Властелины неба

— Только ради всех богов не лезь на рожон, — сказала Эриния, помогая ему напялить экзоскелет и расправить тонкие прозрачные ленты на влажном от пота теле. — Просто отключи эти чертовы генераторы и спрячься где-нибудь, пока мы не прибудем.

Блад поцеловал ее в лоб и щелкнул по носу.

— А ты береги мой корабль, детка. И тоже не лезь вперед, пока ребята не подтянутся.

Он забрался в челнок, удобно расположился в кресле и врубил силовое поле. Раздалось слабое гудение. Блад улыбнулся, глядя на долину, освещенную лишь светом малой луны. На сердце было неспокойно, потому улыбка получилась натянутой. Он направил челнок к едва виднеющемуся вдали шпилю-генератору. Где-то там Левассер. При мысли об этом внутри все сжалось в тугой болезненный комок. Жив ли он? Зная хашпи и их мрачные жестокие наклонности, Блад не сомневался — Левассеру придется туго. Как, впрочем, и остальным членам его команды. Он еще немного опустил челнок и пошел футах в десяти над землей. Так было меньше вероятности, что его засекут на подлете к городу.

Поля опунции располагались почти на полмили от городской стены. Рабочие обычно выходили, как только начинало светать, под присмотром стражей. Но на деле особого присмотра не было, поскольку работали не слуги и пленники, как в некоторых других городах, где делянки были внутри городской стены, а жители победнее. Обычно им разрешалось унести с собой несколько плодов, которые были большим подспорьем в многодетных семьях.

Блад высадился у самого края кардоналя, в скалах, включив на челноке режим невидимости и удостоверившись, что до него не добраться случайно. Спустившись по узкой естественной тропинке, он отыскал неглубокую пещеру в скале и втиснулся в нее. Теперь можно было поразмыслить над тем, как незаметно слиться с толпой рабочих.

Часы тянулись томительно долго. Блад успел подремать, пробудиться и выбрать жертву — худого высокого хашпи с узким, черным от загара лицом. Убивать его Блад не собирался, достаточно было инъекции парализующего наркотика, чтобы лишить его сознания и подвижности на сутки. Солнце клонилось к горизонту, с другой стороны небо окрасилось в густо-синий цвет, плавно перетекавший в пурпур и алое пламя. Выждав, пока рабочий приблизится к скалам, Блад вышагнул из укрытия и коснулся инъектором поясницы бедняги. Тот мгновенно обмяк, и Питер быстро втащил его в убежище. Затем стащил с хашпианина длинный серый балахон, напоминающий рясу монаха, и напялил на него свою рубашку. Переодевшись, он выбрался из пещеры и смешался с толпой. Копируя действия кардоньерос, он аккуратно обирал уже созревшие плоды и складывал их в сетку, которую позже должен был передать старшему. Он молился только о том, чтобы не было лишних проверок на входе в город. Как бы ни были самоуверенны хашпи, нельзя было сбрасывать со счетов их бдительность.

Солнце коснулось линии горизонта. В пылающем огненном мареве дрожала раскаленная земля. Блад невольно залюбовался этим зрелищем, едва не просыпав плоды. Но чья-то небольшая смуглая рука придержала его сетку, предотвратив катастрофу.

— Спасибо, — сказал Блад по-хашпийски, подбирая сетку второй рукой.

— Вздумал бы ты ответить кому из них, — произнес тихий, но удивительно знакомый голос, — не собрать бы тебе костей, глупый мальчик.

— Айтана… — Питер едва не споткнулся.

— Тише, Педро-глупыш, — прошептала она, невзначай касаясь его локтем, — делай работу.

Он занялся опунцией, стараясь оказаться ближе к ней, чтобы слышать ее шепот.

— Как ты… зачем ты здесь? — едва слышно произнес он.

— Твой арлетти здесь, — ответила она, едва заметно усмехнувшись, — а значит, и твоя красивая задница скоро будет вертеться поблизости.

— Ты помогла выбраться Айше.

— Да… потому я и здесь, тебя ждала, — она развернулась, присела и осторожно принялась окапывать колючий куст, — знала, что прибежишь за своим арлетти.

