Вне рутины

И Манефа Мартыновна крпко пожала руку Іерихоискаго.

— Вечеромъ не премину быть у васъ, — сказалъ Іерихонскій и, схвативъ портфель, тотчасъ-же сталъ уходить.

XXVI

Возставшая отъ сна и вышедшая въ столовую пить кофе Соняша все-таки поломалась, когда мать ея вручила ей триста рублей, принесенные Іерихонскимъ на подвнечные расходы.

— Зачмъ вы брали! Съ какой стати? Возвратите… отдайте обратно! Вдь это-же нищенство! — кричала она на мать. — Брать подачку… Вдь это-же прямо оскорбительно.

Манефа Мартыновна растерялась.

— Не знаю… Какое-же тутъ оскорбленіе, если отъ жениха?.. — говорила она. — Къ тому-же онъ отъ чистаго сердца… по своей доброт. Мы не клянчили, не просили, а онъ самъ. И, наконецъ, вдь подарки ты отъ него уже брала. Браслетъ… Кольцо… Такой-же подарокъ и это.

— Браслетъ и кольцо — вещи, а тутъ деньги… — противорчила Соняша. — Нтъ, надо отослать обратно.

— Если ты отошлешь, то на что-же ты сдлаешь себ подвнечное платье, купишь вуаль, блье, полусапожки? Наконецъ, теб какой-нибудь утренній пеньюаръ надо имть, визитное платье. А у меня денегъ нтъ. У меня всего только тридцать три рубля за душой, — старалась убдить дочь Манефа Мартыновна.

Соняша задумалась.

— Можно внчаться въ томъ, что имется. У меня есть блое кашемировое платье, — сказала она.

— Ты на смхъ говоришь, что-ли? Оно закоптлое, грязное, съ отрепаннымъ подоломъ и безъ шлейфа. Разв можно на него блые цвты наколоть? А полусапожки, а вуаль? А перчатки? Новую юбку исподнюю — тоже надо.

— Какая это все китайщина!

Соняша сдлала гримасу.

— Порядокъ… обычай… Съ волками жить, по волчьи выть. Кухарка внчается, такъ и та къ внцу себ новое платье шьетъ. Нельзя-же съ отрепаннымъ подоломъ… Вспомни, вдь ты за генерала выходишь замужъ. Нтъ, онъ окрылилъ меня, совсмъ окрылилъ этими тремя стами рублей… А то я и не знала-бы, что длать… — признавалась На. нефа Мартыновна.

— Я не знала, что у васъ такъ мало денегъ, — перемнила тонъ Соняша. — Куда-же вы ихъ двали? Вдь у васъ было больше семидесяти рублей накоплено?.. Вы ихъ берегли, чтобъ хать въ Кіевъ на богомолье… Семьдесятъ рублей, да если прибавить пенсію…

— Были да сплыли. Разв ты мн мало стоишь! Сапоги, перчатки, два раза на итальянскую оперу давала, одеколонъ, разныя притиранья. Бери деньги-то. Вдь триста рублей…

— Руки жгутъ такія деньги… — сказала съ глубокимъ вздохомъ Соняша, но деньги все-таки взяла.

Мать покосилась на нее и злобно проговорила:

— Добровольно данные триста рублей руки жгутъ, а сама у него вчера шарабанъ и лошадей требовала. Шарабанъ-то съ лошадьми, я думаю, больше чмъ втрое обойдется.

Соняша промолчала. Въ душ она была рада деньгамъ. Такія крупныя деньги попали въ ея руки еще въ первый разъ. Она тотчасъ-же начала соображать, что на нихъ купить.

«Шлейфъ къ блому подвнечному платью можно пристегнутый сдлать. Теперь это длаютъ. Тогда платье и для другого годится!.. Перчатки по локоть»… — замелькало у ней въ голов.

Мать тотчасъ-же подоспла съ своими планами и совтами.

— Фаю на подвнечное платье не стоитъ брать, а возьмемъ какую-нибудь шелковую матерію полегче. Что-нибудь легонькое. Суди сама: стоитъ-ли на одинъ разъ! — начала она. — Вдь посл свадьбы это платье надвать неудобно.

Соняша согласилась съ матерью, и он разговорились о нарядахъ.

Черезъ часъ мать и дочь похали уже въ Гостиный дворъ за покупками.

