Внезапный удар

Они оба, марселецъ и бретонецъ, сидятъ рядомъ у пушки. Внизу, на полу, лежитъ мертвымъ командиръ танка, лейтенантъ. Поджавъ подъ себя руку и неестественно подвернувъ ногу, онъ уперся шлемомъ въ отверстіе закрытаго люка.

Марселецъ во время атаки усплъ уничтожить три противотанковыхъ орудія нмцевъ, а потомъ танкъ попалъ въ глубокую воронку, наполненную водой.

Вода хлынула и залила аккумуляторы.

— Не робй! — говоритъ ухмыляясь бретонецъ. — Какъ-нибудь выберемся, свои выручатъ. Не вшай носъ! Смотри, кажется, направо, за землянымъ бугромъ что-то зашевелилось.

Марселецъ прильнулъ къ прицлу и началъ стрлять хладнокровно и мтко. Изъ-за бугра раздалась очередь изъ пулемета.

Бретонецъ нагнулся за дисками. Въ этотъ мигъ пуля крупнокалибернаго пулемета пробила триплексъ. Бретонецъ былъ раненъ смертельно въ грудь, на вылетъ...

Освъ на сиднье, онъ закашлялъ кровью. Потомъ выпрямился, но, должно быть, силы оставили его, и онъ грузно свалился на полъ, въ хлюпающую воду. Его кожаный костюмъ какъ то ослъ, а вода потемнла вокругъ раненаго.

Марселецъ взглянулъ на его простое и доброе, сейчасъ обезображенное судорогой, лицо и крпко сжавъ пулеметъ, пустилъ очередь...

— Сакре бле! Я буду держаться! Буду ждать!

Снаружи раздался стукъ. Потомъ другой, третій. Марселецъ бросилъ пулеметъ и развернулъ башню. Почти надъ его головой высилась громада танка. Онъ, повернувшись бокомъ, билъ изъ пушки и пулемета по буграмъ земли, откуда только что стрлялъ противникъ. На боку башни, въ лучахъ заходящаго солнца ясно вырисовывался галльскій птухъ, гордо поднявшій голову въ красномъ колпак санъ-кюлотовъ.

Марселецъ спустился на полъ. Оттянулъ отъ люка тло лейтенанта и раскрылъ болты. Съ металлическимъ грохотомъ открылся люкъ. Въ его отверстіи вырисовалась голова.

— Здорово! А здорово у васъ воды! Плаваете? — раздался спокойный, немножко даже насмшливый голосъ.

— Чего зубоскалишь? Видишь, — попали въ бду!

— А танкъ-то цлъ?

— А чортъ его знаетъ! Лейтенантъ убитъ. Механикъ убитъ. Остался только я!

— Ну, вылзай! Идемъ къ намъ!

— А танкъ ?

— Его потомъ подберутъ. Кажется, наступленіе отбито.

Хлюпая чуть-ли не по поясъ въ вод, марселецъ пра помощи своего спасителя добрался до танка, стоящаго наверху. Прикурнувъ въ углу, онъ молчалъ.

Вечеръ угасалъ. На запад влво пылала заря; порой застилаемая клубами чернаго дыма. Въ танк стало сыро и холодно. Откуда то, справа доносился гулъ и грохотъ боя.

— Что же длать? Поворачивать обратно? — спросилъ вдругъ лейтенантъ, наклоняясь къ водителю.

— Какъ прикажете...

— Бери направо, пока есть снаряды и патроны, пойдемъ драться, отвтилъ лейтенантъ, растирая рукавомъ тужурки копоть и масло по лицу.

Танкъ развернулся и прошелъ на звуки замирающаго боя.

Въ темнот, сбившись, съ пути, танкъ вдругъ попадаетъ на какую-то маленькую рчушку. Становится холодно. Танкистовъ знобитъ. Внизу, на полу, марселецъ что-то шопотомъ разсказываетъ спасшему его солдату. Танкъ застрялъ. Невдалек раздается урчанье и рокотъ моторовъ машинъ. Потомъ топотъ пхоты и пьяные голоса.

Къ замершему танку подходитъ нсколько человкъ. Они стучать по брон. Въ бойниц слышны голоса на нмецкомъ язык:

— Зажги спичку! Чей это танкъ? Нашъ или французовъ?

