Влюбленная в сладости

Меня опять душили слезы. Первый листок я закапала ими, так ничего и не написав. Второй, с эгоистическим «Мне все равно, какой дом ты выберешь», отправился в мусорную корзину вслед за пустым первым. Мысли метались между «Он меня бросает» до «Он делает это ради меня». К счастью, здравый смысл побеждал. Я перечитывала письмо Ларса, и последние строки помогали мне не поддаваться сомнениям.

«Я доверяю выбор тебе, - написала я в итоге.
– Ты меня чувствуешь, поэтому выберешь место, которое понравится нам обоим. И пожелание у меня одно, чтобы ты был рядом».

Наверное, глупо и пафосно, но именно это я и ощущала - безграничное доверие и любовь. Это же любовь, когда сердце рвется в клочья от одной мысли, что Ларс уезжает? До свадьбы полтора месяца! Я же умру тут без него!

Так зачем откладывать?

Я давно знаю, где находится спальня Ларса. Отбор закончился, я могу ходить где хочу и когда хочу. Наверное, Ларс ждет ответ утром, сейчас мне некого к нему послать, Мари ушла спать. Во дворце тихо и темно, слуги не бегают по коридорам. Отнесу письмо сама. Хочу увидеть Ларса, чего бы мне это не стоило.

На мне только ночная сорочка, и это нисколько не смущает. Ларс видел меня голой, в бассейне, а в сорочке носил на плече. Было бы чего стесняться!

Говорят, дуракам везет? Я добралась до покоев Ларса без приключений. Поскреблась в запертую дверь, переминаясь с ноги на ногу. Опять босиком, вот же ирония судьбы! Не надеялась на чудо, ведь наверняка же Ларс спит, но дверь открылась.

– Милли?
– выдохнул Ларс. Изумление, радость... Но он быстро опомнился, я и сказать ничего не успела.
– Уходи, немедленно!

Он попытался захлопнуть дверь, но я не дала. Втиснулась внутрь, тараторя, как ненормальная:

– Никуда я не уйду! Это все не сразу. Не сразу голова заболит. И вообще со мной все хорошо. Я хочу тебя видеть! Ларс, хоть пять минут. Я принесла тебе ответ. И вообще, пришла сюда умирать, потому что без тебя мне все равно не жить.

Он растерялся от моего напора, иначе выставил бы в два счета. Все еще мог выставить, он же сильнее. Только теперь я стояла, прижавшись к его обнаженной груди и положив руки ему на плечи. О да, Ларс почти раздет. Брюки на месте, но тонкая рубашка расстегнута.

– Ла-а-арс...
– простонала я.
– Не гони меня.

– Милли, что ж ты творишь...
– прошептал он, крепко меня обнимая.
– Я же живой, малышка.

– Тебе тоже больно?
– Я подняла голову, всматриваясь в его лицо в полутьме.

– Больно, потому что я причиняю тебе боль. Милли, уходи. Тебе нельзя...

– Не уезжай.

– Это решено.

– Пожалуйста.

– Это приказ отца.

– Ла-а-арс...
– Я заплакала, прижимаясь к нему теснее.
– Хочешь, я попрошу его...

– Нет, не нужно. Он и так от нас устал. Дэн тоже едет. Милли, как ты себя чувствуешь?

Голова уже начала болеть, но пока терпимо.

– Замечательно, - соврала я.
– Я побуду у тебя? Немножко.

– Тебе нельзя.

– Плевать.
– Я хотела пройти в комнату, но Ларс удерживал меня на месте.
– Погоди... У тебя кто-то есть? Там?

Я отшатнулась и прижалась спиной к двери. Лицо Ларса исказила гримаса.

– Ты никогда мне не поверишь?
– глухо прорычал он.

– Даже теперь?

Он схватил меня за руку и повлек за собой в спальню.

– Смотри. Можешь под кроватью проверить. И в шкафах.

Я не стала проверять. Молча протянула ему свой листок с ответом и с любопытством осмотрелась. Кровать не смята, и легко догадаться, чем Ларс занимался, когда я пришла. На столе - лампа, листы бумаги, карандаши. Я подошла поближе и увидела рисунок, прикрепленный к небольшой дощечке. Это я? Даже не знаю, что потрясло меня больше, рисунок или тот факт, что Ларс - художник.

Головная боль нарастала, но я решила держаться до последнего. Глупо, да.

Рисунок был выполнен карандашом и не доделан, только и так ощущение, что я смотрюсь в зеркало. Хотя... нет, Ларс приукрасил действительность. Он видит меня такой? Как же это приятно! Да, пикантная деталь - он изобразил меня обнаженной.

– Милли, спасибо.

Я обернулась к Ларсу, вопросительно приподняв бровь.

– Прочитал твой ответ. Спасибо.

Я подарила ему улыбку.

– Ты... не сердишься?

– Мне приятно, Ларс. Если ты о рисунке. Не знала, что у тебя такой талант.

– Всего лишь увлечение, - поморщился он.
– Милли, тебе пора. Я схожу с ума от того, что причиняю тебе боль. Пожалей меня, умоляю.

Лаки сказала, что мы должны стать ближе. Еще ближе, чем сейчас?

Я шагнула к Ларсу.

– Еще немножко, пожалуйста. Я страшная эгоистка...

Не знаю, откуда это взялось. Я не увлекалась романами, как Нелли. Только парочку и осилила. Я не видела, что происходит между мужчиной и женщиной, когда они остаются наедине. Теорию знала, конечно, но только о соитии. Никто не читал мне лекций об интимных ласках, и учебников таких я не видела. Кто подсказывал мне, как поступить? Наверняка, не древняя магия, устроившая нам такое испытание. Любовь? Любовь. Я ощущала их за спиной - два крыла, которыми можно было укрыть нас обоих.

Ларс ошалел, когда я положила руки ему на плечи, под рубашку, заставляя его раздеться. Когда я поцеловала его сосок, он застонал, запрокинув голову.

– Милли, остановись. Милли... умоляю...

Я поцеловала другой, провела ладонями по его широкой спине.

– Милли, ты пожалеешь... Я не смогу остановиться...

– Не пожалею.

Он впился в мои губы поцелуем, и на этот раз мне не было ни страшно, ни противно. Я целовалась так же неистово, как и он. Я прижималась к нему, и моя кожа горела от прикосновений, несмотря на ткань ночной сорочки.

– Милли...
– выдохнул Ларс, оторвавшись от моих губ.
– Ты должна уйти.

– Ты не сможешь меня выгнать, - заявила я.
– Мне не становится хуже, наоборот. Голова почти прошла, так что... продолжай, пожалуйста.

И я не соврала, так и было.

Стать ближе... И откуда Лаки знала? Ох, эти хитрые драконы-тэй...

– Милли, как ты себя чувствуешь?
– спросил Ларс много позже, когда мы, утомленные, лежали на его кровати, крепко обнявшись.

– Я чувствую себя счастливой.