Внезапный удар

Шарлотта Айзеншмидтъ по роду своей службы въ штаб вспомогательнаго женскаго отряда противовоздушной обороны посщала партійныя засданія, но въ то же время была и принята въ домахъ магдебургскихъ бюргеровъ. Хотя она не была коренной уроженкой Магдебурга и пріхала въ этотъ городъ всего лишь за нсколько лтъ до войны, благодаря общительности характера, красивой наружности и начитанности, фрау Айзеншмидтъ пользовалась большимъ уваженіемъ, какъ среди членовъ партіи, такъ и среди чопорныхъ дамъ магдебургскихъ бюргеровъ, всегда не прочь немножко посплетничать относительно другъ друга.

Но про Шарлотту Айзеншмидтъ даже провинціальныя сплетницы, готовыя сдлать изъ мухи слона, ничего не могли сказать дурного, а ея прямые начальники были въ восторг отъ распорядительности и организаторскаго таланта Шарлотты. Въ ея отряд всегда былъ полный порядокъ и дисциплина. Отдавая очень мало времени работ въ штаб отряда, Шарлотта большинство своихъ дней проводила или у себя дома, или на авіаціонномъ завод, куда ее устроилъ одинъ изъ высокихъ партійныхъ чиновниковъ. Работа въ бюро завода давала Шарлотт много преимуществъ. Кром жалованія тамъ ей выдавали усиленный паекъ, который служилъ большимъ подспорьемъ въ военное время.

Высокій чиновникъ, устроившій Шарлотту на авіаціонный заводъ, бывалъ частымъ гостемъ въ ея уютной квартирк И въ первое время магдебургскія сплетницы пытались создать «историію», но однажды на пріем у городского бургомистра, Шарлотта такъ сумла поставить себя, что вс сплетни сразу же прекратились. Когда черезъ нсколько мсяцевъ посл объявленія войны квартиру Шарлотты сталъ частенько посщать майоръ Фуксъ, пріхавшій съ какой-то таинственной командировкой на авіаціонный заводъ, то опять по городу поползли разговоры, но опять Шарлотта сразу же ихъ прекратила, объявивъ, что фельдъ-майоръ Фуксъ является стариннымъ другомъ ея покойнаго мужа и въ его посщеніяхъ нтъ ничего зазорнаго для его репутации. Къ тому же высокій чиновникъ уже неоднократно въ обществ говорилъ о томъ, что скоро въ Магдебург вс будутъ удивлены, такъ какъ одна изъ красивйшихъ женщинъ города выйдетъ замужъ. Изъ этихъ намековъ магдебургскія дамы вывели заключеніе, что Шарлотта Айзеншмидтъ въ скоромъ времени станетъ женой этого высокаго чиновника.

Въ тоть вечеръ, когда фельдъ-майоръ Фуксъ получилъ приказаніе подняться въ воздухъ со своей эскадрой «Вотанъ», въ квартир Шарлотты сидлъ ея обычный поститель Штольцъ, тотъ высокій партійный чиновникъ, который устроилъ ее на авіаціонный заводъ. Его посщенія были регулярны. Во время пребыванія майора Фукса въ Магдебург, онь даже поссорился съ Шарлоттой изъ-за того, что послдняя ради ли женскаго кокетства, или по какимъ-либо другимъ предположеніямъ, стала отдавать предпочтеніе новоприбывшему майору, частенько игнорируя его, Штольца, который такъ много сдлалъ для фрау Айзеншмидтъ. Но теперь, когда майоръ находился далеко на фронт, Штольцъ окончательно успокоился, ршивъ, что гроза давнымъ давно миновала. Въ виду затяжной войны, приближался моментъ, когда и ему придется пойти на фронтъ. Поэтому онъ ршилъ дло женитьбы больше не откладывать. На сей разъ Штольцъ сидлъ нсколько боле задумчивый. Его безпокоила мысль, какъ отнесется Шарлотта къ его ршительному шагу и заявленію о томъ, что пора наконецъ выяснить отношенія, и что ему, Штольцу, пора, наконецъ, устроить семейное гнздышко.

Хозяйка дома уже нсколько разъ, по привычк, спрашивала Штольца, о новостяхъ фронта, но его отвты были сегодня какіе-то странные и часто невпопадъ. Это удивляло и нсколько смшило Шарлотту.

— Скажите, Штольцъ, что съ вами? Вы сегодня какой-то странный. Можетъ быть у васъ непріятности?

— Нтъ, фрау Айзеншмидтъ, какія могутъ быть непріятности, разъ налаженная машина не можетъ остановиться. Меня безпокоитъ другое. Вы знаете, фрау Айзеншмидтъ, родин приходится переживать тяжелые дни. Вы знаете, что каждый изъ насъ, мужчинъ, въ каждую минуту можетъ быть призванъ выполнить свой долгъ на фронт. И, несмотря на то, что я занимаю крупный постъ и безусловно необходимъ здсь въ город, но я не увренъ въ томъ, что меня также не потребуютъ туда, на западъ, особенно теперь, когда, какъ вы знаете, подготовляются ршительные удары, когда каждый человкъ на учет.

— Разв что-нибудь готовится? — спросила Шарлотта.

— Да. Безусловно что-то готовится. Я получилъ письмо отъ моего закадычнаго друга и коллеги по высшей партійной школ. Онъ сейчасъ находится на западномъ фронт при начальник артиллеріи. Онъ пишетъ, правда, въ очень расплывчатыхъ и общихъ фразахъ. Да это и понятно. Теперь шпіоны везд. И даже среди насъ, партійцевъ.