Раздается какая-то возня...

— Спички отсырли! Эй, вы, въ танк! Есть кто живой? Отзовись! Иначе подорвемъ!

— Чмъ подорвешь? — раздается раздраженный голосъ. — Когда ни одного патрона въ подсумк нтъ. Ты посторожи. Я пойду доложу лейтенанту. Наврное взводъ ушелъ недалеко.

— Пойдемъ вмст. Все равно этотъ мертвецъ никуда не убжитъ.

Прошло нсколько томительно жуткихъ минутъ.

— Попробуемъ завести моторъ, — говоритъ лейтепантъ механику.

— Слушаюсь, — отвчаетъ тотъ, начиная копошиться около заводной ручки.

— Да помоги же, ты, деревня, — говоритъ онъ злобно обращаясь къ стрлку.

Они долго стараются, обливаясь потомъ.

Моторъ не заводится: аккумуляторъ въ вод.

Проходитъ долгая ночь. Зубы отбиваютъ барабанную дробь. Въ танк холодно. Кругомъ почти полнйшая тишина, кажущаяся страшной посл тхъ ужасныхъ часовъ обстрла и непрерывной стрльбы изъ орудія

Утромъ лейтенантъ видитъ въ бойницу, какъ вдоль берега рки пробирается десятокъ нмецкихъ солдатъ.

Онъ открываетъ изъ пулемета огонь по противнику.

Внезапные выстрлы изъ танка ошеломили нмцевъ. Они остановились на минуту, какъ вкопанные, а потомъ повернувшись, бросились бжать. Лейтенантъ посылаетъ имъ вслдъ еще нсколько очередей.

И вновь медленно текутъ минуты. Где-то направо въ отвтъ на выстрлы лейтенанта раздается гулъ и грохотъ боя. Въ неб ревутъ моторы аэроплановъ. Въ танк становится нестерпимо душно. На бугр, за танкомъ появляется голова въ нмецкой стальной каск. Затмъ, вторая, третья. Солдаты осторожно приближаются къ танку

Но вотъ, одинъ изъ нихъ подымаетъ и бросаетъ гранату Она разрывается недалеко отъ танка.

Танкъ молчитъ.

Солдаты, осмлившись подходятъ вплотную къ машин. Трое влзаютъ на гусеницы и лзутъ къ башн. Лейтенантъ видитъ въ отверстіе бойницы гранату въ рукахъ перваго солдата. Онъ цлится въ него изъ револьвера. Стрляетъ. Солдаты бросаются внизъ. Развернувъ башню, лейтенантъ даетъ очередь изъ пулемета и выпускаетъ нсколько снарядовъ изъ пушки. Грохотъ боя приближается.

— Пора уходить! — говоритъ лейтенантъ. — Помощи не дождешься! Открыть люкъ!

Одинъ за другимъ вылзаютъ люди изъ танка. Послднимъ выходитъ съ пулеметомъ въ рукахъ офицеръ.

— Механикъ, — отдаетъ приказаніе лейтенантъ. — Открыть кранъ бензина и поджечь!

Механикъ отворачиваетъ плоскогубцами кранъ бака съ горючимъ. Холодной блестящей струйкой течетъ бензинъ. Потомъ онъ соединяетъ провода. Но аккумуляторы пусты... Вытащивъ изъ кармана коробку спичекъ механикъ, сложивъ ладони, зажигаетъ огонь и, когда спичка разгорлась, бросааетъ ее въ образовавшуюся на земл лужу бензина и бгомъ догоняетъ ушедшихъ впередъ товарищей.

Яркимъ пламенемъ вспыхиваетъ бензинъ. Черезъ нсколько секундъ пламя забушевало внутри танка.

Разбрасывая брызги воды, не успвъ добжать до берега, механикъ слышитъ взрывъ — это взорвались баки.

Съ противоположной стороны начинается пулеметная стрльба.

Лейтенантъ, взобравшись на берегъ, устанавливаетъ пулеметъ и, приладивъ ленту, выпускаетъ очередь за очередью. Патроны кончаются. Бросивъ пулеметъ, лейтенантъ кричитъ:

— Держать на развалины деревни! Тамъ должны быть наши! И, отстрливаясь изъ револьвера, онъ первый подымается и бжитъ по взрытому воронками полю