Внучь олегарха
Шрифт:
— Электричеством свинарник не протопить!
— А я и не говорю, что его на отопление тратить нужно, просто с ним можно будет сделать искровой поджиг бензиновой зажигалки для дров…
— Светик, перестань чушь нести, — с ноткой усталости в голосе сказала Аня, — ты, наверное, просто слов умных где-то наслушалась, но смысла в твоих словах — ноль!
— Сама ты ноль! — во мне снова проснулась «бизнес-леди». — Вот смотри сюда: берем, скажем, нихромовое сопротивление остеклованное, пускаем по нему ток. Ток этот при постоянном напряжении сильно зависит от температуры.
— Сильно?
— Достаточно сильно: у нихрома температурный коэффициент сопротивления, если мне память не изменяет, порядка одной тысячной на градус. А если этот ток до нужного уровня усилить…
— А как ты будешь токи сравнивать?
— Тебе прямо сейчас схему нарисовать?
— Нет, я пока в электрических схемах… мы их еще не изучали. Но ты уверена, что это будет работать?
— Ну работает же… то есть у меня лично сомнений нет.
— Слушай, а если ты в наш кружок зайдешь, там с теми, кто уже в схемах разбирается, поговоришь…
— Мне проще схему самой собрать, чем неучам ее объяснять… хотя… Девочки, а если мы такой терморегулятор отопления сделаем, то сколько мы сможем за него в колхозе получить? Я имею в виду не денег, а непосредственно той же свининки? Как раз зимой, мы ее в сетке за окошком долго держать сможем…
— Да такая машина… ее любой колхозник себе возьмет с удовольствием! — обрадовалась Валя. — Ей же не только свинарник или курятник, но и дом отапливать можно! Хотя… а сколько он может стоить?
— А вот это не ко мне вопрос. Надо у ребят поспрашивать, у старшекурсников, кто уже какой-то разработкой машин занимался, они ведь вроде и себестоимость считать умеют?
— Свет, мы с тобой завтра после третьей пары пойдем в общество, — снова проявила инициативу Аня, причем сама ее проявила, — там, я думаю, люди, которые все это посчитать умеют, найдутся. И которые схему твою посмотрят… хотя бы проверят, что она в принципе работать сможет…
Вот так забота о вкусной и здоровой (для меня) пище позволила мне вступить в научно-техническое общество на равных со всеми другими его участниками. Не сразу, еще кто-то из преподавателей, курирующих занятия студентов, с неделю изучал схему моего «усилителя постоянного тока» (термин «операционный усилитель» внедрять было явно рановато), но когда «большие дяди» пришли к выводу, что схема вполне себе работоспособна и даже полезна (причем не только в терморегуляторе), я стала в разных студенческих разработках участвовать уже по полной программе. Ну а так как я по профилю факультета вообще никак с электричеством и электроникой не связывалась прочими участниками таких проектов, никто даже не поинтересовался, откуда я все это знаю. Мало ли чему там, на довольно закрытом факультете, студентов обучают — а с факультета в этом обществе кроме меня вообще никого не было.
