Волчицы Лингарда

Мордред тоже тогда мечтал — вот так уйти, в молодости и в блеске воинской славы.

Мама не подтверждала догадок сына, но и не опровергала. Просто молчала. А когда ему было девять лет, умерла. От трясучей лихорадки. Дед слишком поздно разглядел ее хворь, а отчим не просыхал.

Зато потом чуть не лишил пасынка учителей. От позорной ссылки на конюшню спасло лишь вмешательство приемного деда. Как и от дальнейшей незавидной участи.

— Не знаю уж, от кого его принесла твоя жена. Сейчас это уже очевидно. От тебя в нем — совсем ничего. К счастью. Но ты знал, кого берешь, когда соглашался на приданое.

— Да оно давно кончилось! — захлебнулся пьяной слюной отчим. Его руки тряслись сильнее, чем когда-нибудь. Еще и от злости.

— Потому что ты его пропил и прогулял, — презрительно отмахнулся старик. — Не унеси твоего брата война, я давно бы вышвырнул тебя из дома, никчемное ничтожество. И ты бы спился в канаве, где тебе и место. Ну так вот — от кого мальчишка, мне плевать. Но он больше удался в меня, чем ты, и этого мне довольно.

Впредь при собственном отце отчим Мордреда «байстрюком» не обзывал. И никак иначе. Просто вообще не замечал его присутствия. Хоть пьяный, хоть трезвый. Впрочем, пьяным он хозяину дома показываться не спешил. Трусил. Как и всегда в своей никчемной жизни.

Зато уж наедине… Знал, что жаловаться деду мальчишка не побежит. Слишком уж горд. Да и пустых жалоб железный старик не любит.

В семью матери Мордред уйти и не пытался. Уже знал, что они предпочли спихнуть опозоренную дочь подальше замуж, да и забыть о ней.

К четырнадцати годам дед устроил внука в оруженосцы. В шестнадцать Мордреда посвятили в рыцари. В восемнадцать он выиграл столичный турнир. Непонятно, каким шальным образом. Он был далеко не самым старшим и не самым сильным из молодых рыцарей.

Своей дамы сердца у Мордреда не было. Не веселые девицы же из ближайшего трактира, в самом деле. И он преподнес золотой венок на острие копья прекрасной королеве Гвенвифар. Всё равно достойнее не найти. Да и прекраснее… Гвен тогда показалась ему ослепительной. Как само солнце в зените.

С того дня Мордред попал в ее личную охрану. И не прошло и полгода, как разделил с прекрасной Гвенвифар постель. Голова кружилась от счастья. Почему бы и нет? Любить — так саму королеву.

В принцессу Изольду Мордред мог бы влюбиться тоже. Даже наверняка влюбился бы — не встреть он Гвен раньше. И проиграл бы сразу. Королева вправе любить простого рыцаря. Наследная принцесса — нет.

Но нет-нет порой, а взгляд сам останавливался на Изольде. Слишком уж похожа на мать — неистовую Гвенвифар. И одновременно — совсем другая. Пламя Гвен ярким костром освещало весь подзвездный мир. И зажигало все вокруг мужские сердца. От самых юных до дряхлых старцев.

Холодноватая красота Изольды скорее успокаивает. Возвращает трезвый разум.

Странная, необычная семья. Потому что королевская? Или они и впрямь настолько отличаются от прочих?

Огонь — и яростные волны. Две столь разные стихии, и обе — настолько сильны и прекрасны.

И в этой же семье дикий котенок — Корделия. Еще не взрослая кошка, но уже — опасный хищник. Тоже — истинная дочь Гвенвифар. Будто еще одна одна ее ипостась.

И две погибшие девушки. Хрупкая лесная малиновка и тонкий огонек свечи. Вовремя опрокинь ее — и вспыхнет-сгорит вражеский замок.

Каждая взяла от матери что-то свое. Изольда — ум и волю. Корделия — упрямство и готовность в любой миг умереть за своих. Готовность во имя семьи закусить удила и снести на своей пути всё. Сам такой же, но от того рядом с ней — не легче.

Тихая Илейн взяла способность беззаветно любить, заботиться и тихо согревать. Как домашний очаг.

Тариана… Мордред слишком мало ее знал. Как и весь город. И, похоже, ее сестры — тоже.

А ведь она спасла их всех. Правда ли, что принцесса перед смертью обезумела?

Изольда… они оба потеряли всё. И у нее никогда и не было надежды на любовь этого романтичного мальчишки — Диего Илладийского. Как и у Мордреда — получить любовь наследницы Лингарда. Гвен за такое убила бы своими руками. Или загрызла.

И была бы права.

Но он и сейчас не смеет и мечтать о дочери Гвенвифар. Ни Гвен, ни Изольда такого не заслужили.

Зато заслужили самую лютую месть. За Гвен и горе Изольды. И за двух красивых девочек.

Тебе не жить, подлый лжекороль Лингарда. И тебе тоже, проклятый Тенмарский Дракон.

Стелется, ползет по сухой земле легкий дым угасающего костерка. Пламя для них всех погасло навек.

Глава 6

Глава шестая.

Северная Ланцуа.

Две принцессы и рыцарь теперь терпеливо подслушивают. С могучих, разлапистых деревьев. Прямо из шелестящей кроны. Среди безмятежных птичек. Уже успокоившихся и возобновивших пение.

А что делать, если они — в разведке? Принцессы с рыцарем, а не беззаботные птички. Даже если в реальности, а не в балладах ничего крылатые певуны не беззаботны. А каждый день выживают в диком мире. Спасаются от хищников. Да и пища им не сама в рот падает.

А теперь — отступаем. Быстро и осторожно. Молча. Бесшумно. Как и положено воинам и Магам. И быстрокрылым птицам. Улетаем.

Только легкий шелест зеленой травы и пение других крылатых, кому молчать не нужно. Их никто не вспугнет. Потому как воины и Маги. Петь никому не мешают.

Хватит ли обоих спутников на положенные минуты тишины? Оба — слишком горячи. И обычно правы оба — каждый по-своему. И даже молчат… красноречиво. Многообещающе так.

Хватило. Но ни мигом дольше. Увы.

— И куда теперь?

— Куда и собирались — в Илладэн, — усмехнулась Изольда. — Но если не останется выбора — завернем к королю Ланцуа. Всё может случиться.

Раз уж у него вдруг объявились Лингардские самозванки, и он отныне защищает их интересы. Почему и активизировал Магов по всему королевству. Якобы, поэтому.

И если не выйдет проскочить мимо них. И лучше якобы союзник, чем Тенмарский Дракон. Или бывший отец.

Или теперь — король Ритэйны Хьюго Перчаточник. Уже прозванный так за слишком быструю смену королев.

Настороженный взгляд Дэлли, хмурый — Мордреда. Сейчас опять сцепятся. Повод найдут.

— Добрый король Ланцуа Танред предпочел остаться союзником прежней династии Лингарда, — невесело усмехнулась Изольда. — Почему бы он это ни сделал — возможно, к нему придется обратиться. В конце концов, зря, что ли, ему объявили войну и Ритэйна, и Тенмар? А Илладэн им самим публично назван союзником.