Военная контрразведка НКВД СССР. Тайный фронт войны 1941–1942

Однако победы на Востоке давалось вермахту дорогой ценой. Только за первые пять дней войны против СССР Сухопутные войска Германии потеряли больше солдат и офицеров, чем за все предыдущие кампании Второй мировой войны. 831 тыс. солдат и офицеров вермахта не «потерялись» сами собой. Каждый четвертый захватчик, перешедший в июне 1941 г. границу СССР, оказался в могиле или на больничной койке именно потому, что не вся Красная армия, не все части и соединения «мелкими группами разбрелись по лесам» [224] . Генерал Блюментрит писал: «Начальная битва в июне 1941 года впервые показала нам Красную армию, наши потери доходили до 50 %». В германскую армию начали все чаще проникать настроения обеспокоенности и тревожные рассуждения: что русского всегда приходится убивать дважды, что русских никогда никто не побеждал, что никто, проливший здесь кровь, еще не уходил из России живым. Хотя и единичными, но все же были случаи отказа немцев воевать. Например, 25 июня 1941 г. на советскую территорию перелетели на «Юнкерсе-88» четыре немецких летчика [225] . Даже у А. Гитлера появились сомнения в способности своей армии. 12 сентября 1941 г. он говорил: «Мы открыли дверь в России, не зная, что за ней находится. Абвер не справился со многими из своих задач» [226] . И через год с небольшим Гитлер как верховный главнокомандующий вермахта признал, что «он, возможно, вовсе не начал бы вторжение, если бы ему было заранее известно все то, с чем немцам пришлось столкнуться в России» [227] .

224

Солонин М. 23 июня «день М». С. 434.

225

Вечерняя Москва. 1941, 8 сентября.

226

Конкуренция и рынок. Июнь 2014 г. С. 85.

227

Cianos Diplomatic Papers. London. 1948. P. 16.

После проигранного приграничного сражения войска Северо-Западного, Западного, Юго-Западного и Южного фронтов продолжали вести ожесточенные оборонительные бои. Но героизм самоотверженных защитников не смог остановить агрессора. С подходом войск 2-го стратегического эшелона 7-10 июля 1941 г. бои переросли в крупные оборонительные операции и сражения.

Глава IV. Военная контрразведка НКВД в период мобилизации сил и средств на отпор врагу

IV.1. Реформа органов госбезопасности

Крупные просчеты и грубые ошибки в преддверии войны и гигантские масштабы развернувшейся вооруженной борьбы, чрезвычайная сложность быстро менявшейся обстановки, высокая подвижность и маневренность военных действий, ошеломляющая мощь первых ударов противника поставили военно-политическое руководство Советского Союза в трудное положение и потребовали от него принятия срочных мер по перестройке работы государственных и общественных организаций в условиях военного времени, в том числе и создание эффективной системы обеспечения государственной безопасности страны [228] .

228

Данилов В.Д. Ставка ВГК, 1941–1945. М., 1991. С. 20.

Поэтому в кратчайший срок была решена задача создания системы руководящих органов, наделенных чрезвычайными полномочиями по решению народнохозяйственных задач, переводу экономики и всего уклада жизни страны на военные рельсы, усилению боевой мощи армии и флота, обеспечению государственной безопасности. Наиболее серьезные изменения произошли в органах военной контрразведки, которым предстояло защитить части и соединения действующей армии от разведывательно-подрывной деятельности спецслужб противника. И в поисках наиболее эффективной формы организации уже через месяц после начала войны были проведены необходимые реформа.

Ввиду создавшегося чрезвычайного положения и в целях быстрой мобилизации всех сил и средств страны к отражению агрессии 30 июня 1941 г. Президиум Верховного Совета СССР, ЦК ВКП (б) и СНК СССР приняли постановление о создании чрезвычайного органа – Государственного Комитета Обороны (ГКО) – высшего органа власти под председательством И.В. Сталина, наделенного всей полнотой власти на территории страны [229] . Его прообразом являлся Совет Рабочей и Крестьянской Обороны, созданный по инициативе В.И. Ленина в период военной интервенции и Гражданской войны. Но функции ГКО по сравнению с Советом Рабочей и Крестьянской Обороны были значительно расширены. ГКО наделялся всей полнотой власти на территории страны. Постановления приобрели силу законов военного времени. Все граждане СССР, партийные, советские и военные органы и общественные организации обязаны были выполнять его решения и распоряжения. Все постановления ГКО приобрели силу законов военного времени. Образование ГКО не прекратило функции других органов государственного и военного управления, однако в связи с особенностями военного времени они подверглись существенной реорганизации. ГКО ставил перед Верховным Главнокомандованием и в целом перед Вооруженными силами СССР военно-политические задачи, определял структуру и общий характер использования Вооруженных сил и органов госбезопасности в войне, расставлял руководящие кадры и решал другие вопросы.

