Волчицы Лингарда

Диего — ее дружок?

— Не думай, что я не догадался! — весело расхохотался Исильдур Дэлли в лицо. — Кто бы в таком себе отказал? Я бы тоже не прочь покувыркаться с двумя близняшками. И всем известно распутство илладийцев и баб. Дай бабе волю — и зачем ей это? Блудить, конечно. Вы же все — прирожденные публичные девки. Особенно лингардки и илладийки.

Серебристая луна рвется сквозь золотые гардины. На помощь Лингардской принцессе из северного края, где всегда почитали все небесные светила.

Лунный луч вызолотил и обивку багряно-золотистого ложа.

Роскошные же покои были у наследничка. Потому и в королевские перебираться не спешит? Коронованный отец-то жил куда скромнее балованного сына. Своего единственного света в окошке.

— Знаешь, что теперь будет с твоей сестрой? — ехидно и зло усмехнулся высокомерный короленок. — Она ведь и впрямь уже бесполезна. С ней нельзя даже разок переспать — риск такой, что даже богиня любви и красоты не стоит подобной цены. Нет, ну что за дикие у вас в диком Лингарде старинные обычаи — с этим древним Алтарем? После такого ведь даже верной страже на потеху не отдашь… если у тебя нет лишней стражи.

Так ему известно об Алтаре? И при этом он считает Диего любовником Корделии? Или полагает, что они успели до Алтаря? Есть ли предел его грязным фантазиям?

— Отпусти Изольду и Диего. Я сделаю всё, что ты потребуешь, — повторила она. — Я — Маг, Исильдур. Сильный Маг. Я встану на твою сторону. Я смогу тебе помочь во всём, что ты…

Он расхохотался. Смеется красиво очерченный рот… абсолютно ледяные глаза:

— Хочешь быть благородной? Не выйдет. Ты — жалкое ничтожество, как и все прочие людишки. Знаешь, сколько моих врагов сегодня уже сначала играли в благородство, а потом все-таки стали самими собой? Двух твоих сестер уже убили — и что ты сделала? Ни-че-го. Я убью еще одну твою сестру на твоих глазах. А ты всё равно сделаешь для меня всё, чтобы трусливо спасти свою хорошенькую шкурку.

— Я перережу тебе горло, как только смогу! — зло прошипела Корделия. — Как только до него доберусь.

— Не доберешься. Я ведь не зря сказал «хорошенькую». Я знаю, как поступать с такими, как ты. Как поступать с непослушными зверюшками, не поддающимися дрессировке. С наглыми ничтожествами. За каждую такую попытку я тебя… укорочу. На руку, ногу, глаз… зачем тебе так много? Как и за любое непокорство.

Попытка будет одна. И ты умрешь.

— Завтра я убью твою сестру. А до послезавтра ты подумаешь. Откажешь мне — сама выберешь, чего именно лишишься. Маги тебя потом подлечат, чтобы не истекла кровью. Боль, правда, можно не убирать. Откажешь еще через неделю — будет что-то еще. Тебе ведь нужно не так уж много, Дэлли. Обойдешься. Племенной свинье необходимо только брюхо — вынашивать. Ей даже вымя уже без надобности. А сейчас только попробуй вякнуть что-нибудь — я выколю тебе оба красивых глаза. Прямо сейчас. Ну что — поняла, где твое место, жалкая, трусливая крыса? — бешено прорычал он, вскакивая с кресла. — Вот то-то же. Стоило бы потом отдать верной страже и тебя, ты-то безопасна… да кому ты будешь нужна? По-настоящему забавно визжат только девки. А вы, лингардские сучки, успели поваляться под каждым вторым рыцарем. Ничего, я позволю тебе послушать, как визжит ритэйнская принцесса… которую я не выберу. Вдруг у тебя еще останутся уши? Или хотя бы одно?

Глава 16

Глава шестнадцатая.

Ланцуа, Веаран.

Изольда слишком долго не видела солнечного света. Как и любого другого — даже чадящих факелов. И сковывающие «браслеты» на исхудавших руках ее точно не радуют. В очередной раз.

