Властелин мургов

Дарник улыбнулся.

– Сдается мне, он разговаривает сам с собою не переставая. Пытается уговорить себя, что ровным счетом ничего не видел на причале и что вообще ничего не произошло. Бедняга до сих пор съеживается, когда Польгара выходит на палубу.

– Это хорошо. Кстати, она уже проснулась?

Дарник кивнул.

– Прежде чем уйти, я напоил ее чаем.

– А как, ты полагаешь, она отнесется к моей просьбе слегка припугнуть капитана - ну, совсем чуть-чуть, а?

– Я бы не употреблял слова "припугнуть", Гарион, - серьезно посоветовал ему Дарник.
– Попроси ее "поговорить" с ним, "убедить" его. Польгара ни за что не согласится кого-либо запугивать.

– Но тем не менее сделать это необходимо.

– Разумеется, но она-то так не считает!
– Давай-ка навестим ее.

Каюта Польгары и Дарника была так же мала, как и все прочие на борту этого незавидного судна. Три четверти пространства занимала широченная кровать из крепких досок, растущая, казалось, прямо из стены. В самом центре этого внушительного сооружения восседала Польгара в любимом своем синем платье, обеими руками обхватив чашку с чаем и глядя в окошко на разбушевавшееся море.

– Доброе утро, тетушка Пол, - поприветствовал ее Гарион.

– Доброе утро, дорогой. Как мило, что ты зашел.

– Ты в порядке? Ну, я имею в виду... Я понимаю, как страшно расстроило тебя все то, что приключилось там, в порту.

Польгара вздохнула.

– Думаю, самым худшим было то, что я ровным счетом ничего не могла поделать. Пробудив демона, Хабат подписала себе смертный приговор, но вот привести его в исполнение пришлось мне.
– И без того мрачное лицо ее выразило искреннее и глубочайшее сожаление.
– Сделай одолжение, давай переменим тему.

– Хорошо. Не согласишься ли от моего имени кое с кем поговорить?

– То есть?

– С нашим капитаном. Он намеревается встать на якорь и дождаться, пока минует непогода, а мне не хотелось бы терять время.

– А почему ты хочешь, чтобы с ним поговорила я?

– Да потому, что люди куда внимательнее прислушиваются к твоим словам, нежели к моим. Так ты сделаешь это, тетушка Пол, ну, поговоришь с ним?

– Ты хочешь, чтобы я застращала его.

– Я этого не говорил, тетушка Пол.

– Но ведь именно это ты имел в виду, Гарион! Говори всегда то, что думаешь.

– Но... ты сделаешь это для меня?

– Ну, хорошо, если тебе так хочется. Но, знаешь, услуга за услугу.

– Все, что захочешь, тетушка!

Она протянула ему чашку.

– Не мог бы ты приготовить для меня еще чаю?

После завтрака Польгара накинула свой синий плащ и вышла на палубу.

Капитан тотчас же переменил свои планы, стоило Польгаре раскрыть рот. Затем он поспешно вскарабкался по главной мачте и остаток утра провел в крошечной и шаткой корзине, похожей на грачиное гнездышко, глядя на штормовое море.

У самой южной оконечности полуострова рулевой резко взял влево, и корабль лег на левый галс. Нетрудно было понять, почему капитан так не хотел попасть сюда в плохую погоду. Узкие проливы между островами изобиловали мощными течениями, верхушки волн вскипали белыми бурунами, а прибой разбивался об острые, словно ножи, прибрежные скалы. Гребцы-мурги вовсю работали веслами, испуганно косясь на хищно ощеренные рифы. Когда судно прошло около лиги, капитан спустился с мачты и встал рядом с рулевым, пристально наблюдая, как судно осторожно лавирует между островками.

Лишь около полудня они миновали последний из этих скалистых островков, и гребцы налегли на весла. Корабль устремился в кипящее белой пеной открытое море.

Бельгарат и Гарион, запахнув плащи, стояли на палубе, глядя на гребцов.

Потом старик направился к дверям кают-компании.

– Ургит!
– позвал он.
– Выйди-ка сюда!

Король мургов неверной поступью, совсем не по-королевски, поднялся по ступенькам - глаза его переполнял страх.

– Разве твои люди не знают, как наладить такелаж так, чтобы идти в бакштаг [5] ?
– требовательно спросил Бельгарат.

5

Бакштаг - курс парусного судна при попутно-боковом ветре.

Ургит с недоумением поглядел на старика.

– Я даже в толк не возьму, о чем это ты толкуешь.

– Дарник!
– закричал Бельгарат.

Кузнец стоял рядом с Тофом на корме судна, пристально наблюдая за рыболовной снастью, - он был так поглощен своим занятием, что даже не ответил.

– Дарник?

– А?

– Нам надо наладить такелаж! Пойди-ка покажи капитану, как это делается.

– Минуточку.

– Сию же минуту, Дарник!

Кузнец со вздохом принялся, сворачивать снасти. Рыба дернулась без предупреждения, и ветер подхватил ликующий вопль Дарника. Кузнец резко подсек, и сквозь толщу воды сверкнула серебряными боками огромная рыбина, злобно силясь высвободиться. Плечи Дарника напряглись - он осторожно перебирал леску, вываживая добычу.

Бельгарат начал браниться.

– Я покажу капитану, как наладить такелаж, дедушка, - сказал Гарион.

– А ты в этом разбираешься?

– Я почти столько же времени провел на кораблях, сколько и наш друг Дарник, и хорошо знаю, как это делается.

Он направился на нос корабля, где стоял капитан, вглядываясь в волны.

– Надо дать слабину снастям на этой стороне судна, - принялся растолковывать ему Гарион, - а на другой стороне, наоборот, выбрать слабину. Тогда паруса встанут под правильным углом, поймают ветер - и останется лишь править рулем, чтобы выровнять судно.

– Никто еще до сих пор ничего подобного не делал!
– упрямо заявил капитан.

– Алорийцы всегда так делают - а они лучшие мореплаватели в мире.

– Они управляют ветром при помощи волшебства! Нельзя пользоваться парусами, если нет попутного ветра.

– Да вы только попробуйте, капитан!
– терпеливо уговаривал его Гарион, но, поглядев на широкоплечего капитана, отличавшегося редким упрямством, понял, что напрасно теряет время, и добавил:

– Но, может быть, мне удастся уговорить Польгару лично просить вас об этом.

Капитан уставился на него.

– Так как, вы говорите, надо наладить такелаж?
– спросил он куда более мягко и уступчиво.

Наладка снастей заняла около четверти часа - и результат как нельзя более удовлетворил Гариона. Потом, сопровождаемый подозрительно косящимся на него капитаном, он направился в рулевую рубку и сам взялся за румпель.

– Хорошо, - сказал он.
– Поднимайте паруса!

– Ничего не выйдет, - под нос себе буркнул капитан, потом возвысил голос и гаркнул: - Поднять паруса!