Властелин мургов

– Да? Спасибо, - осторожно ответил Гарион, - я не слишком хорошо пою.

– Не важно, старик. Это совершенно не важно. Может, я и сам не так уж хорошо пою. Ничего не могу сказать по этому поводу, потому что за всю свою жизнь не спел ни единой ноты.
– Он вдруг хихикнул.
– Есть куча разных вещей, которых я никогда раньше не делал, и мне кажется, сейчас пришло время понемножку начинать пробовать.

На палубе появились Сенедра и Прала. Вместо привычного черного платья Прала надела великолепный бледно-розовый халат, а волосы уложила на затылке замысловатым узлом.

– Дамы.

– Ургит приветствовал их церемонным поклоном, но поклон оказался несколько испорченным - Ургит пошатнулся.

– Осторожно, старик.
– Шелк подхватил его за локоть.
– Мне бы не хотелось вылавливать тебя из моря.

– Знаешь, Хелдар, - сказал Ургит, глупо моргая, - по-моему, мне еще никогда не было так хорошо.
– Он посмотрел на Сенедру и темноволосую Пралу.
– А еще знаешь что? Вот, смотри - две ужасно симпатичные девушки. Как ты думаешь, они не захотят спеть с нами?

– Можем у них спросить.

– Почему бы и нет?

И они направились к Сенедре и ее спутнице, преувеличенно пылко упрашивая их присоединиться к пению. Прала улыбнулась. Когда корабль качнуло, король мургов тоже качнулся - вперед, потом назад.

– По-моему, вы оба пьяны, - объявила она.

– Мы пьяны?
– спросил у Шелка Ургит, продолжая покачиваться.

– Очень надеюсь, что да, - ответил Шелк.
– Если нет, то мы понапрасну извели изрядное количество очень хорошего вина.

– Ну, тогда мы и в самом деле пьяны. А теперь, когда мы с этим разобрались, скажи, что мы будем петь?

– О боги!
– вздохнула Сенедра, подняв глаза к небу.

На следующее утро шел холодный моросящий дождь; мелкие брызги собирались в тяжелые капли и скатывались с просмоленных канатов. Польгара завтракала вместе со всеми в кают-компании у кормового трапа, однако была молчаливой и отрешенной. Бархотка огляделась. Помещение оказалось просторным, с окнами, выходившими на корму, вместо иллюминаторов крепкие брусья поддерживали потолок.

Польгара взглянула на два подозрительно пустующих кресла у стола и поинтересовалась:

– Как там принц Хелдар и его заблудший венценосный брат?

– Кажется, они вчера засиделись за вином несколько дольше, чем следовало, - ответила Сенедра, улыбнувшись.
– Представляю, каково им сегодня.

– Знаешь, они вчера даже пели, - сказала Прала.

– Да ну? И где же они пели?
– поинтересовалась Бархотка.

– На палубе, да так ужасно шумели, что распугали всех ласточек, я в жизни такого не слышала, - улыбнулась Прала.

Польгара и Дарник, сидевшие у дальнего края стола, тихо переговаривались.

– Со мной все в порядке, Дарник, иди, - уверяла она.

– Я не хочу оставлять тебя одну, - ответил он.

– Я не одна, дорогой. Со мной Сенедра, Прала и Лизелль. Я знаю, пока ты не убедишься, ты так и будешь расспрашивать, а потом пожалеешь, что упустил редкую возможность, так что иди.

– Ну, если ты так уверена, Польгара...

– Я совершенно уверена, дорогой, - сказала она, ласково касаясь его руки и целуя в щеку.

После завтрака Гарион натянул плащ и вышел на палубу. Он постоял несколько минут под моросящим дождем и обернулся, услышав, что сзади хлопнула дверь. Это были Дарник и Тоф с рыболовными снастями в руках.

– Тут есть свой резон, Тоф, - говорил Дарник, - когда воды так много, и рыбы должно быть много.

Тоф кивнул, а потом раскинул руки, словно что-то измеряя.

– Я, извини, не понял.

Тоф повторил свой жест.

– Ну, все-таки, я думаю, не такая, - возразил кузнец.
– Разве такая большая рыба бывает?

Тоф энергично закивал.

– Я тебе верю, ты не думай, - серьезно сказал Дарник, - но все-таки хотел бы на нее посмотреть.

Тоф пожал плечами.

– Какое сегодня прекрасное утро, а, Гарион?
– сказал Дарник, глядя на плачущее небо. Он поднялся на три ступеньки, вышел на корму и приветливо кивнул рулевому. Потом долго молча смотрел на пенистый след корабля и, наконец, критически взглянув на свою блесну, сказал Тофу: - По-моему, нам нужно грузило для удочек, чтобы удержать их внизу, тебе не кажется?

Гигант слегка улыбнулся и кивнул.

– Ну что, Шелку и Ургиту удалось встать?
– спросил Гарион.

– М-м-м?
– Дарник неотрывно смотрел на яркую блесну, покачивавшуюся где-то далеко в кильватере.

– Я говорю, Шелк и его брат уже встали?

– А, да, встали, по-моему, я слышал какую-то возню в их каюте. Тоф, нам обязательно нужно грузило, чтобы удержать удочки.

Тут на палубу вышел Бельгарат в своем старом плаще, плотно обтягивавшем плечи. Он недовольно глянул на плывущий мимо берег, почти скрытый за пеленой дождя, и прошел дальше, в среднюю часть судна.

Гарион подошел к нему.

– Как ты думаешь, дедушка, сколько времени нам потребуется, чтобы добраться до Верката?

– Пара недель, - ответил старик, - если погода не ухудшится. Мы плывем к югу, а сейчас сезон штормов.

– Но ведь есть путь короче, - заметил Гарион.

– Что-то я тебя не пойму.

– Помнишь, как мы добрались от Ярвиксхольма до Ривы? Разве мы с тобой не могли бы это повторить? А остальные нас потом догонят.

– Не думаю, что нам положено это делать. Мы должны быть все вместе, когда доберемся до Зандрамас.

Гарион вдруг гневно стукнул кулаком по поручню.

– Положено!
– взорвался он.
– Мне плевать, что там кому положено. Я хочу вернуть моего сына. Я устал двигаться черепашьими шагами только потому, что должен подчиняться Провидению, следовать за всеми его хитросплетениями и поворотами. Что плохого может случиться, если мы наплюем на это и отправимся прямо туда, куда нам надо?

Бельгарат невозмутимо взирал на рыжие скалы, почти скрытые за пеленой дождя.

– Я сам много раз пытался так сделать, но это никогда не удавалось - обычно даже отбрасывало меня далеко назад. Я знаю, твое терпение на исходе, Гарион. Иногда трудно смириться с тем, что, подчиняясь воле Провидения, можно быстрее попасть туда, куда хочешь, но, по-видимому, всегда получается именно так.
– Он положил руку Гариону на плечо.
– Это так же, как рыть колодец. Вода внизу, но ты должен начать сверху. Пока никому еще не удалось вырыть колодец снизу вверх.