Во всем виновато шампанское

– Я не могу вернуть компанию Лоренцо, - заявил я.
– Он практически разорил ее, и, честно говоря, после того, как он обращался с Верой, я не горю желанием отменять сделку. Я собирался передать компанию Веране, но у меня не было возможности сказать ей об этом.

– Иногда нам не предоставляют шансов... мы должны использовать любой момент.

– А если она все же бросит меня. Если она не простит меня, заберет компанию и сбежит.

– Ахх, Николас, - вздохнул он.
– Поступая правильно, ты не получаешь гарантии, ты делаешь все, чтобы она была счастлива.

Опустив голову, я провел рукой по шее, не довольный предоставленным выбором. Конечно, я хотел, чтобы она была счастлива. Но я хотел, чтобы она была счастлива со мной. Хотел наслаждаться жизнью, изо дня в день делая ее счастливой, - хотел просыпаться и видеть ее лицо, покрытое веснушками и ямочками.

– Ты любишь ее?

Не потрудившись поднять глаза, я кивнул.

– А как же - «мы едва нравимся друг другу?»

На этот раз я поднял голову и посмотрел на него застывшим взглядом. В его голосе слышалось - «я же тебе говорил».

– Хочешь, чтобы я сказал, что ты был прав?

– Никогда не повредит.

Я застонал, а он, наклонившись вперед, погладил меня по плечу.

– Я понял это в тот момент, когда ты рассказал о ней. Увидел, когда произносили клятвы, но вы оба очень упрямы, и я знал, что вам предстоит долгий путь. Я надеялся, что ты смиришься и поймешь, что любишь ее больше, чем свою месть.

– Очевидно, ты слишком сильно веришь в меня.

– Правда? Думаю, ты сам во всем разберешься.

– Что мне делать?

– Ох, Николас, - сказал он, смеясь.
– Тебе тридцать пять лет, и ты все еще приходишь ко мне за советом - даже несмотря на мой полуразрушенным разум.

– Ты по-прежнему самый умный человек, которого я знаю.

Боль не позволила его улыбке достичь глаз, он осознавал, что с каждым днем становилось все хуже и хуже.

– Так или иначе, есть вещи, которые мы должны решать сами. Это учит нас не повторять ошибок.

– Дедушка...

– Ты самый умный человек, которого я знаю. Ты во всем разберешься.

Я хотел надавить еще, но пришел Джеймс и дал понять, что время вышло. У дедушки по расписанию терапия и ужин.

– Перестань думать о себе, Николас. Поставь себя на ее место и подумай, что ты можешь сделать для нее, не думая о себе. Отбрось гордость и будь уязвим, даже если это причинит тебе боль. В противном случае ничего не получится.

Эти слова преследовали меня всю дорогу домой. Я думал об этом всю ночь, выпив бутылку бурбона. Из-за этого я взял телефон и отправил сообщение, которое набирал и удалял множество раз.

Я: Прости.

Я напечатал еще как минимум десять.

Я скучаю по тебе.

Я все испортил.

Позвони мне.

Можно я позвоню тебе?

Я скучаю по твоему телу.

Перестань быть такой упрямой.

Я люблю тебя.

Я их удалил. Особенно последнее. Если бы Вера согласилась поговорить, я бы обязательно сказал ей это, чтобы она меня услышала. Я подумывал позвонить водителю, чтобы поехать к ней после разговора с дедушкой и сказать о своих чувствах, но решил последовать совету и поставить себя на ее место.

Она бы подумала, что я снова вру, и я не могу ее винить.

Но это не означало, что я буду сидеть сложа руки, я разрабатывал план, как улучшить ситуацию. К сожалению, пришлось признать, что я не знаю свою жену, и, возможно, мне понадобится помощь со стороны.

Зная, что она, вероятно, будет угрожать моему мужскому достоинству, я собрался с духом и отправил сообщение.

Я: Мне нужно с ней поговорить. И мне нужно, чтобы она меня выслушала.

Рэйлинн: Отъ*бись.

Я: Пожалуйста.

Рэйлинн: Возможно, я и слушаю, но никаких гарантий. Возможно, тебе стоит умолять.

Я: Я облажался... с ней. Не с тобой. Я с радостью буду умолять ее.

Рэйлинн: Девичий кодекс гласит, что если ты все облажался с ней, то ты облажался и с ее друзьями. Честно говоря, я бы сейчас больше опасалась Новы.

Я: Я заглажу вину перед вами, но не смогу этого сделать, потому что она меня не слушает.

Рэйлинн: О, ты имеешь в виду, что она не ответила на самое грубое сообщение, требующее назначить время для разговора. Вау. Я потрясена.

Я: Господи.

Я: Я уже признал, что облажался. Не буду объяснять тебе, потому что это касается только нас, но я хочу сделать так, чтобы ей было лучше. Даже если это не будет лучше для меня.

Я: Но я ничего не могу сделать, пока она со мной не разговаривает.

Рэйлинн: Ты любишь ее?

Я: Это касается только Веры и меня.

Рэйлинн: ...

Рэйлинн: Хорошо. Возможно, я смогу помочь организовать встречу.

Рэйлинн: Но если ты сделаешь еще хуже. Я вырву тебе глаза.

Я: Принято.

Часть груза свалилась с моих плеч. Дышать без нее все еще больно, но я испытал облегчение после общения с Рэй. Она сказала, что я могу приехать в выходные, и сказала, что постарается, чтобы Вера выслушала меня.

Это ничего не гарантировало, но, по крайней мере, начало положено.

На следующий день я отправился на работу, мне едва удалось сосредоточиться на новом проекте, которым под руководством Доменика должна была заниматься Вера, я пытался придумать, как и что скажу в эти выходные. Когда Райан принес на подпись папку с контрактом «Mariano Shipping Inc», я не смог заставить себя открыть ее.