Вечеромъ у Заборовыхъ былъ Іерихонскій. Онъ пришелъ къ нимъ, еще и шести часовъ не было. Такъ какъ онъ не предупредилъ о своемъ приход, то засталъ Манефу Мартыновну въ блуз, что несказанно сконфузило ее. Она тотчасъ-же накинула на себя большой платокъ и стала закрывать имъ животъ. Отъ Іерихонскаго слегка попахивало виномъ и онъ былъ довольно развязенъ.

— Разршилъ сегодня немножко… — признался онъ Заборовымъ. — А все шафера… Передъ обдомъ пригласилъ ихъ въ фруктовую лавку пость икорки и балычка. Одинъ мой сослуживецъ, а другой отставной профессоръ. Профессору еще съ вечера написалъ, чтобы пришелъ ко мн на службу по нужному длу. Оба однокашники мн… Ну, выпили по рюмочк, по другой…

— Да ужъ видно, что выпили, хоть-бы и не говорили объ этомъ, — улыбнулась Соняша.

— Пардонъ, барышня… въ обыденномъ житіи этого не будетъ. А вдь нын такой случай.

Назвавъ Соняшу барышней, онъ тотчасъ-же бросился цловать ея руку. Она погрозила ему пальцемъ и прибавила:

— Да и не позволю на будущее время. Смотрите, знайте это и намотайте себ на усъ.

— Не могу этого сдлать, ибо, какъ видите, имю бритую физіономію… хе-хе-хе… Можетъ-быть, на ухо прикажете намотать или на что другое? хе-хе-хе… Такъ вотъ-съ… Выпили по рюмк — я и говорю товарищамъ, которыхъ избралъ шаферами… Оба холостяки, оба дйствительные статскіе… Профессоръ звзду иметъ. «Такъ и такъ, говорю, женюсь и прошу быть шаферами». Вытаращили глаза и не врятъ. «Шутишь, говорятъ. Не можетъ этого быть». Пришлось клясться, что не вру. Ну, общали. Такъ вотъ-съ… два дйствительныхъ статскихъ, — подмигнулъ онъ Соняш. Та сдлала гримаску.

— Охота вамъ такую ветошь приглашать, — сказала она. — Вдь двоимъ-то, я думаю, лтъ сто двадцать будетъ.

— Съ походцемъ… — отвчалъ Іерихонскій. — Но зато товарищи и веселый народъ. Конечно, вы себ пригласите шафера помоложе, но мн-то какъ-то неловко обращаться за такимъ дломъ къ молодымъ вертопрахамъ. Есть у насъ на служб и молодежь, но мн-то, какъ начальствующему лицу, неловко-бы было приглашать ихъ.

Манефа Мартыновна тотчасъ-же стала показывать Іерихонскому сдланныя на его деньги закупки. Стали развертывать матерію.

— Вотъ это на подвнечное платье, а это на утренній капотъ, — разсказывала она.

— Прекрасно-съ, прекрасно-съ… — хвалилъ онъ. — Надюсь, что вамъ на все хватитъ, а нтъ, такъ малую толику и прибавить надо.

Во время разсматриванія покупокъ Соняша нсколько разъ хотла поблагодарить Іерихонскаго за подаренныя ей деньги, но языкъ какъ-то не слушался и она такъ и не поблагодарила.

— А я зачмъ къ вамъ пришелъ-то… — спохватился Іерихонскій. — Я пришелъ, чтобы пригласить васъ ко мн на чашку чаю. Софія Николаевна еще не удостоила меня своимъ посщеніемъ. Припадаю и прошу.

Онъ поклонился Соняш, прижавъ руку къ сердцу.

Фигура его была комична. Соняша улыбнулась и сказала:

— Кажется, невста-то, по правиламъ, даже и не должна навщать своего жениха до свадьбы.

— Позвольте-съ… Но мы-же ужъ согласились дйствовать вн рутины. Кром того, вы двица либеральная, курсистка.

— А почему вы думаете, что я либеральная? Вдь вы меня совсмъ не знаете.

— Знаемъ-съ… Вс он таковы, вс на одинъ покрой… Идеи… Мечтанія… Передовые взгляды….

— Ахъ, если-бы у меня были передовые взгляды, Антіохъ Захарычъ, я не пошла-бы за васъ замужъ! Стало-быть, я представляю собой исключеніе.