Вне времени

– Касательно... всего. Всего, что имеет отношение к твоему сыну, по крайней мере.

– Ты боишься моего мнения.

Она фыркнула, и Закнафейна удивила её искренность. Она была уверена в своём положении. Это заставило его задуматься.

Женщина начала свою историю. Закнафейн ел и пил, но он слушал — и очень внимательно.

К западу от Длинного Седла, в великих покоях — материальных и сверхпространственных — Громфа Бэнра в Лускане, встречалась другая троица.

Две женщины-дроу кружили вокруг волшебника, меряя его немигающими взглядами, пытаясь проникнуть в его мысли и высматривая любые подсказки. Ни один дроу кроме самой верховной матери не посмел бы смотреть так на Громфа, но эти двое на самом деле не были тёмными эльфами. Они лишь заставили себя казаться таковыми для усиления эффекта, поскольку их настоящая внешность, полурасплавленная свеча грязи йоклол, любого дроу вынудила бы насторожиться.

Впрочем, никаких иллюзий по поводу природы своих гостей у Громфа не было.

– Что ты узнал о возвращении Закнафейна?
– спросила Йеккардарья хриплым и убедительным голосом — подпустив капельку магии.

Громф фыркнул. Как будто такой слабый двеомер мог на него подействовать, даже прочитанный той, что часто стояла перед Паучьей Королевой.

– Ничего, - ответил волшебник.
– Закнафейн воссоединился с сыном, хотя я не знаю об исходе этой встречи.

– Они приняли возвращение Закнафейна?
– спросила Эскавидне.

– Что принимать? Он здесь.

– И им неинтересно, почему или как?
– настаивала прислужница.

– Конечно интересно. Джарлаксу...

– Ивоннель?
– оборвала Йеккардарья.

– И Ивоннель тоже, - ответил Громф.
– Они пытаются узнать всё, что могут. Они спрашивали меня, узнал ли я что-нибудь после возвращения из Мензоберранзана...

– И ты сказал им?
– резко спросила Йеккардарья.

Громф пожал плечами, как будто это было неважно.

– Сказал им что? Что все считают, будто это действительно воскресший Закнафейн До'Урден? Да. Но они и сами легко могли об этом догадаться.

– Возможно, они желали узнать новости из Мензоберранзана, чтобы понять, не подозревают ли в воскрешении их самих, - указала ему Йеккардарья, но Громф просто фыркнул в ответ.

– Закнафейн тут, как бы это ни произошло, - сказал бывший архимаг.
– Такова новая правда в этом регионе, но она — единственная.

– Расскажи нам о других, - сказала Эскавидне.

– Дварфийские ворота между Гонтлгримом и этой башней и ворота между Гонтлгримом и Особняком Плюща работают — причём даже лучше, чем я считал возможным. В течении трёх недель король Бренор установит третий портал, соединив Гонтлгрим с Мифрил-Холлом. Когда эти врата заработают, они позволят ему мгновенно доставлять солдат из Серебряных Кордонов — и Бренор окажется ещё на шаг ближе к неуязвимости для жалких людишек побережья Меча, если те не пожелают вести войну с целой расой делзунских дварфов. Это впечатляет.

– А Главная башня?
– спросила Йеккардарья, как будто не интересуясь делами дварфов. Пускай.

– Оглядись вокруг. Ты видела на материальном плане бытия хоть что-нибудь, способное сравниться с этим волшебным сооружением — за исключением города в паутине Чед Насада, быть может?

Прислужницы переглянулись, мрачные, но заметно заинтригованные.

– Я разделяю ваш интерес, - сказал Громф.
– Этот акт создания с помощью предтечи — я узнал, что его имя Мегера — сулит всем нам очень многое. Я служу здесь вашими глазами и ушами.

Йеккардарья выгнула тонкую бровь, показывая, что её уровень доверия к Громфу Бэнру не так высок, как на то указывало его заявление. Но какой у неё был выбор?

– Не стоит ли нам опасаться приобретения дварфами подобной силы?
– спросила Эскавидне, очевидно не разделявшая безразличия Йеккардарьи.
– Отправят ли они войско на север, против Джарлакса в Лускане? Поведёт ли король Бренор своих сородичей из Серебряных Кордонов, чтобы заполонить всё Подземье до самого Города Пауков?

– Ивоннель хранит в себе острую боль от ещё более острой секиры короля Бренора, - напомнила Йеккардарья, поскольку именно Бренор расколол череп Ивоннель Вечной.

– Даже если бы не хранила, я не наблюдаю в Бреноре подобного авантюризма — по части завоеваний, по крайней мере, - ответил Громф.

– Может быть, проведённое среди iblith время сделало тебя слабым?

Бывший архимаг бросил удивлённый взгляд на Йикардарию. Он понимал причину её излишнего цинизма и злости. Предательство Ивоннель привело к поражению Йеккардарьи и изгнанию её на нижние планы — и лишь значительное ослабление фаэрзресс и вмешательство самой Ллос позволило этой прислужнице снова ступать по земле Фаэруна. Однако самому сильному удару подверглась гордость йоклол, когда на неё обрушились весьма буквальные удары человеческого магистра цветов.

– О каких ещё событиях ты можешь доложить, слуга Ллос?
– спросила Эскавидне, как и Громф, не обращая внимания на вопрос своей подруги.

В ответ на это он хмыкнул.

– Лорд-защитник Невервинтера, как обычно, плетёт интриги, - ответил он.
– Происходит что-то странное, но ничего достойного вашего внимания... во всяком случае, пока.

– Мы не хотим, чтобы король Бренор заключил с ним союз, - заявила Эскавидне.
– Ты не должен этого допустить.

– Вряд ли стоит беспокоиться.

– Джарлакс будет следить за обстановкой и мы всё узнаем?

– Вы уже знаете, - заверил её Громф.
– Дварфы Гонтлгрима ненавидят Дагульта Неверэмбера, и это чувство очень глубокое и вполне взаимное.

Прислужницы снова обменялись любопытными взглядами.

– Даже не думайте, что эта вражда открывает возможность для Мензоберранзана вступить в сделку с публичным лордом, - как можно убедительнее сказал Громф.
– Лорд Неверэмбер — надоедливый идиот, от которого будет больше бед, чем выгоды, даже не сомневайтесь.

– Он публичный лорд Глубоководья, разве нет? Наверняка у него есть союзники, - сказала Йеккардарья.

Громф ответил пожатием плеч.

– Мы следим за этими союзниками.

– И это?
– спросила нетерпеливая прислужница.

– Благородный дом Глубоководья, семья Маргастер, - признался Громф.

Его удивил укол вины, сопровождавший эти слова. С каких это пор Громфа беспокоили действия, противоречащие интересам Джарлакса и этих странных спутников, которыми окружил себя самовлюблённый глупец-наёмник? И всё-таки архимаг старательно пытался не перейти грань, выдавая лишь ту информацию, которую и так легко можно было раздобыть, чтобы не помешать своему предприимчивому брату.