С факультетом вообще интересно получилось. Теоретически абитуриенты могли подавать заявления на любой факультет, но при этом шанс «пролететь мимо» заметно увеличивался. Однако можно было в некоторые институты (в те, у которых вступительные экзамены были), подавать заявления «просто в институт», предоставляя право выбора (или назначения) факультета обучения институтскому руководству. И Светлана Федорова документы именно в такой форме и подала. А у меня на экзамене физик (оказавшийся, между прочим, заведующим кафедрой общей физики профессором Обморшевым), на устном экзамене попросил вывести формулу движения тела с переменной массой. То есть «формулу Циолковского». Нашел у кого спрашивать, ведь последние несколько лет мой заводик производил приводы для ПТУРов… В общем, я ему и про удельный импульс все рассказала (причем и про неравномерность расхода топлива в твердотопливных ракетах упомянуть не забыла). А еще не забыла упомянуть, что эту формулу первым вывел еще в начале девятнадцатого века Вильям Мур, и в конце своего краткого экскурса в историю вопроса просто привела ее в виде дифференциального уравнения Мещерского — который ее вывел совершенно независимо от Эдуарда Константиновича (и на три месяца раньше него). И в результате я оказалась на факультете РТ (то есть ракетной техники)…
А вот «энергетики», оказывается, вообще
не знали, чему на РТ обучают, им было это просто неинтересно. Не то, чтобы обычное человеческое любопытство у них атрофировалось напрочь, однако в МВТУ режим-то был, мягко говоря, довольно жесткий, а отвечать сотруднику ГБ на вопрос «с какой целью интересуетесь?» почему-то никто не хотел.Ну хорошо, я бы тоже не хотела отвечать на вопрос «а откуда вы это знаете?» Но раз такого вопроса мне никто не задавал, то и волноваться мне явно было незачем. Да и причин для волнения не было. То есть примерно до седьмого ноября не было, а точнее, до того момента, когда студенты не приступили к подготовке к грядущей демонстрации…
Глава 3
Аня Смолевич чувствовала себя немного неловко перед довольно большой группой преподавателей, причем большинство из них были вообще с радиофакультета. А «усадил» ее здесь лично ректор, товарищ Попов, так что отказаться от общения с незнакомыми товарищами было просто невозможно. Невозможно — но и ответить на их вопросы, как оказалось, тоже никак нельзя. Просто потому, что Аня ответов этих не знала:
— Я даже не знаю, что вам ответить, эту схему вообще не я придумала и даже не очень понимаю, как она работает… как она работать должна.
— Но вы же ее принесли в студенческое общество!
— Да, принесла я. Но про саму схему… Вы лучше о ней спрашивайте Свету Федорову, которая ее и придумала…
— А на какой она кафедре?
— Это моя соседка по комнате в общежитии, она вообще с РТ, и я про кафедру тоже не знаю. Но могу спросить.
— Не надо… жалко, с РТ эту девушку к нам перевести, скорее всего, не получится, ведь за такую студентку факультет будет готов зубами вцепиться. Или она уже аспирантка?
— Нет. То есть не аспирантка, ей до аспирантуры… она первокурсница.
— Очень интересно…
— Это должно быть интересно уже не вам, — в разговор вступил молчащий до сих пор товарищ, — первокурсница, я полагаю, подобную схему придумать не сумела бы. Так что нужно будет сначала выяснить, кто ее попросил таким необычным образом эту схему нам… вам подсунуть. Ведь если я правильно понял ваши рассуждения, то это — практически диверсия против советской промышленности…
— Вы неправильно поняли, — резко ответил ему ректор. — Просто девушка эту разработку неверно позиционировала, и для домашних отопительных приборов ее использование в принципе бессмысленно, но вот для ведомства Лаврентия Павловича… извините, для спецкомитета… собственно, мы здесь и собрались, чтобы… Анна, вы можете быть свободны, спасибо, что согласились нам кое-что прояснить…
Шестого ноября Аня в общежитие вернулась поздно и какая-то взъерошенная. То есть внешне с ней все было в порядке, но вот взор ее был какой-то… не такой, в общем. И она, глотнув чаю, выдала очень интересную новость:
— Сегодня в партком поступил циркуляр из МГК, причем за подписью первого секретаря МГК товарища… Демичева. И там написано, что на демонстрацию не следует нести портреты руководства партии, только портреты Ленина и Сталина… Ну и флаги, транспаранты всякие как обычно, но портретов велено не брать…
Девушки эту новость восприняли почему-то довольно нервно, начали обсуждать, что же там, «наверху» происходит, выдвигали теории одна другой нелепее. Ну а я сидела спокойно: похоже, моя телеграмма что-то там, в истории страны, сдвинула — ну а что конкретно, мы этого, вероятно, не узнаем очень долго. А когда все просто устали и Женя с Валей пошли умываться перед сном, Аня, повернувшись ко мне, сообщила еще кое-что интересное:
— Свет, а меня еще вызвали на понедельник к ректору, причем по каким-то вопросам по научно-техническому обществу. И мне почему-то кажется, что на самом деле спрашивать будут про твой отопитель с терморегулятором — потому что мы даже задачу по прохождению турбины через резонансные частоты до конца сформулировать не смогли, да и я в ее решении пока на вспомогательных ролях. А по отопителю уже проекты все подготовлены, тепловики уже и котел начинают делать на опытном производстве…