Властелины неба

Дверь оказалась не заперта, и он ворвался внутрь, направив пистолет на двух стражников. Третий стражником не был. Лицо его, даже покрытое кровоподтеками, было все же слишком красиво и узнаваемо. Это был Лито, матрос с корабля Левассера. Руки юноши были связаны за спиной, одежда разорвана. Намерения двух хашпи не оставляли сомнений. Дождавшись, пока они вытащат пистолеты, Блад пристрелил обоих.

— Капитан Пьер, — парнишка кое-как поднялся на ноги, — вы вовремя. Развяжите меня.

Блад рассек путы на его руках и Лито ухватил пистолеты мертвых стражей.

— Я займусь генератором, — сказал Питер, поворачиваясь к панели управления, — а ты присмотри за дверью.

Четыре могучих корабля обрушили свою огненную мощь на спящий Толедо. Впрочем, надо отдать должное, повинуясь приказу Блада, пираты не трогали женщин, детей и тех, кто искал убежище в домах. Сам Питер вдвоем с юным Лито бросился в гущу битвы, пробиваясь через отряды хашпи к тюрьме. Возле водонапорной башни к ним присоединились Айша Сенье, Каузак и Эриния с Джереми. Вчетвером они одолели остаток пути, переступая через трупы убитых. Им казалось, прошла целая вечность, но на деле вторжение в город и резня на улицах заняли всего около часа. По колено в крови, кишках и грязи пираты яростно сражались со своими вековечными врагами, не прося и не давая пощады. Когда Блад и четверка бойцов добралась до тюрьмы, сняв ключи с тела убитого охранника, к ним присоединились те из экипажа Левассера, кто мог стоять на ногах. Горя жаждой мести, они выбрались из своих узилищ и набросились на подоспевших гвардейцев с такой лютой яростью, что те обратились в бегство.

Блад одну за другой отпирал двери клетей и железные люки. Но Левассера нигде не было. Он уже отчаялся, когда один из пленников указал ему направление к помещению для пыток.

— В последний раз капитана потащили туда, — сказал он, выбираясь из своей клетки с помощью Каузака. — Он был никакой совсем…

Блад бегом добрался до синеватой стальной двери. Он перебрал половину ключей прежде, чем подошел один. Но шагнув в камеру, Питер вынужден был ухватиться за стену, чтобы не упасть…

Совершенно голый Левассер лежал на полу, на подстилке из полусгнившего тряпья. Блад не сразу узнал его. Мудрено было узнать в истерзанном, черном от побоев существе самоуверенного арлезианского красавчика, на которого засматривались люди обоих полов.

— О небо! — выдохнул он, опустившись на колени и приподнимая голову пленника. — Лив, это ты?

Тот пошевелился, пытаясь поднять слабую руку, коснуться лица говорящего.

— Пьер… не вижу…

Лишь страх причинить еще большие страдания не позволил Бладу сжать его в объятиях. Стащив с себя плащ, он набросил его на Левассера, прикрывая наготу.

— Все хорошо, Лив, все закончилось, — тихо произнес он, не пытаясь сдержать слезы. — Я здесь. И сейчас мы возвращаемся на “Антарес”.

— Пьер… — хриплый стон перешел в бульканье и надсадный кашель. Блад осторожно поднял Левассера на руки и вышел из камеры. Сэнд Пилгрим и Питт, стоявшие на страже, переглянулись, но благоразумно промолчали и стали по обе стороны своего капитана. Возле выхода из подземелий их ждали Каузак и Сенье, красные от хашпийской крови.

— Возвращаемся на “Антарес”, — резко скомандовал Блад, находящийся на грани безумия. — Каузак, бери командование “Молнией” на себя. Айша, собери оставшихся ребят и пригляди, чтобы не обижали женщин и детей. Мужчин тоже щадить, если они не лезут в драку.

Сенье закатила глаза, демонстрируя свое отношение к такому великодушию. Но Питеру было плевать, он молился всем богам небес так, как не молился никогда в жизни. Он был благодарен жаркому солнцу и раскаленному ветру, мгновенно осушавшим слезы на его щеках. Не плакать он просто не мог, копившееся внутри напряжение требовало выхода.

