Военная юстиция в России: история и современность

Особенности задач, стоящих перед Вооруженными Силами, и специфика их деятельности в условиях военного времени обусловили расширение полномочий военного командования во всех сферах их деятельности [87] . Одновременно изменились и полномочия командования в уголовном судопроизводстве: значительно расширились права и обязанности командиров и начальников, предоставляемые им для выполнения уголовно-процессуальных функций и выражающие властный характер их деятельности по отношению к военнослужащим, иным гражданам и должностным лицам [88] . Так, командование получило полномочия в организации военно-судебных органов. В соответствии со ст. 2 «Положения о военных трибуналах в местностях, объявленных на военном положении и в районах военных действий» штаты военных трибуналов военного времени определялись совместными приказами НКЮ и НКО. Командование воинских частей заранее подбирало кандидатов в заседатели военных трибуналов в определяемом для них количестве. Соответствующему командованию предоставлялось право приостанавливать исполнение приговора с высшей мерой уголовного наказания, а в исключительных случаях – право утверждения приговоров с немедленным приведением его в исполнение. Командованию были предоставлены более широкие права по производству дознаний. Оно могло вести дознание как о преступлениях, совершенных военнослужащими, так и по поводу всех преступлений, совершенных любыми лицами в тех местностях, где отсутствовали общие органы расследования. По ряду дел командование могло расследовать уголовные дела вплоть до составления обвинительного заключения. Так, например, более половины дел о воинских преступлениях в отдельные периоды расследовались органами дознания и передавались в военные трибуналы для рассмотрения [89] .

87

Романов П.И. О характере правовых отношений в области строительства Вооруженных Сил СССР // Труды ВПА. 1958; Он же: Правовые формы осуществления принципа единоначалия в Вооруженных Силах СССР // Труды ВПА. 1962. № 40. С. 267.

88

См. подробнее: Карев Д. С. Роль командования в советском военном-уголовном процессе // Труды ВПА. 1945. Вып. IV. С. 76–125; Киреев В.И. Полномочия командования в советском уголовном процессе: Автореф. дисс…канд. юрид. наук. М., 1973.

89

Розенблит С.Я. Дознание в Красной Армии. М., 1942. С. 6.

Командованию в дальнейшем были предоставлены полномочия по возбуждению ходатайств об освобождении от дальнейшего наказания военнослужащих, в отношении которых исполнение приговора было отсрочено с направлением осужденного в штрафную часть, по возбуждению ходатайств о снятии с этих лиц судимости и т. д.

Расширение полномочий командования в уголовном судопроизводстве преследовало цель более успешно решить задачи борьбы с преступностью в Вооруженных Силах СССР. Эти полномочия были четко определены в законе и способствовали быстроте судопроизводства, повышали его предупредительное значение в условиях военного времени.

Военные трибуналы должны были строить свою повседневную деятельность с учетом этих полномочий командования, хотя они в соответствии с демократическими основами судопроизводства по-прежнему действовали независимо от командования при осуществлении правосудия. В годы войны, как и в мирное время, применялось «единое и обязательное для всех судебных органов законодательство СССР, в том числе и законы военного времени» [90] .

Обстановка военного времени потребовала расширить сферу деятельности военных трибуналов, внести изменения в законодательство, регламентировавшее их компетенцию, порядок комплектования и систему.

90

См.: История Великой Отечественной войны. М., 1965. С. 112–113.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 г. «О военном положении» устанавливалось, что в местностях, объявленных на военном положении, все дела о преступлениях, направленных против обороны, общественного порядка и государственной безопасности, передаются на рассмотрение военных трибуналов. Эти преступления в условиях военного времени представляли повышенную общественную опасность, они препятствовали своевременному проведению мероприятий по организации отпора врагу и наносили вред правопорядку в местностях, где войска непосредственно вели боевые действия, либо обеспечивали боевую деятельность других частей или готовились сами принять в этом участие.

