Водоворот времен

Глава 1. Ричард

– Раз. Вышел судия.

Мурашки забегали по спине и ногам.

– Два - глянул он на нас.

Пусть, пусть прячутся!

– Три - сердце замерло в груди.

Он их все равно найдет!

– Четыре - наши знает он грехи.

– Пять - пришло время...

И тогда...

– Мне искать!

Ричард одним махом развернулся, больно ударившись локтем о ствол дерева. Сильно болело, но он уже взрослый, ему это нипочем. Разве Парс боялся орочью ватагу? Нет! Он их все ка-а-ак победил! Вот и Ричард победит.

Только сперва ребят нужно отыскать. Куда же могли побежать? Снова к Пеньку? Да, там все разом поместятся! Нет, за Пеньком прятались в позапрошлый раз. А где же в поза-поза...А как же сказать?

Ричард замахал головой, и мысли как ветром сдуло. Вот, так-то лучше! Надо пойти к Шиповнику! Нет! Они же там в прошлый раз!

Он застыл на месте. Куда же идти? Потряс головой. Прислушаться! Довольный, навострил уши. Тихо. Или?.. Там, впереди и слева, шуршали кусты. Ух куда убежали! Теперь спеши за ними! Продирайся!

Ричард улыбнулся торжествующе. Победа! Победа! Победа будет за ним!

– Раз. Вышел судия!
– довольно воскликнул, но тут же остановился и замолчал.

Нет, пусть не слышат! Пусть думают, что он где-то далеко! Ричард прыснул в кулак, с превеликим трудом себя сдерживая. Ох как он насмеется! Или нахохочется? Все-таки хохотать он будет задорно...Или смеяться весело?.. Как-то там мама ему рассказывала? Правильно - смеяться. Нет! Точно! Хохотать!

Голова стала тяжелой. Надо снова помахать ею, чтобы ветер через уши пролетел и забрал все лишнее. Этому он уже сам научился, даже мама такого способа не знала. Волшебство!

Ричард прижал ладонь ко рту, чтобы не выдать себя. Он крался мимо кустов, обходя самые шумные. Лучше бы ребята в Яме спрятались! Там-то хоть лопухи одни, и прятаться легко, и искать нетрудно: колючки не впиваются в кожу, не дерут одежду. Мама обидится, если он снова распорет штаны. Но он и вправду не видел! Они, наверное, сами! Все сами! Не мог он их так порвать, не мог! Он был в этом совсем-совсем уверен.

Шорох еще громче. Ага, почти, почти поймал!

– Три - сердце замерло в груди, - Ричард все еще прикрывал рот ладошкой, но считалочка сама рвалась из груди...

Ага! Топот! Наверно, еще сами бегают, не знают, где бы спрятаться! Вот это они мчатся! Скоро весь Лес перетопчут!

– Пять - пришло время...
– пальцы стали влажными от дыхания.

– Бегите! Бегите! Разбойники!
– раздался крик Одри.

Ричард улыбнулся: нет, уж в этот раз Одри его не проведет! В этот раз!

Над кустами шиповника показалась черная громадина.

Он встал как вкопанный. Аж в груди больно стало, - дышать он не смел. Разбойники! Разбойники! Совсем рядом!

– Бегите!

Это кричал Одри, и кусты затрещали. Парень убегал в сторону, подальше от места, где ребята оставили Ричарда.

Ричард развернулся, да так, что упал. Через Ноги сами поднялись и понесли его прочь. Бежать! К родителям! К папе! Он защитит! Он знает, как! Рассказать о разбойниках! Быстрее!

Ричард не оглядывался, но слышал - сзади шумят. За ним гонятся! За ним гонятся!

Он понесся, прямо через кусты, разрывая любимую рубашку.

"Вот мама ругаться-то будет! Вот ругаться-то будет!"

Небо потемнело. Они догоняли! Разбойники догоняли! Вот-вот ударит! Вот-вот! И дышит так громко, так громко! Мама за рубашку убьет!

Ричард перепрыгнул через кочку. Яма! Может, там спрятаться? Нет, к папе! К маме! Защитят!

Разбойник схватил за ногу. В груди заколотило. Ричард глянул вниз, - не разбойник...

Разбухшая от вчерашнего дождя земля плыла. Огромный ком ухнул вниз - а вместе с ним и Ричард.

"Мама убьет! Ой, убьет!" - только и успел он подумать. Стало так больно, что совсем не чувствовалось. А еще - перед глазами так светло-светло! И ничего не видно...

Мокро. Противный дождь падал на макушку. Ричард ненавидел мелкую морось. И прятаться стыдно - от жалкого подобия дождя! И лицу неприятно. А уж если дождь еще!

Ричард махнул было головой, чтобы избавиться от лишних мыслей, - но где-то позади глаз затрещало. Стало больно, так больно, как никогда раньше. Даже когда оса нос ужалила, не так болело!

Темно. Ослеп? Он боялся, очень боялся ослепнуть. Как ему тогда с ребятами играть? Он же их не увидит! А еще...

Снова больно. Десять, десять раз по десять ос жалили в голову, каждое мгновение. Думать уже было невозможно. Иногда это можно - не думать. Даже нужно. Вот как сейчас.

Ричард поднялся. Перед глазами плыло. Впереди прыгали пять камней. Но он ведь должен быть один?..

А еще - у Ричарда было десять рук. В свете луны...Так и лун пять штук!

Он глядел во все глаза. Но чем больше луна плясала, тем противнее становился кусок во рту. Комок гнилья застрял в горле. Не в силах сдержаться, Ричард наклонился, и комок вышел. Парень вытерся рукавом. Мама сильнее кричать не будет, нельзя еще сильнее, невозможно!
– так что можно и рукавом.

Дождь усилился. Стало легче: холодная влага остужала пожар, горевший в голове. Можно было даже чуть-чуть думать. Но лучше не надо.

Стало еще больнее, и Ричард больше не думал - он пополз по краю Ямы. Склоны ее были очень ровными, это его просто земля подвела. А так ползти было легко. Разве что лопухи мешали. Вот он насобирает репьев-то дома! Нет, больно. Нельзя думать.

Он вылез из Ямы. Стало темнее: кусты и деревья нависали черными громадами. А вдруг Судья где-то там ходит? Нет, Ричард плохого не делал, разве что тот кусочек сахара...Больно. Не думать.

Поднялся с колен, и...снова ком. Еще противней прежнего. Да он столько целую неделю не ел, сколько выплюнул!

Хорошо, что дорога к дому была привычной. А то бы ему плутать да плутать!

Ветки хлестали по щекам, заставляя морщиться. В глаза то и дело лезли цветы да листья, но хуже были короткие побеги. Один ему даже глаз правый чуть не выколол!

А раз он даже споткнулся! За пенек (странно - вокруг же были только кусты!) нога зацепилась, и Ричард, взмахнув разок руками, повалился. Пенек был трухлявый, мягкий от старости и дождя, но торчавшие его корешки были очень крепкими, - этак Одри хватал за шиворот. Крепка у друга хватка, не выкрутишься!