Во всем виновата текила

– Я должна была тебе все рассказать. Должна была позвонить. Я не хотела отгораживаться от тебя, - призналась я сквозь волну слез.

Я не хотела ни от кого отгораживаться, но не могла отрицать, что, возможно, я скрывала больше, чем хотела признать. Возможно, я контролировала не только свою творческую жизнь. Все это время я сопротивлялась желанию Эйкена обнародовать мое лицо, потому что хотела придерживаться созданного мной бренда, но на самом деле я просто пряталась - даже от своих друзей.

– Ха. Деточка, ты не сможешь отгородиться от меня. Возможно, я и отсиживаюсь в стороне, но я рядом.

– Она потрепала меня по волосам.
– И если ты попытаешься избавиться от меня, я рассмеюсь тебе в лицо и плечом выбью дверь, чтобы вернуться обратно. Ты и Вера - мои сучки, и вы приняли меня. Назад дороги нет.

Я засмеялась сквозь слезы, но, по крайней мере, я все еще могла смеяться.

– Вам просто нужно смириться с этим.

Я положила свои руки поверх ее на свои щеки, продолжая улыбаться сквозь слезы.

– Спасибо.

– В любое время. Теперь, говоря о способах справиться с нашими проблемами, позволь мне взять немного алкоголя, и мы все решим.

Когда через несколько минут она вернулась с бутылкой вина для каждой из нас... без бокалов... и бутылкой текилы, я не стала возражать

– Кажется, это превращается в традицию, - сказала она, хмуро глядя на алкоголь на столе и обратно на плачущую женщину на кушетке.
– Прошу, пусть меня минует эта участь. Надеюсь, мне не придется лить слез по парням. Но я всегда готова выпить вечерком из бутылки.

– Буду держать водку под рукой, - пообещала я, решив отказаться от текилы и остановиться на вине.
– Кстати, как там твой парень?

Она замерла на мгновение, а затем покачала головой.

– О, нет, мисс Нова. Сегодня мы болтаем о тебе.

– Стоило попробовать.

Я пожала плечами, поднимая бутылку.

Я сделала огромный глоток, сухой ягодный вкус смыл соль моих слез. Если бы вино могло избавить от изнуряющей боли, обволакивающей каждую мышцу и кость моего тела. Я была измучена, и готова выложить все подробности и попросить кого-то разделить мою боль.

Тихий стук в дверь заставил Рэй подняться с дивана. Я знала, кто пришел, еще до того, как она открыла дверь. Мы неразделимое трио - когда мы вместе нам все по силам.

Вера вошла в гостиную, вся такая элегантная, собранная и спокойная.

В голове промелькнуло воспоминание о том, как почти шесть месяцев назад я ворвалась сюда и застала ее в той же ситуации, что и я сейчас - плачущей на диване Рэй, сжимающей в руках бутылку вина. Я была далеко не спокойной.

– Что? Даже не попыталась выбить дверь, как Ши-Ра?
– спросила я, хрипло смеясь.

Она поморщилась и покачала головой.

– Нет. Я знаю, насколько драматичной может быть Рэй в написании сообщений. Кроме того, - ее глаза остановились на мне, и я увидела сосредоточенную деловую женщину не уступающую в силе своему мужу. Я откинулась назад, пытаясь взять себя в руки, - я берегу энергию для тебя.

– О, черт, - пробормотала Рэй.
– Мамочка злится на тебя.

Я посмотрела на Рэй, но она только ухмыльнулась, передав бутылку вина Вере, а затем опустилась в кресло рядом с диваном. Она вытянула ноги крест-накрест и наклонилась, словно с нетерпением ожидала начала рассказа.

Вера не спеша отложила сумочку и пальто, а затем села рядом со мной.

– А теперь объясни, какого черта ты не отвечала на наши сообщения после того, как в СМИ опубликовали историю твоего прошлого. Если ты собираешься залечь на дно, то обязана отправить нам сообщение, чтобы мы знали, что ты жива.

Черт. Она на самом деле отчитала меня, словно мамаша. Но потом она сделала глоток прямо из бутылки, снова становясь женщиной в жемчугах, по совместительству лучшей подругой, отчитывающей меня.

– Знаю, - вздохнула я.
– Мне жаль.

– Почему ты не рассказал нам? О своем прошлом?
– тихо спросила она.

– Я-я...
– начала заикаться я, поморщилась, сглотнув, чтобы попытаться снова.
– Я никогда не говорю об этом. Это причина, по которой я не рассказываю о том, что знакома с Паркером, потому что обычно с этой историей всплывает другая, которую я избегаю.

– Вполне справедливо, - подхватила Рэй.
– Похоже, это был дерьмовый балаган.

– А мы знаем, что Рэй любыми способами пытается избегать разговоров о дерьмовых балаганах.

Рэй изобразила, что застегивает губы и выбрасывает ключ, после чего стала более серьезной.

– Тебе не нужно рассказывать об этом. У каждого из нас есть вещи, которые мы принимаем близко к сердцу и о которых нам не хочется говорить.

Она пожала плечами и отвернулась, чтобы взять выпивку.

Рэй выглядела идеальной, веселой, светской львицей, но под этой маской многое скрывалось. У нее хорошо это получалось, но иногда, в такие моменты, как сейчас, нам удавалось рассмотреть больше, чем она, вероятно, хотела.

– Суть в том, - добавила Вера, - что ты можешь прийти к нам в любой момент и поговорить о чем угодно.

– Я знаю, - сказала я, и добавила более искренне: - Знаю. Правда знаю. Вы, девчонки, мои лучшие друзья, и я люблю вас. Когда я поступила в колледж, то не хотела быть девушкой, которую похитили. Со временем я приняла решение не говорить об этом, и убедила себя, что мне это и не нужно.

– Не то чтобы у нас было много разговоров, в которых ты могла бы вспомнить тот случай, когда тебя похитили, - пробормотала Рэй.

Я фыркнула, и вино брызнуло во все стороны, это заставило меня рассмеяться еще сильней. Потом мы захохотали все вместе до тех пор, пока я снова не расплакалась, но на этот раз от счастья. Когда вы открыли ворота для одной эмоции, за ней последовали другие.

– Нова, - проворковала Вера, притягивая меня в свои объятия.

Рэй потянулась, чтобы взять меня за руку.

– Я облажалась, девчонки. Облажалась с Паркером.

– Нет, - начала было Вера, но я покачала головой.

– Да. Я его так сильно люблю, но как всегда убежала от него. И перед уходом я наговорила ему гадостей.