Военному командованию было предоставлено право с учетом обстоятельств военного времени передавать в случае необходимости для рассмотрения в военные трибуналы дела о спекуляции, злостном хулиганстве и иных преступлениях, предусмотренных уголовными кодексами союзных республик. Закон не устанавливал, какие именно обстоятельства должны учитываться командованием при решении данного вопроса. Нередко такими обстоятельствами были: отсутствие в месте совершения преступления народного суда, осложнение обстановки в конкретной местности, что требовало быстрого разрешения дел. В таких ситуациях либо все дела передавались на рассмотрение существовавших в соединениях военных трибуналов, либо выносились в соответствии с Указом об условиях и порядке введения осадного положения решения о преобразовании территориальных судов в военные трибуналы. Их создание было обусловлено чрезвычайными обстоятельствами, диктовавшими необходимость экстренной мобилизации всех сил и средств для разгрома врага. Так, в Постановлении Государственного Комитета Обороны от 19 октября 1941 г. «О введении с 20 октября 1941 г. в г. Москве и прилегающих к городу районах осадного положения» указывалось, что нарушители устанавливаемых правил подлежат немедленному привлечению к ответственности с передачей дела в военный трибунал. Во исполнение этого решения Военный Совет Западного фронта принял постановление о преобразовании судебных органов, действовавших в г. Москве, в военные трибуналы. На базе Московского городского суда и районных народных судов был создан военный трибунал г. Москвы с постоянными сессиями в районах. Эти трибуналы рассматривали все дела о преступлениях, предусмотренных ст. 7 Указа, кроме дел о преступлениях, совершенных военнослужащими [91] . Дела о преступлениях, совершенных военнослужащими, передавались на рассмотрение в соответствующие военные трибуналы дивизий, входивших в состав Западного фронта. Помимо этого, в прифронтовой полосе ряд судов был реорганизован в военные трибуналы. Так, действовали военные трибуналы в городах: Ногинск, Коломна, Волоколамск, Можайск, Загорск, Серпухов, Подольск [92] . Аналогично в соответствии с постановлениями Комитетов Обороны были реорганизованы суды в городах Ленинграде, Сталинграде, Одессе, Севастополе, Туле, Горьком, Вологде, Воронеже [93] . Судебный надзор за этими вновь созданными военными трибуналами осуществляли военные трибуналы соответствующих фронтов. По мере стабилизации обстановки эти созданные только на период чрезвычайной обстановки военные трибуналы реорганизовывались и вновь действовали как народные суды.

91

Кожевников М.В. История советского суда. М., 1957. С. 333.

92

Архив ВК ВС СССР. On. 1. Ед. хр. 205. Н. 11а. Л. д. 3–5.

93

Там же. On. 1. Ед. хр. 340. Н. 99. Л. д. 29; On. 1. Ед. хр. 340. Н. 99. Л. д. 200, 320.

Подсудность дел военным трибуналам расширялась также в отдельные периоды в связи с установлением уголовной ответственности за иные правонарушения, приобретавшие в период войны повышенную общественную опасность. Дела этой категории передавались на рассмотрение военных трибуналов в связи с тем, что разрешение их народными судами было невозможно либо весьма затруднительно ввиду близости линии фронта, либо в связи с тем, что для выяснения всех обстоятельств уголовного дела и принятия правильного решения требовались знания особенностей военной службы, военного законодательства и т. п.

К подсудности военных трибуналов были отнесены в дальнейшем дела о преступлениях, совершенных лицами строевого и административно-хозяйственного состава НКВД, лицами, состоящими в истребительных батальонах и частях народного ополчения, формированиях местной противовоздушной обороны, военизированной и пожарной охраны. Передача этой категории преступлений для рассмотрения их в военные трибуналы обуславливалась тем, что эти лица выполняли специфические обязанности, в той или иной мере сходные с обязанностями по военной службе, и, как правило, в прифронтовой полосе, где не действовали народные суды.

Кроме того, действовало общее правило: во всех случаях, когда в соответствии с указом о введении уголовной ответственности предусматривалась ответственность «по законам военного времени», дела о таких преступлениях всегда были подсудны военным трибуналам [94] .

Так, к подсудности военных трибуналов были отнесены дела в отношении лиц, уклоняющихся от обязательного обучения военному делу в местностях, объявленных на военном положении. В то же время дела об уклонении граждан от всеобщего обязательного обучения военному делу в местностях, не объявленных на военном положении, подлежали рассмотрению в народных судах [95] .

94

Гусев Л.Н. Подсудность уголовных дел военным трибуналам. М., 1955. С. 12–16.

95

Карев Д. С. Военная подсудность. М., 1950. С. 12–15.

Таким образом, расширение подсудности дел военным трибуналам обуславливалось исключительно обстановкой военного времени и допускалось в отношении только тех гражданских лиц, которые по характеру выполняемых ими обязанностей были связаны с обеспечением боеготовности войск или нужд обороны страны. Передача их в военные трибуналы обеспечивала «наиболее быстрое и квалифицированное рассмотрение уголовных дел с учетом конкретной военной обстановки» [96] .