— Айтана…

— Молчи. Слушай. Проведу тебя внутрь. Покажу дорогу к тюряге. Взамен ты возьмешь меня и моего сына с собой на корабль.

Она поднялась и отошла к следующему кусту. Блад последовал за ней. Сердце колотилось.

— Твоего сына? — тихо произнес он.

Спина женщины на миг окаменела. Она стиснула длинную острую тяпку.

— Айтана…

Она двинулась между грядок, ловко огибая колючие плотные листья. Блад последовал за ней. Сердце уходило в пятки при мысли о том, что могло случиться. Но он верил Айтане Гонсалес, верил потому что знал ее, как никто другой. И из этой веры рождалась отчаянная, безумная надежда. Бок о бок они вошли в город. Блад все ждал, что его окликнут, но толпа кардоньерос двигалась в молчании. Они опускали свои сетки с добычей на специальные весы, затем получали процент от сбора — два-три плода. Блад пропустил вперед Айтану и положил свою сетку сразу следом за ней. К его удивлению, его процент составили четыре крупных плода. Собрав добычу в широкий карман балахона, он побрел следом за подругой. Чужак во враждебном городе.

Айтана придержала дверь, и он вошел в крошечную комнатку. Она закрыла ее и задвинула засов. Блад неловко переступил с ноги на ногу, глядя на топчан в углу, на котором в ворохе разноцветного тряпья спал мальчик лет трех.

— Можешь говорить, — Айтана устало опустилась на низкую скамейку у стены и откинула капюшон. — Он глухой и к тому же крепко спит.

— Это… твой?

— Поставь чайник на печь. Меня все еще колотит, — она махнула дрожащей рукой на большой медный чайник, покрытый вмятинами. — И садись.

Блад выполнил приказ и устроился прямо на полу, на соломенной циновке, подобрав ноги.

— Я не могу больше оставаться здесь, — сказала Айтана, глядя на него прозрачно-синими пронзительными глазами, — и не могу больше скрывать то, что Пепе — полукровка. Его принесут в жертву, как только приказ будет подписан. Я ничего не могу сделать.

Она посмотрела на малыша, который заворочался и со вздохом перевернулся на спину. Длинные пушистые ресницы касались щек, черные локоны рассыпались по подушке. Черты лица кого-то неуловимо напоминали, но Питер никак не мог понять, кого.

— Я возьму вас на свой корабль и доставлю в Высокий город, — сказал он, любуясь тонкими чертами детского личика, — Ро Нимри кое-что должен мне. Там вы будете в безопасности и сможете воспользоваться аппаратами для восстановления.

Айтана кивнула, опустив ресницы, чтобы скрыть заблестевшие от слез глаза.

— И ты ничего не попросишь взамен? — тихо спросила она. Блад пожал плечами.

— Я и так обязан тебе слишком многим, Айтана. Без тебя я никогда не стал бы тем, кто я есть.

Он подошел к беззвучно плачущей женщине и поцеловал ее руки, как когда-то давно.

— Будьте дома, никуда не выходите, что бы ни случилось.

Он осторожно открыл дверь и выглянул. Улица была пуста. Блад выскользнул из дома и двинулся вплотную к стене, нырнув в первую попавшуюся подворотню. Он хорошо запомнил план города, даже мельчайшие переулки и тупики. Напрямую подходить к генераторной башне было опасно, но существовал небольшой переход, по которому он мог пробраться внутрь. Блад только молился о том, чтобы проход не оказался перекрыт или охраняем. Он шел, низко склонив голову и поглядывая на светящийся диск мини-радара, надетого на запястье. Под балахоном легко было скрыть пистолеты и короткий меч.

Башня высилась перед ним. Громадная, темная, с единственным светлым квадратом на самой вершине. Блад сжал под одеждой меч и двинулся в обход. Глянул на радар еще раз — кораблей пока не было видно. Узкая улочка вела между глухих стен домов, под ногами поскрипывал песок вперемешку со щебнем. Блад старался ступать как можно тише, но все же не смог застать врасплох стражника, стоявшего у входа в башню. На его счастье хашпиец оказался из рук вон плохим фехтовальщиком и не успел даже вскрикнуть, как клинок Блада вонзился в его горло. Перешагнув через бьющееся в конвульсиях тело, Питер устремился вверх по узкой лестнице.