Водоворот времен

– Вот снова!
– буркнул Ричард и даже заколотил по голове. Но облегчения это не принесло. Только голова заболела.

– О, знаю!
– догадался Окен и двинулся в сторону книжной лавки.

Хозяин был несколько удивлен визиту Ричарда.

– Парень, неужто ты раздобыл два лефа?
– вкрадчиво спросил хранитель Той-Самой.

– Нет...Вы же сказали, что можно приходить раз в неделю. Вот я и...Вот сейчас гляну, и потом неделю буду ждать, - пожал плечами Ричард. Он боялся, что книготорговец раздумает.

– Стремление к просвещению похвально, похвально, - улыбнулся хозяин лавки.

– Ну что же. Я обещал - я сделаю.

Ричард обрадованно всплеснул руками и последовал за книготорговцем.

Тот вертел в руках здоровенный ключ, наверное, размером с ладонь Окена.

– И раз уж ты будешь здесь бывать...как тебя зовут, книгочей?
– не поворачиваясь, спросил хозяин лавки.

– Меня зовут Ричард, Ричард Окен.

– Что ж, Ричард. А ты можешь звать меня Рубером, Рубером из Анси.

– Конечно, мэтр Рубер!
– закивал Ричард. Он не мог оторвать взгляда от Той-Самой.

Рубер левой рукой приподнял замок, а левой вставил ключ. Механизм очень долго сопротивлялся, да так, что книготорговец начал что-то яростно бубнить под нос. Но вот замок поддался: часть цепи упала на пол, и книги оказались на свободе. Рубер достал одну из середины, дунул, освобождая от следов пыли, протер рукавом (так вот почему полы его упелянда такие грязные!) и протянул Ричарду.

– Вот, присаживайся, - Рубер кивнул на сундучок, прислоненный к стене у входа, напротив прилавка.
– Читай, Ричард Окен, пока я не остановлю тебя.

Ричард протянул руки, но потом замер. А может, лучше не открывать? Вдруг что?.. Теперь же он совсем-совсем не сможет отказаться от работы у Пастуро, ведь...Ведь раз прочтя страницу Той-Самой, он не сможет не купить ее!

– Не бойся, юный книгочей, не бойся!
– сперва Ричард подумал, что Рубер снова закашлял: но нет. Это он так смеялся. И в смехе этом был привкус книжной пыли.
– Читай, пока я тебе разрешаю.

И Ричард принял протянутый ему том, прижал его груди, занял место на сундучке, и...

Книга, как ему тогда показалось, раскрылась сама собой. И это была Та-Самая! А может не Та-Самая? Буквы совсем по-иному выведены...Неряшливо так...

Ричарду было непривычно читать. Он некоторое время приглядывался, привыкал, а потом, вдохнув воздух, начал читать:

– О ветрах и плаваниях над облаками поведать я собрался тебе, мой читатель...

Это была Та-Самая, сомнений не было никаких.

Ричард перестал замечать мир вокруг себя. Теперь оставались только эти буквы и те картины, которые возникали у него в голове при чтении. Высокие холмы и горы, леса и...

– Солнце заходит, юный книгочей, а значит, тебе пора вернуть книгу на место, - донесся из неведомой дали голос...

А, точно! Это был книготорговец Рубер.

Ричард помахал головой: он так всегда делал, чтобы оторваться от чтения и заняться делом.

– Благодарю Вас, мэтр Рубер! Это так чудесно!
– лицо Ричарда просияло, кажется, впервые за...

Подумав о родителях и деревне, Окен снова помрачнел. Пуще прежнего он опечалился, когда подумал, что еще целая неделя до следующей встречи с этой книгой.

– О, не за что, не за что. Я вижу, что книга для тебя эта дорога. Так что, полагаю, два лефа ты начнешь искать еще быстрее прежнего, - добродушно кивнул Рубер.

Ричард бережно передал книгу хозяину лавки и помчался на выход. Солнце и вправду клонилось к закату. Надо было поспеть. Все-таки два лефа на дороге не валялись! Хотя...Ричард вспомнил ту свинью на подходах к Леферу.

Окен пришел на площадь. Против обыкновения, народу здесь было мало. Но вдруг Ричарда пробрал мороз по коже: Пастуро не было. Окен огляделся по сторонам. Бегал туда-сюда, очень долго обследовал переулок, в котором заключил сделку с насмешливым человеком. Его нигде, совсем нигде не было! Ричард схватился за голову: Пастуро, верно, ушел! Не стал ждать опоздавшего Ричарда.

Окен поплелся к памятнику. Сел на постамент. Вздохнул. Так он и сидел, хмурый, насупленный, пеняя себе за медлительность. Вот! Зачитался! А теперь никогда не прочтет! Не подержит в руках! Вот нельзя быть таким нетерпеливым! Окен казнил себя.

Тени от прохожих то и дело падали на лицо Ричарда, и казалось, что солнце то всходит, то снова заходит. Но вот какая-то тень задержалась особенно долго.

"Совсем стемнело" - подумал Ричард и поднял глаза. На него, не переставая ухмыляться, смотрел Пастуро. В руках он держал здоровенный моток веревки и крюк, еще более ржавый, чем подсвечники у деревенского старосты.

– Ну что, готов к великим свершениям?
– подмигнул Пастуро, сунув веревку Ричарду в руки.
– Неси. Начинай отрабатывать свои лефы. И не отставай!

Ричард, перекинувший моток за плечо, едва поспевал за широко шагавшим - нет, даже бежавшим Пастуро. И если еще днем Окену казалось, что быстрее выходца из Белона нет никого в этом городе вечно спешащих и никуда не успевавших людей, - сейчас он только успел от удивления рот раскрывать. Владелец выцветшего плаща (и донельзя истоптанных сапог, как успел заметить Ричард) чудом обходили то одного, то другого горожанина, постоянно держась одному ему известного маршрута. Иногда Пастуро замедлял ход, бросал взгляд на Ричарда - проверить, успевает или нет - и вновь разгонялся.

– Так. Нам сюда, - вот единственное, что на протяжении всего пути слышал Ричард.

Они оказались у какого-то заборчика. Из-за него раздавался свинячий визг.

– Во-о-от. Слышишь?
– ухмыльнулся Пастуро.
– Это пищат наши деньги!

Заборчик был не ахти. Даже Ричард его смог бы пробить рукой. Но этого и не требовалось: то тут, то там зияли огромные дыры. А одна из досок, когда ее потряс Пастуро, зашаталась и отвалилась сама собою.

– Стой здесь. Если вдруг кто будет мимо идти - а это точно наши конкуренты - дай знак.

– Какой знак?
– озадаченно спросил Ричард.

– Как - какой?
– еще более озадаченно переспросил Пастуро, уже залезший было в дыру.
– А! Ну так ухни как сова. Или пропищи. Но громче - так, чтобы я слышал. Понял?

Ричард закивал. Пастуро улыбнулся еще шире и скрылся в дыре. Окен повернулся спиной к забору. Несмотря на вечерний холод, ему было жарко. Щеки так и горели. Еще бы! Он переживал так, как никогда в жизни. Ну разве что...не считая того раза, у омута. Ему иногда в кошмарах снился плеск воды и ощущение присутствия духа-хранителя.