Воины Юга

К знаменитому городу хайова шли петляющей тропой войны и подвигов почти четыре месяца. Месяц — это здешняя труднообъяснимая череда «временных периодов», порядком отличающаяся от последовательности нормальных индейских месяцев, внятно отсчитываемых от первой полной Луны после Дождя. Нет, в здешних местах все непросто, ибо цивилизация — самая пере-передутая жаба на свете. Страшно представить, что случится, когда она лопнет. Хайова удивлялись и ужасались, но шли вперед. Поворачивать назад было бы недостойно и неинтересно, да и некуда.

Да, как много всего случилось за эти месяцы. Племя крало и меняло лошадей, научилось сводить и подправлять тавро на живой добыче, перекрашивать гривы и хвосты, продавать лошадей по три-четыре раза — в такой торговле ничего сложного нет, особенно если лошадям не нравятся новые хозяева. Хха порой лечил скот и людей, сказитель оказался выгоден в роли писаря, а вождь порой ощутимо экономил провизию — у него случались уединенные ужины и завтраки у вдов и иных добрых женщин. Нельзя сказать, что путь племени был гладок и безоблачен: хайова дважды сражались с конкурентами-конокрадами, потом случилась битва с какими-то безумными бандитами, несколько раз селяне собирались бить сказителя за излишнюю грамотность и «колдовские слова», и болтливого умника приходилось защищать оружием. Не обошлось и без снятых скальпов, но то выдался отдельный случай, и даже цивилизованный от пяток до выгоревшей макушки Ноэ признал, что иначе никак нельзя. Собственно, он и скальпировал врагов у того болота. Трик могла быть довольна: приходя в ярость, сказитель не отличался от истинного чистокровного хайова. Жаль, конечно, что не в каждом бою мальчишка пробуждал в себе столь безжалостного бойца, но эта привычка придет с опытом.

Скальпы пришлось оставить сушиться на ветвях красивого дерева, росшего на приболотном холме. Увы, но таков уж здешний закон: тела врагов надлежит по-быстрому прикапывать или топить — никаких скальпов на память. С другой стороны, все довольны: неудачливые похитители наказаны, сказитель убедился, что процесс скальпирования не так уж сложен, взрослые хайова удостоверились в решительности младшего воина — вечно толкуя о своей нездоровой цивилизованности и неудачном воспитании, Ноэ сильно преувеличивал. Такова уж манера всех сказителей.

Вообще-то, Трик пытались украсть уже дважды, а честно купить раз шесть. К удивлению хайова, оказалось, что именно таких девчонок особо ценят в здешних местах. Казалось бы: бедра узковаты, глаза наоборот — слишком большие и не особо раскосые, пышности тела вообще нет — одна гибкость и никакой богатой сытости, волосы не слишком прямые, чуть вьются и уж точно не до пят. Вообще ничего особенного, разве что в чуть вздутых губах намек на капризную насмешку и скулы высокие. Про недозрелый возраст даже и упоминать нечего. И характер, гм… Но ведь шесть «корон» предлагали. За самую лучшую лошадь, виданную Хха на сельской ярмарке, ровно столько же давали. Удивительной стати кобыла. А Трик… ну, просто Трик. Но тоже шесть «корон»? Прав сказитель — порочные, глупые, вздорные нравы у этой цивилизации.

Сам-то Ноэ, конечно, заметно поумнел. О людях многое понял, и, что важнее, наконец-то научился держаться на лошади. Вот это было великое ку! Нет, не сказителю ку, а людям, научившим этого мелкого двуногого таамма сидеть в седле. Немыслимый подвиг племени! Хха отлично помнил, как его самого впервые посадили на коня. Конечно, никакого седла, уздечки и стремян. Сел, лошадь немного провели вокруг лагеря, давая ей и трехлетнему седоку привыкнуть друг к другу. Дальше сами. Серым был конь, кончик левого уха чуть разорван. Как вчера это было…

Это было давно. Серый умер, Крапчатый умер, почти все тогдашние люди и лошади уже умерли. Нет смысла бояться смерти. Воины-хайова рождаются, чтобы славно умереть. Но попробуй не бояться расставания с лошадьми… и с людьми. Но об этом лучше не думать.

За последнее время Хха очень часто говорил с разными лошадьми. Все они были слегка глуповаты. Не стоило их винить: жизнь в конюшне и власть людей никого еще не сделала лучше и разумнее. Да, домашние кони глупеют. Не то чтобы совсем глупенькие, просто неправильные. Кроме ФФ. Что странно, но хорошо. Каурая кобыла единственная, которая сама дала себе имя. Нет, была у нее и кличка, данная людьми, кобылка ее знала, но думая о себе, упорно называла себя — ФФ. Очень удивилась, когда не-шаман понял, как ее зовут. Хорошая, правильная лошадь.