229

КПСС о Вооруженных Силах Советского Союза. Документы. 1917–1953. М., 1958. С. 299.

Членами ГКО стали лица, занимавшие самые высокие посты в партии и государстве: члены и кандидаты в члены Политбюро ЦК ВКП (б): И.В. Сталин (председатель), В.М. Молотов (заместитель председателя), К.Е. Ворошилов и Г.М. Маленков. Несколько позже по решению Политбюро ЦК ВКП (б) в состав ГКО были введены также Н.А. Булганин, Н.А. Вознесенский, Л.М. Каганович и А.И. Микоян. Они не освобождались от своих основных обязанностей. Более того, с началом войны за ними закреплялись различные участки руководства отраслями народного хозяйства, военным строительством, ведением вооруженной борьбы, идеологической работой и др.

После создания ГКО были образованы и новые чрезвычайные органы, необходимые для своевременного и полного выполнения его решений и постановлений. В прифронтовых городах, которым угрожала опасность быть захваченными врагом, созданы местные чрезвычайные органы – городские комитеты обороны. Они объединяли под партийным руководством гражданскую и военную власть на местах. Председателями комитетов обороны становились первые секретари обкомов или горкомов партии. В состав комитетов также входили руководители местных советских и военных органов. Как правило, аппарат обкома или горкома становился аппаратом городского комитета обороны, который, являясь военно-организаторским и мобилизационным центром на местах, подчинял интересам войны всю деятельность советских, партийных, комсомольских и профсоюзных организаций, предприятий и учреждений. Комитеты обороны руководили оборонительным строительством, создавали народное ополчение и другие добровольческие формирования. В наиболее трудные для страны первые месяцы войны ГКО принял десятки крупномасштабных постановлений, направленных на совершенствование форм и методов руководства армией и флотом, упрочение их боевой мощи и боеспособности и наращивание обеспечения их вооружением и боевой техникой. Концентрация власти в руках ГКО обеспечивалась прежде всего тем, что его Председателем стал Генеральный секретарь ЦК ВКП (б) И.В. Сталин, бывший одновременно Председателем СНК, наркомом обороны СССР, а с 8 августа 1941 г. решением Президиума Верховного Совета СССР, СНК СССР и ЦК ВКП (б) назначенным «Верховным Главнокомандующим всех войск РККА и ВМФ». Следовательно, несмотря на наличие значительного числа государственных структур, нацеленных на борьбу с нацистской Германией, вся власть в стране принадлежала Сталину. Г.К. Жуков писал: «На практике получалось так: Сталин – это Ставка и Государственный Комитет Обороны – тоже Сталин. Он командовал всем, он дирижировал, его слово было окончательным и обжалованию не подлежало» [230] .

230

Страницы истории советского общества. Факты, проблемы, люди. М., 1989. С. 271–275.

Если мы претендуем на объективность, то должны признать серьезный вклад Сталина в победу над врагом. Обладая неограниченной властью и будучи от природы наделенным огромной политической волей, целеустремленностью, настойчивостью и последовательностью, умением организовать и дисциплинировать народные массы, он и созданная им тоталитарно-бюрократическая система сыграли не только негативную, но и позитивную роль в экстремальных условиях войны. Она позволила Сталину как Верховному Главнокомандующему достаточно успешно использовать ее в руководстве вооруженной борьбой. И в то же время, думается, не будь сталинизма со всеми его злотворными последствиями деятельность советского высшего органа стратегического руководства была бы более эффективной. Советскому народу и его героической армии не пришлось бы платить за победу над Германией столь дорогую цену [231] . Сталин был реалистом и во время войны хорошо понимал, что огромные военные усилия советского народа не связаны с поддержкой ими коммунистической системы, лично его. В 1941 г. он сказал Гарриману: «Мы не питаем иллюзий, они [232] сражаются за мать-Россию» [233] .