Потому что так уже было. Она уже теряла всё — не так уж давно. Родных. Свободу. Силу. И в прошлый раз это сопровождалось жуткими смертями двух сестер — на ее глазах. Как теперь ухитриться не потерять больше никого?

Тяжелые двери подземной камеры распахнулись резко. Настежь.

И пресловутые факелы вошли раньше до зубов вооруженных людей. Как и их обнаженное оружие. Стража ворвалась к закованной пленнице острыми мечами и копьями вперед. На всякий случай. И крепкие кольчуги со шлемами нацепили буквально все.

А более осторожные Маги — уже за ними. Тоже, кстати, при кольчугах.

А подлый и трусливый королишка — вслед за Магами. Этот, правда, без доспехов. Тяжеловаты для него, наверное.

Или как иначе продемонстрируешь роскошные парадные парчовые золотые одежды? И такой же ярко-расшитый плащ.

Яркий коридорный свет исчез за захлопнувшимися дверьми подземелья. В коридоре факелов больше. Там никого не держат по тьме.

А солнца Изольда не увидит уже никогда. Как и луны, и звезд.

— Вот эта девка! — визгливо ткнул в ее сторону злющий королек.

Увы, проклятые «браслеты» лишили пленную Изольду Магии, но отнюдь не обостренного нюха. И теперь тяжелую духоту годами не проветренного подземелья щедро разбавила еще и мерзкая вонь чужого перегара. Пополам с приторными духами. И с липким, нервным потом. Короленок отчаянно трусит в ее присутствии — даже сейчас. Даже когда она закована, и их разделяет стена вооруженной стражи и не самых паршивых Магов.

Разве что в плане их отвратности.

Неважно даже то, что Изольда — ранена, и никто и не подумал оказать ей хоть какую-то помощь. Или дать еды или воды.

Королишке всё равно страшно. Несмотря ни на что. Он отчаянно ищет, как и на ком сорвать этот позорный страх.

Маги несколько удивленно уставились на своего нового монарха. Они и так знают, кто такая Изольда.

Не знает стража? Возможно. Это хорошо? Нет, не слишком.

— Принесите ее этой ночью в жертву и наконец достаньте мне ее Магию, как и обещали! А сначала пусть стража использует эту дрянь — по прямому бабьему назначению! Прямо здесь и сейчас! Я хочу это видеть! — по-бабьи визжит он. — Раз уж ее девственность для алтаря Силы необязательна.

— Необязательна, но желательна, — себе под нос бормочет старый Маг-предатель. Его набухшими унизанные венами руки слегка подрагивают, на виске бьется нервная жилка.

Что ты выиграл, сменив нормального, честного короля на подобное ничтожество?

Маму тоже подло предали. Те, кто клялись ей до конца верно служить — кровью и жизнью.

— Если она ее еще сохранила…

На обреченную Изольду пожилому Магу плевать, но он сам не настолько силен для столь сложного обряда. Любое препятствие — и вот он, позорный провал. И тогда уже — неотвратимая казнь. И вряд ли быстрая.

А его более молодой напарник по колдовству и предательству еще и свалит на него вину за неудачу.

Девушка криво усмехнулась. Пожелай ее жалкий, ничтожный королек для себя — она бы сейчас промолчала. А его гнилые дни завершились бы в ближайшие же месяцы. Вековое проклятие и неотвратимая кара суровых богов — неумолимы.

Но убивать всего лишь продажных слуг ценой своей чести Изольде что-то неохота. Да и мерзко.

Раз уж в этот раз стражу никто не собирается предупреждать. А у Изольды не заткнут рот. Всё еще.

— Я до конца моих дней связана Лингардским Алтарем, — вновь честно призналась Изольда. Громко и отчетливо. — Любой, кто посягнет на обрученного самими богами, умрет как презренный клятвопреступник и подлый святотатец. Отдавший такой приказ разделит горькую судьбу посягнувшего — в жизни и в вечном посмертии.

Сама от себя не ждала столь торжественного тона. И столь искусной полуправды.

А столь яростного взгляда загнанной волчицы от раненой и закованной пленницы не ждал явно никто.