Волчицы Лингарда

— Почему?

Горечь и боль. Ярость и отчаяние. Даже тоска — ярая. Дэлли. Она так и не уснула. Зря. Ей нужны силы. Как и им всем.

Мерно горят жаркий костер и холодные звезды. Стелется по земле слабый костер без дыма. Отражает яркие, чистые звезды в легких сумерках позднего лета. В отгорающем закате прежней жизни и прежнего мира.

— Ты должна отдохнуть, — ровно проронила Изольда.

Горечь и боль не нуждаются в отдыхе, но тело Корделии — человеческое. И больше некому принести себя в жертву, чтобы исцелить теперь уже Дэлли.

— Ответь! — яростно тряхнула волосами сестра. Ни гибель родных, ни заточение не смирили пламя в ее душе. Лишь зажгли еще ярче. — Почему ты не позволила Диего остаться… возле Илейн?

Потому что Илейн там уже нет. Как и мамы — в том погребении, что уготовят ей победитель и предатель.

А в Светлый Ирий раньше времени не примут. Туда мягким ковром ляжет путь лишь воину, сгинувшему в схватке. Или раненому, всадившему острый кинжал себе в сердце, чтобы не достаться врагам. Но и бессмертные боги, и ушедшие предки презирают малодушных трусов.

— Потому что Диего могут найти. За нами — погоня. И потому что ему рано умирать.

Да. Еще полгода или год.

— Тем более — той смертью, что ему уготовят враги.

— Это — жалость или…

— Или. Всё вместе, но больше — или. Нам позарез нужны союзники, Корделия. Любые. Я не смогу сказать королю Алваро Илладэнскому, что бросила его сына по дороге.

И лишний хороший Маг тоже нужен как воздух. И слабый — тоже.

— Бросила? Ему не жить, Изольда. Всё, что ему осталось, — провести последние дни на могиле возлюбленной. Или часы. И даже это ты у него отняла. Тебе совсем не жаль Диего?

— Мне? — устало вздохнула Изольда. — Я любила Диего… люблю.

Но меньше, чем долг и честь. Или месть за семью.

Потому он и выбрал другую сестру. Любой предпочтет тепло и свет льду и камню. Гвенвифар тоже любили лишь юные рыцари. Диего просто прозрел раньше. Точнее, таким родился.

— Тогда — почему?! — сестра даже не удивилась. — Скажи!

И в ней гораздо больше человечности, чем в Изольде. Не в пример. Огонь ведь тоже человечнее льда.

Но ее последняя выжившая сестра даже не удивилась. Неужели о любви Изольды известно всему подзвездном миру? Может, еще и включая врагов? А среди них — некоего кровного родича, чем кровью предстоит окропить могилу матери? Когда-нибудь.

— Потому что Диего обречен. Как и я. И должен сделать всё, чтобы отомстить за Илейн и спасти тех, кто еще способен выжить. Мы оба должны. В этом наш долг. И мы это сделаем.

— Ты? Ты — обречена?! — Вот теперь Дэлли изумлена… без тени гнева. — Но… проклятие можно снять! Ты же была вынуждена. А Тара отдала тебе силу добровольно.

— Добровольно. И только потому моя душа не проклята еще и в Вечности. Но при этой жизни кару я понесу. Я приняла Силу Тарианы. Забрала ее жизнь. А этого делать нельзя — если не хочешь лишить Силы собственных будущих детей. Проклятие — не слова, Дэлли. Не легенда. Не зря боги запретили такую Магию. В ней — чистейшая Тьма. Нельзя передать краденую Силу по наследству. С какими бы намерениями тебе ее не отдали. У меня никогда не будет дочери, понимаешь?Я — пустоцвет, Корделия. Родить я могу лишь сына, а наша Магия не передается через мужчин. Моя Сила уйдет в никуда. Но даже это — еще не всё, Дэлли. Я связана Альвареном с Арсеном — старшим сыном Тенмарского Дракона. А это значит, что у меня вообще не будет ни мужа, ни детей, ни возлюбленного. Альварен — неумолим. И истинный брак не отменит никто и ни кто. Я никогда не посмею даже полюбить — потому что любовь связанного Альвареном проклята. Она убьет любого, на кого я посмею поднять взгляд.

