Воины Юга

— Милорд, я не трясусь. А спрашиваю оттого, что если какая скотина приболела, так уместнее лекарства и снадобья взять. Я ж голыми руками лечу плохо, — Хха показал пустые ладони — по уверениям ушлого сказителя этот миролюбивый жест должен действовать безотказно.

— Снадобья? — стражники неуверенно переглянулись. — Не, за снадобьями потом пошлем. Если понадобятся. А сейчас шагай, коновал, куда ведут и помалкивай.

Да, на этот раз пустые ладони не особо помогли, а выхватывать нож было пока рано. Шагая между громоздкими стражниками, Хха подумал, что во всем виновата тяга к развлечениям. Тем самым, плотским. Недавно говорили об этом с Джо, как раз про умеренность и осторожность. Ходить на свидания рядом с домом — неразумно. Но кто виноват, что Элэзе живет на соседней улице.

Хайова снимали комнату и конюшню у вдовца в безымянном овражном тупике, но ветхий рассыпающийся дом и крошечный дворик задним забором соседствовал с благородной Старо-Бараньей улицей. Ночью очень удобно перебираться прямо через стену, при свете дня этот хороший короткий путь, понятно, не подходит, приходится вокруг гулять. Кстати, сегодня не стоило задерживаться до рассвета. Накликал….

В последнее время никаких подсказок от духов и видений не замечалось. Зато был спрос на врачевание зверей — Хха третьего дня даже к кошке приглашали — редчайшее и очень интересное животное, только царапучее. Кроме хождений по лечениям, не-шаман обсуждал с племенем планы дальнейшего похода, мыслями хайова склонялись к побережью, искушало желание взглянуть на знаменитый океан. Еще пересказывали разные любопытные калатерские новости-сплетни и утешали сказителя — тот чуть не выл: заказы на переписывание с подправкой всяких писем и прошений на несчастного Ноэ так и сыпались. Платили хорошо, и, хотя самому сказителю только половина денег доставалась, но все равно хорошо. Вот только работа сложная, кропотливая. «Ре-дак-тирование» называется. Ноэ требовал, чтобы никто не проболтался о скором уходе племени, а то его «вообще на цепь посадят». Хайова не имели племеннойпривычки выбалтывать секреты чужим людям, но изнемогший Ноэ уж очень боялся, что теперь всю жизнь над бумагами просидит.

А еще была Элэзе. Была далеко не каждую ночь, а лишь когда ее муж по делам уезжал, но весьма скрашивали эти непредсказуемые свидания поднадоевшую городскую жизнь не-шамана.

Элэзе имела черные глаза, бездушного мужа-грубияна, втрое старше себя, и нестерпимую жажду как можно чаще обманывать этого нелюбимого супруга. Служанка молоденькой купчихи была ей под стать, даром, что еще дева незамужняя. Собственно, Хха сначала переглядывался через стену с улыбчивой служанкой, полагая, что небогатого приезжего коновала без патента и хорошенькую зажиточную госпожу Элэзеничто общее связывать не может. Ошибался. Постель и всякие разные опыты на ней еще как связали. Соседка жаждала попробовать многое, а муж, в силу возраста, немалого пуза и еще большей торговой занятости, помочь бедняжке не мог, да и не догадывался, что надо бы.

Как отметил несчастливый в своей чрезмерной грамотности Ноэ: «Калатер — город удивительно прогрессивный и распущенный по части сексуальности». Се-ксуальность — так в сложном интернатском мире обзывают всякие разные соития и тягу к ним. Опытный Джо тоже признавал, что городские скво свой стыд давным-давно в реке утопили, камнями привалили и то место позабыли. Горожане мужского пола не отставали от дам, и временами не-шаман наблюдал такое, что хотелось вернуться в ту крольчиную долинку — там нравы посдержаннее. С другой стороны, хайова в город пробрались вовсе не для порицания нравов местных племен, так какой смысл несдержанность калатерцев обсуждать? Джо не скучал, да и не-шаман узнал много нового от Элэзе, нельзя сказать, что особо магического, но увлекательного. Вот и Трик подробности выпытывать пыталась — исключительно на будущие времена, поскольку неизвестно какие умения пригодятся в жизни, вдруг и постельные тоже.

…Стража и подконвойный свернули на центральную Коронную улицу. Впереди начинался подъем к Замковому мосту и не-шамана охватило нешуточное смятение. Похоже, действительно не в Налоговый дом ведут, а прямо в замок. Вроде и хорошо — пытать сходу за незаконное врачевание скота без патента и утаивание доходов не начнут, но зачем в замок-то?