Особое место в годы войны занимали военно-полевые суды, созданные в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 г. для рассмотрения дел о зверствах и чудовищных насилиях, совершаемых фашистскими плачами и их приспешниками над мирным советским населением и пленными. Правовым основанием для этого служила декларация руководителей трех держав от 2 ноября 1942 г., в которой указывалось: «Немцы, которые принимали участие в массовых расстрелах, должны знать, что они будут обратно отправлены в места их преступления и будут судимы на месте народами, над которыми они совершали насилия» [97] . Такие судебные органы создавались только в частях действующей армии для разрешения каждого конкретного дела, дела этой категории рассматривались не позднее 48 часов с момента поступления применительно к процедуре, предусмотренной гл. XXVIII УПК РСФСР. В соответствии с Директивой «О порядке рассмотрения дел в военно-полевых судах» в судебном заседании обязательно заслушивались объяснения подсудимого, допрашивались свидетели, исследовались иные доказательства с целью выяснения всех данных о характере совершенных злодеяний и об их последствиях. Приговоры военно-полевых судов утверждались командиром соединения и немедленно исполнялись. В порядке надзора эти дела военными трибуналами фронтов не пересматривались. Как показал опыт, за период проведения следствия по этим делам соединения действующей армии нередко перебазировались на значительные расстояния и военно-полевые суды вынуждены были выезжать в тыл для разрешения расследованных дел [98] . В связи с этим специальными Указами Президиума Верховного Совета СССР некоторые дела этой категории передавались на рассмотрение военных трибуналов фронтов и армий [99] , а также Военной коллегии Верховного Суда СССР и рассматривались ими в выездных сессиях [100] . Однако в этих случаях судебное разбирательство проводилось по общим правилам, установленным УПК РСФСР.

96

Любавин А.А. Подсудность в советском уголовном процессе: Автореф. дисс… канд. юрид. наук. М., 1953. С. 12.

97

Трайнин А.Н. Уголовная ответственность гитлерцев. М., 1944.

98

Архив УВТ. On. 1. Ед. хр. 202. Н.З. Л. д. 259; On. 1. Ед. хр. 204. Н. 10. л. д. 30–33; On. 1. Ед. хр. 340. Н. 99, Л. д. 93–98.

99

См. подробнее: Утевский Б. С. Судебные процессы о злодеяниях немецко-фашистских захватчиков на территории СССР. М., 1946; Судебный процесс по делу о зверствах немецко-фашистских захватчиков и их пособников на территории г. Краснодара и Краснодарского края в период их временной оккупации. М., 1943; Неотвратимое возмездие. М., 1984; Маслов В.П., Чистяков И.Ф. Суровое предостережение любителям военных авантюр // Советское государство и право. 1985. № 4. С. 62–69.

100

Архив ВК ВС СССР. Оп. 8. Ед. хр. 12. Н. 148. Л. д. 1–5.

Таким образом, обстановка военного времени обусловила расширение подсудности уголовных дел военным трибуналам и сделала их в условиях военного времени более гибким и острым оружием советского государства в деле борьбы с преступностью в армии [101] . В условиях военного времени важное значение приобретал вопрос о системе военных трибуналов. Как известно, накануне войны военные трибуналы создавались применительно к организационной структуре армии, ибо без этого, как правило, указывает М.С. Строгович, «невозможно обеспечить органическое участие военной юстиции в жизни и деятельности армии, невозможно обеспечить реальную и эффективную борьбу с преступлениями» [102] .

101

Гусев Л.Н. Источники советского военно-уголовного процесса. М., 1950. С. 5.

102

Строгович М.С. Основные принципы организации советской военной юстиции // Ученые труды ВЮИН. Вып. VIII. 1946. С. 117.

Низовым звеном в системе военных трибуналов являлись военные трибуналы корпусов. Однако уже опыт ведения боевых действий с белофиннами показал, что военные трибуналы целесообразно иметь в дивизиях, т. к. такие трибуналы являются подвижными и позволяют обслуживать соединение, где бы оно ни находилось. Существовавшая корпусная система, как указывалось в отчете о деятельности военных трибуналов в боевых условиях, «не обеспечивала оперативного рассмотрения судебных дел, быстрого применения репрессии к нарушителям дисциплины, не обеспечивала живого контакта в работе с командованием дивизии и совсем не обеспечивала судебной деятельности борьбы с преступностью и нарушениями воинской дисциплины в дивизиях, когда они действуют в отрыве от корпусов» [103] .

103

Архив УВТ. Оп. 3. Ед. хр. 47. Н. 04/1. Л. д. 32.