— Разв? Ей-ей, Штольцъ, вы страдаете шпіономаніей!

— Увы, нтъ! Кто-кто, но не я, черезъ руки котораго проходитъ вся переписка, вс донесенія нашего центра по борьб съ шпіонажемъ. Увы, нтъ. Не дальше какъ сегодня утромъ я получилъ секретный циркуляръ, — сводку изъ донесеній нашей заграничной агентуры о томъ, что въ Магдебург работаетъ какой-то шпіонъ. Уже нсколько разъ радіо-станціи центра удавалось перехватывать сообщенія, даваемыя какимъ-то аппаратомъ намъ неизвстной еще конструкціи, работающій на особыхъ ультра-короткихъ волнахъ. Станція слышала позывные, но несмотря на вс усилія, техники не могли выяснить на какой волн работаетъ этотъ аппаратъ, такъ какъ онъ не работаетъ ни на одной изъ волнъ до десяти метровъ. Позывные были услышаны при довольно странныхъ, пожалуй, я бы даже сказалъ, случайныхъ обстоятельствахъ. У одного изъ радіо-аппаратовъ образовался дефектъ въ катушкахъ, и техникъ по невнимательности обрзалъ нсколько мотковъ и, мняя лампы, поставилъ лампу большей мощности. Пробуя аппаратъ, онъ вдругъ услыхалъ какіе-то странные позывные, записалъ ихъ, доложилъ инженеру, завдующему аппаратурой. Когда стали выяснять, то небрежность и невнимательность техника открыли интересную вещь. Оказывается, обрзки витки катушки и замна боле сильной лампой дали возможность этому аппарату принимать сообщенія, отправляемыя на сверхъ-ультра короткихъ волнахъ. Что-то такое, чуть-ли не на одной шестнадцатой метра. Вообще, это открытіе иметъ огромное будущее. Немедленно центръ по борьб съ шпіонажемъ сталъ работать надъ розыскомъ того, кто иметъ отправитель. Благодаря внимательному наблюденію въ теченіе нсколькихъ дней техники дежурили по двадцать четыре часа не отходя отъ аппарата, имъ удалось поймать нсколько шифрованныхъ сообщеній, и отряду по розыскамъ отправительныхъ станцій напасть ва слды работающаго шпіона

— Куда же ведутъ эти слды? — спросила Шарлотта.

Штольцъ улыбнулся. Затянулся сигарой и. ласково посмотрвъ на Шарлотту, отвтилъ:

— Изъ-за любопытства человчество лишилось рая и виной этому была женщина. Я васъ уважаю, фрау Айзеншмидтъ, и вы знаете, что отъ васъ я рдко что скрываю, но бываютъ иногда служебныя тайны, которыя нельзя говорить даже человку, котораго любишь и уважаешь. А я васъ, фрау Айзеншмидтъ, не только уважаю, но и...

— Хотите сказать, что...

— Да. Шарлотта, я хочу сказать, что я васъ глубоко люблю.

— Я знаю это, Штольцъ, я высоко цню васъ.

— Нтъ, Шарлотта, я люблю васъ настолько глубоко, что и уже говорилъ о томъ, что можетъ быть мн придется ухать, на фронтъ и я бы хотлъ, чтобы здсь, въ Магдебург остался хотя бы одинъ человкъ, которому я могъ бы не только писать, но котораго считалъ бы близкимъ и роднымъ... Шарлотта, будьте моей женой.

— Штольцъ, разв такъ длаютъ предложеніе? Разв можно такъ сразу неожиданно. Вдь мы были всегда только друзьями. Я васъ всегда считала только другомъ и вдругъ..

— Неужели, Шарлотта, вы не видли, вы не чувствовали, неужели вы не догадывались...

Въ это время страстную рчь Штольца прервало дребезжаніе звонка. Оть неожиданности Штольцъ вздрогнулъ.

— Простите, Штольцъ. Тамъ, кажется, звонили. Я сейчасъ вернусь, — сказала Шарлотта, подымаясь и, идя въ прихожую.

Открывъ дверь, она увидала почтальона, который протянулъ ей телеграмму и далъ расписаться въ книг.

Не входя въ салонъ, Шарлотта у окна въ прихожей распечатала телеграмму. Это была та телеграмма, которую послалъ фельдъ-майоръ Фуксъ.

Если бы кто-нибудь сейчасъ случайно увидалъ Шарлотту Айзеншмидтъ, то удивился бы ея измнившемуся лицу. Суровая складка образовалась между бровями. Въ глазахъ замелькалъ стальной, упрямый огонекъ. Губы, вчно улыбающіяся, съ такимъ мягкимъ рисункомъ, вдругъ стали суровыми и ршительными.

Д — 143 СНОВА ГОВОРИТЪ.

Поспшно спрятавъ полученную телеграмму за корсажъ, Шарлотта подошла къ зеркалу, поправила волосы и съ улыбающимся лицомъ вошла въ салонъ.

— Что нибудь новое? Почта? — спросилъ Штольцъ, подымаясь съ кресла.

— Да. Я получила телеграмму изъ Берлина отъ своей тетки, которая пишетъ, что заболла и проситъ меня, если у меня есть время и возможность, завтра утромъ быть около нея, такъ какъ врачъ находитъ присутствіе кого-либо изъ родныхъ необходимымъ. Конечно, дло, наврное, серьезно, такъ какъ телеграмму подписалъ и врачъ.

— Да! Ваша тетушка живетъ всегда въ Берлин? Вы такъ мало мн про нее говорили, — спросилъ Штольцъ.