— Не вздумай умереть, гаденыш, — хрипло пробормотал он, взбегая по трапу на борт, — не вздумай!

— Капитан, я могу чем-то помочь? — сочувственно произнес голос рядом. Питт!

— Да… воды… масла возьми из ящика в трюме, бутылки две. Морская соль… попроси у Риджер.

Он ворвался в каюту и уложил Левассера на постель. Осторожно стащил с него плащ и принялся осматривать.

— Пьер… — арлезианец застонал. — Пить…

Блад торопливо налил воды из кувшина в жестяную кружку и прижал к почерневшим губам. Левассер жадно выхлебал все до капли.

— Пьер… — похожая на опаленную птичью лапу рука легла на ладонь Блада, — Пьер… послушай…

— Лежи спокойно, я обработаю раны, поспишь. Успеешь еще наговориться, трепло арлезийское, — Блад постарался говорить грубо, чтобы не было заметно боли в его голосе. И он был рад, что Левассер не видит слез, ручьями текущих по его щекам.

— Нет… послушай… я должен… — Левассер ощупью коснулся его груди, — ты помнишь… установка… Блэки… Аруи… Слезы…

— Помню, но каким боком сейчас эта сказка к тебе? — нахмурился Блад.

— Просто запомни… а еще лучше запиши, — Левассер приподнялся, но тут же упал обратно на постель. — Пьер… коор… динаты… слушай…

Блад скрипнул зубами. Когда Левассер был в таком состоянии, ему лучше было не прекословить.

— Говори, я слушаю.

Левассер принялся диктовать координаты. Держался он уже, видимо, только на силе воли. Блад торопливо записывал свинцовой пряжкой на белом листке бумаги. Когда Левассер замолк, он бросил пряжку и принялся осторожно отмывать арлезианца от грязи, крови и нечистот.

— Масло, капитан, — Питт торопливо выгрузил из плетушки две темные бутыли и следом какие-то брикеты. — А это Риджер дала, сказала, что нашла после нас в лаборатории на “Хульдре”. Она сказала, что вы знаете, что с этим делать.

Блад поднес брикет к носу, вдохнув едва заметный горький аромат. Глаза его изумленно распахнулись.

— Регенерон! — выдохнул он почти с благоговением.

Не тратя больше слов, он торопливо опустошил обе бутылки, слив масло в большую чашку, и принялся крошить туда один из брикетов. Некоторое время в каюте слышалось только хриплое булькающее дыхание Левассера. Наконец Блад обмакнул в полученную смесь полосы разорванной рубашки и принялся накладывать на очищенные участки его тела.

— Капитан, тебя хочет видеть хашпийка, — сказал Пилгрим, приоткрывая дверь, но не осмеливаясь переступить порог каюты. — Она говорит, ее зовут Айтана, и у нее есть информация для тебя. Прикажешь отослать ее?

— Нет, — Питер вскочил, держа в руке пропитанную масляным раствором ткань, — приведи ее сюда!

— Твоя… бывшая… — хрипло произнес Левассер, издав слабый смешок. — Пьер… ты…

Он замолчал, видимо, потеряв сознание. Блад опустил полосу ему на лицо и осторожно оклеил все, кроме ноздрей.

— Педро… — Айтана вошла в каюту, бросив быстрый взгляд на лежащего на постели арлезианца. — Ты обещал забрать отсюда меня и Пепе, — светлые глаза смотрели равнодушно, но в голосе Питер слышал нотки отчаяния.

— Успокойся, здесь ты в безопасности. Ты и мальчик. Где он?

Айтана отодвинулась, пропуская вперед стоявшего за дверью малыша.

На Питера глянули испуганные льдисто-голубые глаза. Мальчик робко улыбнулся. Блад присел и протянул ему руку, ободряюще оскалив зубы.

— Привет, парень. У тебя глаза совсем как у твоей мамы.