О королевском замке слухи ходили разные, но сплошь недостоверные. Вот в былые времена, когда городом и страной правил мудрый и великий лорд-опекун Дагда, попасть в замок считалось величайшей честью и великим риском. В замке могли простого горожанина внезапно наградить и немалую должность дать, а мог человечек и сгинуть без следа, лишь много позже судебная стража к нему бы домой заявилась, дабы объявить, что был пропавший злодей нечист помыслами и злонамерен связями с дарками, живенько конфисковали бы добро и дом, а семья бы тоже незаметно исчезла. Велик и удивительно проницателен был лорд Дагда, ничего от его недреманного ока скрыться не могло, все знал и твердый порядок хранил. Но то было давно. Уж лет десять как не вернулся из боевого похода мудрый лорд-опекун, с тех пор жизнь городская становилась все хуже и хуже. Стража и лорды стали брать взятки, в суд без задатка в три «короны» даже и не сунься, а чванливые писчие Налогового дома приноровились почти открыто королевские деньги себе в кошели перекладывать. Иной раз прямо в дверях говорят задержанному: или ты мне двадцать монет приносишь, или прямиком в налоговую пыточную идешь.

Во все эти городские дела Хха особо не вникал: задерживаться в городе хайова не собирались, готовились к скорому отъезду, медлили лишь из любопытства — хотелось на празднество глянуть. Но в городе объявили, что свадьба переносится ибо «ждут важных гостей», и индейцы вновь подзадержались. И вот…. Теперь, похоже, глупый не-шаман окончательно в городе застрял.

— Милорд, если мы в замок, мне бы переодеться. Куда так-то неприлично, опозорюсь… — осторожно начал Хха.

Старший стражник хмыкнул:

— «В замок»… Кто в замок, а кто в замковую конюшню. Она, конечно, тоже королевская, но там и не таких оборванцев видала. Рубаху поправь и сойдет.

Виду Хха не показал, но слегка полегчало. Может, врут-успокаивают, чтобы не трепыхался, а может действительно по конскому делу ведут. Хотя неужели у них в королевской конюшне нет знающих коновалов?

Перешли высокий мост — далеко внизу, в темном ущелье, журчала-пенилась река. Впереди нависли серые каменные стены, недобро темнели тяжеленные, окованные железными полосами, ворота. На конвой глазела группка нищих и просителей — эти по вечной традиции сидели у замковых ворот. Когда Хха вслед за стражником переступал порог узкой «воротной» калитки, вновь шевельнулось недоброе предчувствие — но уж такое смутное, что не поймешь: истинное предупреждение или это лишь недостойный страх дернулся в душе хайова?

Замковая стража на подконвойного особого внимания не обратила. Воины перемолвились несколькими словами, и дальше Хха повел уже один стражник, в особо нарядной и начищенной кольчуге, но неразговорчивый.

Шли двором, похожим на западню. Не-шаман вновь почувствовал себя как в первый день в городе: кругом нагромождение стен, высоко сложенный камень давит на спину, теснит, как будто уже рухнул и навалился. Но здесь стены и правда чуть ли не до неба — изнутри замок выглядел даже выше, чем когда из города смотришь, да еще и оказался жутко сложно выстроенным. Переходы, арки, галереи, внутренние стены, башни непостижимые — снизу шпилей вообще не разглядеть, и сотни темных щелей окон-бойниц отовсюду на хайова щурятся. Хха подумал что умереть здесь и мига хватит, о ку вообще подумать не успеешь, но тут навстречу успокаивающе пахнуло конюшнями….

Жилось королевским лошадям недурно: стойла просторные, солома свежая, навоз тщательно убран. Потолок добротный, весь в резьбе. Вот только люди нервничают….

Главный конюший на приведенного чужака, похоже, вообще смотреть не желал. Повел взглядом поверх голов подчиненных, пару слов выдавил, смолк, а на благородном лице застыла непонятная гримаса: брезгливость пополам с желанием быстрее уйти. Одет королевский конюший богато, приказывать привык, оружие даже в своих владеньях носит, а ведь боится чего-то. Очень скрытно боится.

Остальные конюхи оказались куда разговорчивее. Как понял Хха, конюшня была очень большой: служило здесь общим числом с десяток конюхов. Но здесь сейчас собралось лишь трое самых опытных. И никаких королевских коновалов на конюшне нет, поскольку старшие конюхи знали-умели побольше любого лекаря. Очень сведущие по коням люди, этого не отнять, не-шаман таких бы с уважением послушал, но не сейчас. Эти трое тоже чего-то опасались. Странно, дело-то простое и не срочное.

Хха вновь взглянул на жеребца и вновь зачаровался. Таких великолепных лошадей хайова видеть еще не приходилось.

Жеребец был мастью черен, как илистое дно в безлунную полночь. Высокий, с точеными ногами, великолепной формы бабками, неповторимым изгибом шеи. Весь лоснился, не только вычищенный, но и смазанный чем-то не по-конски ароматным. Не жеребец, а украшение какое-то, живое и огромное. На взгляд Хха, слегка портили коня странновато подстриженная грива и хвост. Впрочем, если такая мода — в цивилизованном городе с этой модой последний ум утеряли — то королевским конюшням и надлежит быть наиболее моднее и замысловатее.