231

Данилов В.Д. Ставка ВГК, 1941–1945. М., 1991. С. 39, 43.

232

Советские люди.

233

Вострышев М.И. Москва военная день за днем. Дневники жизни и смерти. 22 июня 1941 – 9 мая 1945. М., 2015. С. 56.

Основным критерием таланта полководца является не конечная победа, хотя она подводит последнюю черту вооруженной борьбы, а цена победы. Если следовать такому принципу, то имя Сталина никак не вписывается в рамки требований, предъявляемых к полководцу [234] . И менее удачной была его деятельность в начале войны. Но, начиная со Сталинградской битвы, стратегическое руководство Вооруженными силами было на должной высоте.

Мнения московских ветеранов расходятся с оценками, внедряемыми в общественное сознание, прежде всего в сознание молодежи средствами массовой информации, частью историков, политологов и политиков, относительно роли и деятельности И.В. Сталина на посту Верховного Главнокомандующего Красной армии в годы Великой Отечественной войны: 68 % участников опроса считают, что Сталин был выдающимся военным руководителем, 14 % – придерживаются мнения, что Верховный Главнокомандующий был недостаточно подготовлен к такой роли, но в годы войны внес значительный вклад в победу над гитлеровской Германией. Он «не изменял привычке заниматься обычно до 3–4 часов утра, а то и позднее, а с 10-ти опять принимался за дело. Такого порядка он заставлял придерживаться и всех других людей, имевших к нему отношение» [235] .

234

Данилов В.Д. Указ. соч. С. 40.

235

Штеменко С.М. Генеральный штаб в годы войны. М., 1985. С. 36.

Считаем, что отношение к И.В. Сталину в общественном сознании во многом основывается на мифах. На это указал еще поэт-фронтовик А.Т. Твардовский в своем поэтическом осознании – дело не в Сталине, а в мифе о Сталине: «Но кто из нас годится в судьи – \ Решать, кто прав, кто виноват? \ О людях речь идет, а люди \ Богов не сами ли творят?»

После смерти Сталина в марте 1953 г. по всесоюзному радио звучали стихи выдающихся поэтов: С. Михалкова, А. Твардовского, М. Исаковского и др. «Да, это было наше счастье, \ Что с нами жил он на земле», – с дрожью в голосе говорил А. Твардовский. «Обливается сердце кровью, \ Наш родимый, \ Наш дорогой! \ Обхватив твое изголовье, \ Плачет Родина над тобой», – восклицала Ольга Берггольц [236] .

236

Мы были первыми. М., 2013. С. 145.

Если оценивать людей, которые находятся на самой вершине власти, по обыденным меркам, то возникает сомнение в искренности такой оценки, так как за ней, как правило, кроется заблуждение или лукавство. У таких лиц своя, особая шкала оценки их деятельности, роли и места в истории. Так не может быть, скажем, Екатерина Великая оценена с точки зрения ее «нравственности», а Николай II – с точки зрении его чадолюбия, поскольку это не уберегло от гибели ни его семью, ни миллионы подданных [237] . Можно согласиться с оценкой Сталина писателем П.И. Ткаченко: «Неслучайно история избрала для этой миссии именно такую личность, не нуждающуюся ни в похвалах, ни в осуждении, но в объяснении… О его жестокости и коварстве мы имели бы право бесстрастно говорить при условии, если бы страна и общество не были разрушены революцией и гражданской войной. Конечно же, жесток, и, конечно же, коварен. Но объяснять это лишь чертами его характера самими по себе, значит не видеть общего трагического положения России. Причина и следствие тут должны быть точно соблюдены, иначе нам никогда не постичь своей истории в страшном ХХ веке, что грозит продолжением революционности в иных, конечно, формах и в веке нынешнем» [238] .

237

Соленая подкова. Авторский литературно-публицистический альманах Петра Ткаченко. Выпуск четвертый. С. 240–241.

238

Там же. Выпуск пятый. С. 300.