Внуки инженера Манна

empty-line/>

С двух сторон одинаково трезвонили коммуникаторы. С одного воинственно смотрел посетитель в сером пиджаке, с другого улыбалась Анна. В ее дежурной улыбке были хищные ноты.

Дан провел пальцем по виртуальной кнопке, и посетителю ушло сообщение - просим вас подождать, инспектор свяжется с вами, как только будет свободен. На время ожидания выберите пожалуйста программу, отвечающую вашим интересам. Если вам интересны новости, нажмите один, если криминальная хроника нажмите два, для просмотра телепрограмм в прямом эфире нажмите три...

– Ты обещал отвезти Лизу на шоу воздушных шаров! - голос жены был звонким, она так поджимала верхнюю губу от обиды, что съела с нее всю помаду. Модную помаду-хамелеон - цвет соответствует настроению. Сейчас этот самый цвет напоминал предгрозовое небо.

– Я предупреждал, что может так получиться...
– Дан вертел в руке проклятую зеленую сигарету, и она хрустнула пополам на следующем аккорде.

– Не может, Дан! У тебя всегда так получается! Тебя кружит работой и тащит течением, как лист в речке. А когда дело касается семьи, ты даже не пытаешься плыть к берегу!

Дан помотал головой, волна ультразвука пробила защиту и звенела где-то в мозгу, затмевая робкие попытки собственных мыслей.

– Я не могу разорваться.

– А я могу? У тебя нет ответственности за семью. О чем ты думал на нашей свадьбе, Дан?

Вопрос поставил инспектора полиции в тупик. О чем он думал восемь лет назад, когда просил неделю отпуска для поездки на лунный курорт? Всяко не о том, какой противный у Анны голос, когда она причитает. Дан почувствовал себя в зале суда, хотелось возразить "я не хочу говорить об этом без своего адвоката" и "обвиняемый не значит осужденный!", но бизнес-консультант Анна Ройзен не считала, что это применимо в семейной жизни.

Жена не дождалась ответа и продолжила.

– А я скажу. Скажу, о чем ты думал! Ты ловил мошенника, который выдавал себя за киборга! Из семи дней свадебного путешествия четыре ты бегал за ним по всему куполу Луна-Парадайз и семнадцати уровням подземного города!

– На премию за его поимку мы купили аэрокар!

– Это был твой первый отпуск из трех. Трех, за восемь лет, Дан! Рассказать, как мы провели остальные два? Или вспомнишь сам? Я только и слышу о твоей работе.

– А я о твоей, - буркнул Дан, осторожно сбрасывая обломки сигареты в мусоросборник. Тот просигналил короткой трелью - мусор утилизирован.

– Мы выводим из кризиса ведущего производителя робототехники! Консалтинг дело творческое, ты должен понимать, я не могу подходить к работе механически, этим надо жить.

– А я могу. Механически. Все по инструкции. Включил, выключил, после использования вытер антистатической салфеткой, следите за индикатором зарядки аккумулятора. Робот-полицейский.

– Не передергивай! Я только сказала...

– У тебя за спиной проектор, лектор и стая менеджеров, а не ангельские крылья, Анна!

– Я сказала...

Дан долго накручивал злость, как наматывают веревку на кулак, но намотав, мог дернуть так, что обидчика отбросит в сторону по параболе.

– Поговорим вечером. Конец связи.

Последняя фраза была чисто технической - голосовое управление коммуникатора. Команда выключиться. Для Дана она давно стала спасательным кругом - он обрывал ею неприятные разговоры, представляя, как рубит ножом телефонный провод. У мамы в Старом Городе был старинный проводной телефон. Надо к маме съездить...

Дан выдохнул, нажал кнопку кофеварки, но зеленая лампочка вспыхнула красным, а по экрану побежала надпись "повышенное давление, тахикардия, употребление кофеина вредит вашему здоровью, пожалуйста, выберите другой напиток. Ромашковый чай?".

– Чтоб тебя, железяка!
– рявкнул инспектор и впустил посетителя в сером пиджаке.

– Инспектор, я так с вами посмотрю все девять сезонов "Следователя", - пропел тощий тип, поправляя пиджак и потирая ладони.

– Смотрели бы вы его дома, Эшли, - проворчал Дан, включая диктофон.
– Что на этот раз? Мухи нарушают ваше личное пространство? Вы хотите зарегистрировать пикет в поддержку пингвинов Гонолулу?

– В Гонолулу нет пингвинов, инспектор, а вы представитель власти и должны сочувственно относиться к заявлениям граждан!
– Эшли достал из кармана накопитель и положил его на стол, гордо задрав подбородок, будто шлепнул обвинительным документом перед носом тирана.

– Что это? Еще одна жалоба на соседей по дому, и я напишу жалобу на вас.

Эшли оскорбленно кашлянул.

– На меня? Помилуйте, вы мне должны медаль "за бдительность" и грамоту. Но никто не любит правду! И правозащитников!

– Вас - особенно. Распишитесь, что знакомы с правилами приема заявлений, и можете быть свободны.

– Нет, инспектор! Я должен прокомментировать!
– Эшли плюхнулся на кресло, сразу зажужжавшее массажным режимом, и всплеснул руками.
– Детишек надо спасать!

– У вас нет детей, - вздохнул Дан, проглотив "и слава Богу". Перед внутренним взором забегали маленькие Эшли, точная копия папы, все в серых пиджаках и потирают ручки, как стайка мух.

– Нет! Но мне не безразлична судьба будущего поколения! Кто привлечет внимание к тому, как слабые и беззащитные подвергаются опасности, а полиция формально воротит нос от трагедии?

Дан постукивал пальцами по краю стола и думал, не выловить ли из помойки ломаную сигарету, а то очень уж хотелось погнуть что-нибудь еще. И лучше не шею Эшли. Хорошо, что уже полгода его робот-медсестра неизменно оставалась дома под предлогом заботы о здоровье Лизы - он так и представил себе, как этот агрегат до колена ростом выдает сигнал "уровень стресса выше допустимого" и радует весь этаж музыкой для медитации.