— Диего…

— Уже обречен, — горько усмехнулась Изольда. — Здесь я могу не опасаться. Ему уже не повредит ничто. Но я не собираюсь отравлять горе Диего ненужными ему чувствами. Наша Илейн не заслужила моего предательства. А вот у Лингарда теперь нет никого, кроме тебя.

— Меня?

— Да, тебя. Последней не проклятой и не связанной Альвареном принцессы Лингарда. Отныне я — законная королева, а ты — моя наследница и продолжательница рода. Ты мне не только сестра, но и дочь, которой у меня никогда не будет. И когда мы окажемся в безопасном месте, ты должна будешь избрать себе мужа. И как можно скорее родить дочь.

— Выбрать… любого мужа?

— Прости, Корделия. Не обязательно мужа. Любовник подойдет ничуть не хуже.

— Ты дашь мне время хотя бы влюбиться?

— Прости, Дэлли, — устало повторила Изольда. — Но влюбишься ты когда-нибудь потом. Жизнь — она долгая… если повезет. А тебе еще может повезти. Во всяком случае, — уже мягче произнесла она, — я сделаю для этого всё возможное. И невозможное — если получится. Это я тебе обещаю. Прости, Дэлли. Ты могла прожить обычную счастливую жизнь — если б всё оставалось по-прежнему. Могла любить и быть любимой… как Тара. Но не теперь. Теперь тебе придется прожить мою жизнь.

Сестра едва заметно содрогнулась — будто озябла. Будто ярый жар костра сковало зимней стужей.

— Разве я спорю, Из?

Она сделает всё. Потому что не в силах простить себя.

— Я спорю. И уговариваю сама себя. Конечно, у нас есть время, — Изольда обняла сестру. У Илейн получилось бы лучше, но заменить ее не получится ни у кого. — Немного, но есть. И тебе в любом случае нельзя рожать до Илладэна. Только он сохраняет чужую Силу.

— Скажи, есть ли хоть один способ спасти Диего?

— Если б я знала, Дэлли, поверь: я бы им воспользовалась. Может, это знает его отец — король Алваро. Вдруг у них свои легенды и источники Силы? В конце концов, Диего рожден не на наших берегах.

— А что говорят твои жуткие легенды? — в погасших глазах засиял легкий свет надежды. Почти наверняка — ложной.

— Не мои, а наши, Дэлли, — вздохнула Изольда. — Они говорят, что древний закон — един для всех.

— А если я погибну, не успев стать матерью или родив только сына, — Лингардских ворожей не останется вовсе? Сын ведь не передаст Силу даже в потомстве?

— Не передаст. Но Ворожеи — останутся, — проронила изгнанная королева. — Хоть этой беды случиться не может. У нас столько родни — отдаленной, дальней, очень дальней и совсем забытой. Ты же сама помнишь: одновременно в подзвездном мире существует три зеленооких ведьмы. Умирает одна — рождается новая.

Но не в семье Изольды. У нее не будет ни дочери, ни сына. Ни с Силой, ни без.

Что ж. Илейн и Тара тоже этого лишились. Так чем Изольда лучше и достойнее?

— Потому Тара и родилась без полной Силы?

— Да. Тогда еще не отгремела Битва Трех Холмов. Были живы бабушка и тетя.

— А если бы… если б мама прожила еще долго?

Боги были милостивы лишь в одном — дозволили сестричкам полюбить. Лучше счастье на миг, чем никогда.

— Тогда Силу получили бы наши внучки, а не дочери. Такое бывало часто. А ты что подумала? — невесело поддела Изольда.

— А Тенмар связан чем-то подобным? — Пламя рвется сквозь стужу отчаяния. Дэлли не сломлена. Она найдет новую цель.

— Если и связан, то другим числом наследников. Все четверо сыновей Дракона получили Силу. И по крайней мере двое — обращаются. В нашей семье Рыси — только я и мама.