающий поединок. Знай это. Череда событий, начавшаяся рождением твоего сына, должна завершиться в определенное время. Тебе и твоим товарищам предстоит многое сделать до грядущего поединка. Если ты или кто-то из них не справится со своей задачей, то все наши многовековые усилия пойдут прахом. Решающий поединок Дитя Света и Дитя Тьмы должен состояться, и необходимо соблюсти при этом все условия, ибо в результате этого поединка все то, что разрозненно, станет одним целым. Судьба этого мира - так же, как и всех других миров, - находится в твоих руках, Бельгарион, и исход поединка будет зависеть не от твоего меча, а от выбора, который тебе предстоит сделать.
– Отец богов с любовью посмотрел на обоих.
– Не бойтесь, сыны мои. Хотя вы в чем-то и различны, но оба едины по духу. Помогайте и поддерживаите друг друга, и пусть вас согреет мысль, что я с вами.

Сияющая фигура исчезла, и по пещерам улгов прокатилось эхо - такое, словно перед этим прозвучал невообразимо огромный колокол.

Глава 2

Безмятежность сошла на Гариона, нечто похожее на ту спокойную решимость, с которой он выходил на поединок с Тораком на руинах Города Ночи на расстоянии в полмира отсюда. Вспоминая ту страшную ночь, он начал понимать обескураживающую правду. Искалеченный бог не рвался к чисто физической победе, он всей своей мощью пытался подчинить себе всех окружающих, и поражение ему нанес в конечном итоге не столько пламенный меч Гариона, сколько твердый всеобщий отказ уступить его воле. Хотя зло казалось непобедимым в мире Тьмы, оно стремилось к обладанию и Светом, и только капитуляция мира Света могла привести к победе Тьмы. И пока Дитя Света оставалось твердым и несгибаемым, его было не победить. Стоя в темной пещере, где гулко перекатывалось эхо, вызванное отбытием Ула, Гарион, казалось, читал мысли своего врага Зандрамас. Тот, несомненно, испытывал тот же страх, какой в свое время гнездился в душе Торака.

Потом Гарион понял еще одну правду, одновременно настолько предельно простую и глубокую, что она потрясла его. Такой вещи, как Тьма, не существует!

То, что казалось таким всеохватывающим и грозным, было всего лишь отсутствием Света. И пока Дитя Света будет держать это в голове, Дитя Тьмы никогда не сможет победить. Торак в свое время знал это, теперь знает Зандрамас, и Гарион наконец понял эту истину и возликовал в душе.

– Легче становится, когда поймешь это, правда?
– тихо спросил молодой человек, которого прежде они звали Эррандом.

– Ты знаешь, о чем я подумал, да?

– Да. А тебе это неприятно?

– Да нет. Пожалуй, нет.

Гарион осмотрелся по сторонам. Галерея, где они находились, окунулась в полный мрак после исчезновения Ула. Гарион знал дорогу назад, но идея, которая только что пришла ему в голову, требовала какого-то подтверждения. Он повернул голову и обратился к Шару на конце рукояти большого меча:

– Ты не смог бы дать нам немного света?

Шар ответил голубым сиянием, и одновременно в голове зазвучала прозрачная песня Шара. Гарион взглянул на Эрионда.

– Пойдем обратно? А то тетушка Пол немного забеспокоилась, увидев, что тебя нет.

Следуя пустынной галереей, Гарион с чувством обнял своего друга за плечи.

В этот момент оба испытывали радость от единения душ и взаимной симпатии. Они вышли из галереи и оказались на краю провала, освещенного слабыми точечками огней. Снизу доносился шепот далекого водопада.

Гарион внезапно вспомнил случай, произошедший днем раньше.

– А что это такое - насчет тебя и воды? Ну, вчера, когда тетушка Пол всполошилась?
– с любопытством в голосе спросил Гарион.

Эрионд рассмеялся.

– Вон ты о чем. Когда я был маленький и мы переехали в дом Польгары в Долине, то я часто падал в реку.

– По мне - так это вполне естественно, - рассмеялся Гарион.

– Этого уже давно не случалось, но Польгара думает, что я приберегаю эту привычку до поры до времени.

Гарион рассмеялся. Они шли уже по коридору с каморками по сторонам, который вел в пещеру Горима. Улги бросали в их сторону удивленные и беспокойные взгляды.

– Ой, Бельгарион, - спохватился Эрионд, - Шар-то все горит.

– Я и забыл!
– Бельгарион обернулся к Шару, продолжавшему приветливо светиться, и произнес: - Все, теперь достаточно.

Шар разочарованно мигнул и погас.

Все собрались на завтрак в большой комнате дома Горима.

– Где вы?..
– начала было Польгара, но, вглядевшись повнимательнее в глаза Эрионда, осеклась.
– Что-нибудь случилось?

Эрионд кивнул.

– Да, случилось, - ответил он.
– Ул пожелал поговорить с нами. Мы узнали от него кое-что важное.

Бельгарат отодвинул от себя чашу, и лицо его сделалось напряженным.

– Вам, я думаю, стоит рассказать об этом нам. Садитесь и рассказывайте, не торопясь и ничего не пропуская.

Гарион подошел и сел за стол рядом с Сенедрой. Он подробно поведал собравшимся о встрече с отцом богов, стараясь в точности передать все слова Ула.

– И потом он сказал, что мы оба едины по духу и должны помогать и поддерживать друг друга, - закончил свой рассказ Гарион.

– Это все?
– спросил Бельгарат.

– Да, и так довольно много.

– Ул еще сказал, что он с нами, - добавил Эрионд.

– И ничего более-менее конкретного о времени, когда все должно закончиться?
– спросил старик слегка обеспокоенно.

Гарион отрицательно замотал головой.

– Нет, дедушка. Жаль, но нет.

Бельгарат внезапно расстроился.

– Терпеть не могу работать по наметкам, которые не видел своими глазами, - проворчал он.
– Не поймешь, где ты и что ты.

Сенедра прижалась к Гариону, несколько успокоившаяся, но по-прежнему озабоченная.

– Нет, он действительно сказал, что с нашим сыном все хорошо?
– допытывалась она.