Во главе раздора

– Ты против смены власти? Думаешь, это не приведёт ни к чему хорошему? – Я подбородком кивнула в сторону официанток, напоминая о нашем разговоре.

Кай проследил за моим движением, нахмурился, явно раздумывая над идеей новых устоев в Палагеде.

– Не таким способом, – путано ответил он. – Ты не знаешь наш мир. Помимо здравого смысла мы ведомы инстинктами, как в стае. Влиянием, которым мы обладаем. Несмотря на запрет в намеренном воздействии друг на друга, мы ощущаем исходящую силу, чувствуем, как вибрацию в воздухе перед грозой. Низший при встрече с архонтом согнётся или же вовсе падёт на колени, поддавшись подсознательному страху и уважению перед своим вожаком. Мы называем это «гулом», и в вашем мире он пропадает, потому что мы носим ахакор. Татуировка заглушает гул, позволяя жить более спокойно, поэтому низшие или молодые, не желающие подчиняться, бегут сюда в жажде свободы.

– Почему даории не бегут от своих царей? Их уклад лучше?

Кай насмешливо скривился.

– Они бы тоже сбежали, но цари оказались дальновиднее нашего Совета. Они запретили своим независимо переселяться. Переезд позволяют единицам с одобрения их консулов. Наш же Совет изначально не интересовался, как много низших решат жить в вашем мире, не видели в этом потери, а когда забеспокоились – стало поздно. Сейчас попытка запрета настроит всех против архонтов. Не только низших, но и таких, как я. А запросы среднего класса игнорировать не получится. В разы опаснее отбирать у подданных распробованную ими свободу, чем никогда её не давать.

– Выходит, ты не видишь надежды для своего народа? Не считаешь, что ваши уклады изменятся?

– Если Дом Раздора сместят, то это создаст прецедент. В Совете начнётся хаос, все будут бороться друг с другом если не за главенство, то хотя бы ради возможности стать немного влиятельнее. Я считаю, что нам нужны те, кто будет неоспоримо выше, не подвержен хаосу и жажде власти. Нам пора.

Кай поднялся на ноги, и я моментально повторила движение, боясь, что он уйдёт от темы.

– О ком ты говоришь?

Теневой оставил деньги в счётнице на краю стола и на прощание кивнул нашей официантке, подтвердив, что он здесь частый гость.

– О богах, Кассия. О наших богах.

– Но ведь они ушли.

– Ушли, но никто не говорил, что они не могут вернуться, – глядя мне в глаза, заявил Кай, прежде чем направиться к выходу.

Мои руки покрылись мурашками от убеждённости, звучащей в его словах. Из-за волнения я начала мямлить, не способная нормально структурировать множащиеся в голове вопросы. Неужели это действительно возможно? Танатос, Гипнос и Морос вернутся? Чем это обернётся для людей?

Я нагнала Кая уже на улице, но в ответ на мой речевой поток он взмахом руки приказал садиться в машину. Он продолжал игнорировать мои несдержанные размышления вслух, уверенно ведя автомобиль. В итоге я умолкла, но не прекратила на него испытующе смотреть, надеясь, что давление пристального внимания вынудит его говорить, но Кай включил музыку, удостоив меня взглядом лишь раз.

– Наберись немного терпения, – сдался он.

И я нехотя уставилась на дорогу, рассматривая дома и улицы в районе теневых. Сегодня последнее условие нашей сделки будет выполнено, и у меня не останется причин жить в доме Элиона. Не будет необходимости для возвращения в район теневых, разве что продолжу видеться с Иво в университете. Эти мысли оставили неприятный осадок, испортив настроение. Я безрадостно глядела на мелькающие здания, палагейцев и машины, которые Кай обгонял.

Интерес я начала проявлять, когда количество домов уменьшилось и мы свернули на широкую дорожку в парк. Вход был защищён, периметр огораживал высокий забор. Кай перекинулся несколькими фразами с охранниками, затем вновь поднял стекло, и мы беспрепятственно проехали дальше. Я вжалась в сиденье, рассматривая местность. Деревья росли густо, и несмотря на ухоженную, заасфальтированную дорогу, всё равно было ощущение, что это место не для семейных прогулок.

– Это же…

– Верно. Это Осколочный лес, – подтвердил Кай, когда я запнулась, ошарашенная догадкой.

– Мы называем его Морионовым, – возразила я.

Морионовый лес.

В древности именно здесь Святой Данам верно расставил зеркальные монолиты. И если открывшиеся проходы в Даорию удалось переместить, то последний почерневший обелиск рассыпался чёрными осколками. Сперва люди надеялись их собрать, но это оказалось невозможным. Как только палагейцы явились через проход, они взяли территорию под свою защиту, этот лес стал сердцем их района, а дома и улицы вокруг послужили дополнительной охраной.

– Знаю, хотя не понимаю, почему вы не сменили это ошибочное название, – ответил Кай, поворачивая на парковку. Имелась разметка на пару десятков мест, но помимо нашей машины вокруг не было ни одной.

– Оно красивое, – защитилась я.

– Но по-прежнему ошибочное, – фыркнул Кай.

Я пожала плечами, решив не спорить. Он прав. Название было дано ещё при жизни Святого Данама. По рассказам очевидцев, почерневшие осколки монолита напоминали людям морион – чёрный или тёмно-бурый кварц. До сих пор поддельщики и контрабандисты время от времени стараются подсунуть покупателям морион под видом осколков обелиска. На такое могут попасться люди, но теневые и лучезарные сразу учуют обман.

Название прижилось. Вначале место именовали Морионовой рощей, но за тысячелетия под защитой палагейцев всё заросло и стало Морионовым лесом.

– Дальше пойдём пешком. Не отходи от меня, – приказал Кай, выбираясь из машины.

На свежем воздухе я поёжилась от ветра: здесь оказалось значительно холоднее.

– Ты спрашивала про наших богов и почему я уверен, что они могут вернуться, – заговорил Кай, когда мы отошли от парковки, погружаясь в лес по протоптанной дороге. – Не только я верю. Сами сивиллы задолго до моего рождения предрекли такую возможность. Даории пытались скрыть информацию об этом пророчестве, но правда просочилась в Палагеду.

– Сивилл много?

– Не знаю, может, около десяти или двадцати. Палагейцам известно лишь то, что при каждом Клане есть своя сивилла, а те, в свою очередь, образуют Круг Старших.

– Насколько точно это предсказание? Ведь помимо Сивиллы была Мелиса – видящая лживые пророчества?

– Даории уверяют, что много сотен лет назад определили ветвь Мелисы по недостоверным высказываниям, и нынешние сивиллы – потомки настоящей провидицы. Но в правдивости пророчества-предупреждения о возвращении наших богов никто не сомневается, потому что его высказала не одна сивилла, а все.

Я заглотила слишком много воздуха, шокированная подобным поворотом. Восторг с долей тревоги заполнил сознание. Смогу ли я застать такие перемены? Вдруг в отличие от мойр Танатос, Гипнос и Морос покажутся нам? Как выглядят боги?

– Среди некоторых предсказаний сивилл есть упоминания, что возвращение всех осколков на Переправу поможет ускорить явление наших богов. Мы восстановим разрушенное, и они вновь возглавят правление. Если боги станут предводителями Палагеды, то волнения среди архонтов и борьба за влияние между Домами прекратят стоять так остро, они снова почувствуют себя равными и уделят внимание единству.