Водоворот времен

Бено, похоже, знавший этого франта, жался к выходу на лестницу. Ричарду бы тоже где скрыться, но - поздно: между ним и дверью как раз застыл этот господин, придирчиво разглядывавший вкусно пахнувший хлеб.

– А это кто?
– не поднимая головы, бросил гость.
– Неужто подмастерье? А? Ведь запрещено, старина Бауз, запрещено...

– Это сын свояченицы. Просто решил поглазеть...

– Интересно же! Ух как интересно!
– выпалил Ричард. - Ага! У меня отец...
– голос дрогнул.
– Мельник. Ага.

– Ну-ну, - пожал плечами "булочный" гость. Он, кажется, ничуть не поверил.
– Ладно. Вот эта не очень соответствует.

Гость ткнул. У Ричарда даже слюнки потекли: до чего же красивой и аппетитной была та буханка! И как она может чему-то не соответствовать?

– Ваше слово - цеховое слово, мэтр Сезель! Конечно, конечно! Я свято чту цеховые правила! Заберите, чтобы не портить качество продукции нашего цеха!
– дядюшка Бауз закивал.
– Конечно, нужно бороться с плохим товаром.

– Вы, мэтр Бауз, как всегда, точно следуете цеховому уставу. Что мне в Вас и нравится, - совершенно не глядя на протянутый хлеб, отвечал "булочный". Но хлеб таки взял.
– А в остальном - все отлично, как всегда. Всем бы так, мэтр Бауз!

Вот так он и пошел: с хлебом под мышкой. Не попрощался даже, выходя на улицу.

Бауз закрыл за ним дверь и навалился на нее, отирая пот со лба. И правда, жар от печей наполнял комнату.

– Ладно, - вскоре произнес Бауз, двигаясь к столу с хлебом.
– Скоро покупатели набегут! Жалко, Сю от маленького отходить нельзя! Ей торговать куда лучше удается! Эх! Давайте, мальчики! Нужно поспеть к четвертому колоколу!

Если Рик и считал раньше, что на мельнице уйма работы, - он понял, что ошибался. Глубоко ошибался!

В доме Бауза помещалась не только собственно пекарня, но и лавка: ей отводилась треть первого этажа, а может, и больше. И только с виду казалось, будто бы все заканчивалось с четвертым колоколом. Нет: все только начиналось. Уже рассвело достаточно, чтобы можно было разглядеть лавку. Это было квадратное помещение, почти все занятое полками и корзинами. С утра пустые, они заполнялись свежеиспеченным хлебом.

– А что, все за день сметают?
– Ричард, тащивший короб с хлебом, кивнул на полки.

– Все, что не продал за день, ты или должен выкинуть, или раздать бедным. Или сам съесть. Хорошо, что у нас с этим делом проблем никаких, - хохотнул Бауз.

Толстым он не выглядел. Ну совсем нет. А все-таки много хлеба он выпекал!

– А почему?
– удивился Ричард.

– Цеховое правило - страшнее смерти, Рик, куда страшнее смерти. Ты и на том свете его должно соблюдать. Вишь, как оно бывает, - Бауз вытер пот со лба.
– Бено! Я займусь делом. Как привезут яйца, дай знать!

– Конечно, пап!
– серьезно (Ричард чуть не рассмеялся при этом) ответил Бено.

Он кое-как причесал рукой серые лохматые (в отца) волосы, отчего они покрылись мукой (ну точно, в отца!). Потряс кулачками, поплевал через левое плечо (на удачу) - и раскрыл ставни.

Ричард думал, что деревянная панель в половину стены - просто панель - но ошибся. Это, оказывается, были ставни, выходившие прямо на улицу. Она уже полнилась народом и шумом. Невероятным шумом.

Ричард пригляделся: за людьми - напротив - угадывалась ну точно такая же лавка, как у Бауза. Разве что вывеска была другая. Дядюшкину пекарню украшала металлическая буква "С", вся в завитках, очень похожая на крендель. У соседей же красовалась буква "т", из вершины которой торчали колоски.

– Смотри-ка! Тома уже выставили товар!
– обиженно воскликнул Бено.
– Пора и нам! А то отстанем! Быстрее, Рик! Быстрее!

И они вдвоем с Бено опустошили корзины с горячим хлебом.

Вскоре к лавке подъехала телега, наполненная разномастными тюками, да в таком количестве, что должна была давно развалиться. Ричард не мог понять, как такие худющие волы себя-то передвигают, не говоря о повозке.

– Малыш Бено! Доброго тебе здоровья! А позови-ка папашу! Папашу Бауза! Ага!
– расхохотался хозяин телеги, видом ну точно сосед Рика из Белона, разве что темнее лицом и добродушнее.
– Товар привез!

– Мигом! Рик! Позови, пожалуйста! А то вдруг чего?
– с надеждой посмотрел на Рика кузен. Ему явно понравилась мысль, что он может покомандовать. Настоящий мастер! Ну точно!

– Сейчас, - Рик был не против, все одно веселее.

Бауз вышел, отирая пот, лившийся в три ручья: ему одному было трудно управиться с делом.

– Помоги-ка мне в пекарне, племяш, - попросил Бауз и тут же начал торговаться с весельчаком с телеги...

Рик в пекарне снова начал таскать воду, но уже для другого хлеба. Этот явно отличался! Тесто было светлое, пшеничное! Дорогое!

– Вот, сразу приметил, - одобрительно кивнул Бауз, возвращаясь с глиняным блюдом, полным яиц.
– Это полуденный хлеб. Для богачей.

– А почему полуденный?
– между делом спросил Рик.

– Так утренний горячим раскупают те, кому вставать рано. А полуденный могут позволить себе богачи, особо никуда не спешащие. Хотя...Если никуда не спешишь, откуда у тебя деньги берутся?
– почесал макушку Бауз.
– А, ладно! Дело не ждет!

Так они и трудились до самого полудня. Когда солнце оказалось высоко-высоко, над самым дядюшкиным домом, в мастерскую спустилась тетя Сю.

– Ничего без меня не можете!
– вздохнула она, совсем растрепанная.

Рик подумал, что тетя не сомкнула глаз ночью: у него точно такие же круги под глазом были, когда он не спал сутки напролет. А это бывало, ну, например, летом: набегаешься, поможешь отцу, - и уже спать не хочется. Вот так и встречаешь рассвет...Только никогда теперь ему на отцовской мельнице его не встретить...

Ричард привык есть только дважды в день: на рассвете и после заката, и не понимал, почему тетя Сю возмущена "ну ничего не могущими мужчинами". Ведь уже поели. Потом поужинают. Откуда эти слова про "трижды в день"? Только деревенский староста мог себе это позволить...Его это от гибель не спасло...

– Не унывай, Рик!
– голос тетушки Сю вывел Ричарда из тумана тягостных мыслей.
– Иди, лучше, погуляй!

Но тут же добавила, посерьезнев.

– Только...С этой улицы не сворачивай. Держись ее. Если пойдешь вон туда, - тетушка Сю махнула вправо, - доберешься до городского совета. Места там красивые. Заодно город начнешь немного узнавать. А там, глядишь, и...

Тетушка осеклась. Ричард понимал: она хочет что-то сказать, но не решается.

– В общем, погуляй. Если потеряешься, ищи стражников. Они могут показать дорогу.