Со здешними домашними лошадьми вообще было интересно. Хха осознал, что за всю свою жизнь знал очень мало лошадей. По сути, все кони Гранд-Аванк были знакомы с детства и не казались странными. Здесь же все было иначе: лошади перенимали частицу характеров своих хозяев, а часто меняя хозяев, становились неуверенными, а порой и попросту безумными. Но, как ни странно, через таких лошадей оказалось проще понять здешнюю жизнь. Это было вдвойне удобно: конюх-коновал — заведомо человек со странностями, он же все время со скотиной возится, ему чудаковатости простительны. Хорошее прикрытие — Хха знал, что едва ли станет окончательно похож на обычного селянина. Впрочем, не-шаман все равно нравился девушкам. Не столь пылким и нетерпеливым, как скво, алчно «кладущие глаз» на Джо, но это только к лучшему — те тетки иной раз изумляли своей плотской жадностью. Не-шаман предпочитал девушек, думающих не только об одном-единственном удовольствии. Хотя развлечение хорошее, что тут жабу дуть. У Хха случилось «свидание» — именно так называл эти моменты многословный сказитель — с одной дочерью мельника. Симпатичная молодая скво, ничуть не разочаровавшая не-шамана, а он постарался не разочаровать ее. И вот не было там никакой «потаскушности», как бы ни ворчала Трик.

Последнее время Трик была весьма занята. Пожалуй, именно ей приходилось узнавать уйму нового и внезапного, особенно в первые дни знакомства племени с нравами цивилизованного селянства. Именно она с Ноэ первыми вошли в деревню, когда было решено попробовать «лега-ли-зоваться» — еще одно красивое слово интернатского мира. Мелкие воины изображали осиротевших брата с сестрой, перебирающихся к родичам, обитающим где-то рядом с великим Калатером. Байка казалась сомнительной: Трик, со своими темными локонами и голубыми глазами, внешне весьма отличалась от сказителя, похожего на кареглазого дикобраза. Сразу видно, что этих родственничков только одежда с чужого плеча и роднит. Но, как выяснилось, привычка постоянно дразнить Ноэ научила девчонку копировать манеры «братца» — когда она начинала молоть языком, никаких сомнений в их родстве не оставалось. Редкостных слов она знала, естественно, поменьше, оттого никто не и думал, что сиротка норовит изощренно сквернословить. Привирать и сочинять как Ноэ, она тоже не умела, зато высматривала подробности и детали местной жизни гораздо зорче сказителя, да еще и выглядела милой и наивненькой. В общем, эти двое оказались на редкость успешными лазутчиками.

Что было еще удачнее: Трик взяла на себя основную тяжесть обучению сказителя сидеть в седле. Старшие воины учить этому не умели: просто по-индейски усадить неумеху в седло и дать ему там вырасти было поздновато. Можно ли объяснить, как хайова дышит? Девчонка тоже не слишком-то объясняла. Странно, но она даже не вопила, видимо, считая, что в столь безнадежном деле горло надрывать бессмысленно. Но ее фырканье, жесты, неодобрительные взгляды и потыкивание древком копья свершили чудо. Манера держаться в седле у Ноэ сложилась странноватая, но ездил он уже довольно уверенно.

— Научив его ездить, девчонка окончательно его оседлала, — изрек самый сведущий по части женщин старший хайова.

Хотя Хха возразил — эти двое уже давно как пара клещей, непонятно кто в кого впился — отрицать очевидное было трудно. Мелкие воины уже давно ощущали себя единым существом. Тут и захочешь их пнуть, не получается — повод не дадут. Виновато ли тут скальпирование неудачливых похитителей, после которого девчонка окончательно восхитилась своим говоруном, или так и было предначертано изначально — ответ знали лишь духи….

«Ты часто видишь духов?» — спросил не-шаман у ФФ. Лошадь не знала: она видела многое, чему не знала и не имела названий. Зато Хха сейчас отчетливо видел духов — их тени скользили вдоль берега реки, текущей в город.

Прикрыв глаза, не-шаман ждал понимания. Ночь с самого ее прихода казалась обещающей: близость жуткого города и предчувствие серьезных испытаний были столь остры, что и остальные хайова их чувствовали. Ложась спать, с надеждой поглядывали на не-шамана. Племени нужна была подсказка и уверенность. Но с этим вряд ли посчастливится: если духи и вздумают чем-то одарить, то это опять будут загадки.