Волчий пастырь. Том 3

Помощник капитана рассказал нам уже детально, что лед нужно откалывать аккуратно, чтобы ничего не раскурочить, и в первую очередь уделять внимание водосточным отверстиям. Названий этих отверстий он озвучил сразу несколько, ни одно из которых я даже запоминать не стал. В первую очередь чистить от намерзающего льда дырки, через которые с палубы стекает вода – что может быть проще? А вот после очистки водосточных отверстий нужно было скалывать весь остальной лед с других поверхностей, тросов такелажа и оборудования, для того чтобы судно не набирало вес на высоте выше ватерлинии, сохраняло остойчивость и не отправилось на дно морское после опрокидывания.

После рассказа о том, как именно и откуда сбивать лед, каждый из нас получил спасательный жилет с сигнальным маяком, и инструкции что делать и как вести себя, если случится оказаться за бортом. Но и на этом подготовка не кончилась – нас поделили на команды. Боевые группы варгрийцев разделили – пусть нам предстояла битва со льдом и морской стихией, но специалистами в этом были все же нордлинги-матросы. И бойцов-варгов раскидали по смешанным командам вместе с нордлингами.

Через десять минут, потраченных на первый инструктаж, первые смешанные команды, страхуя друг друга, вышли на палубу. В запотевшее стекло рубки я внимательно наблюдал, как перемещаются по периодически заливаемой палубе фигуры в желтых непромокаемых комбинезонах.

Перед тем как в свою очередь взять в руки лом и отправиться на палубу, я посмотрел на проекцию нашего маршрута. При сохранении прежней скорости нам оставалось провести в пути пять суток. И по прогнозу предполагаемого пути края обычной бури будут сопровождать нас все время плавания. Поэтому полагаю, что это будут очень тяжелые пять суток.

А о мучающей меня морской болезни я как-то забыл еще во время инструктажа от помощника капитана и больше даже не вспоминал.

Глава 17

В другой ситуации мне бы, наверное, было некомфортно, холодно и мокро. Но сейчас я на неудобства даже не обращал внимания – сбросив непромокаемый плащ, просто сполз по стене, привалившись в уголке к стене так, чтобы качка не сильно болтала голову.

Мы втроем только что вернулись с очередного выхода на палубу и передали инструменты следующей отправившейся на борьбу со льдом команде. Нам же предстоял заслуженный трехчасовой отдых. Кетиль Удача, довольно странный нордлинг, которого капитан прикрепил к нам с Никласом в вахтенную команду третьим, сразу, причем мешком, завалился на пол поодаль. И, похоже, уже спал. Странный он вообще человек – немного, я бы сказал, сумасшедший. Улыбается постоянно к месту и не к месту, стихами периодически разговаривает, еще и нервный слишком. Ну да ладно, главное, что дело свое знает – во время работы Кетиль буквально преображался и становился на нормального человека похож.

Шли вторые сутки нашего движения по краю шторма. Несмотря на дикую усталость, я по-прежнему не то что спать, закрыть глаза не мог – палуба ходила ходуном, и у меня словно внутренний блок стоял: очень боялся закрыть глаза, заснуть, а после проснуться и понять, что корабль уже под водой. И открытые глаза меня как будто от этой перспективы удерживали – словно, пока смотрю на окружающий мир, ничего плохого не случится. Никлас, кстати, хотя и сохранял внешне невозмутимый вид, судя по всему чувствовал примерно то же самое. Сделав кофе – дрянной, из кофеварки, и перелив его в закрытый бумажный стаканчик, Никлас опустился на пол рядом со мной.

Долгое время, отхлебывая по очереди кофе из одного стакана, мы так и сидели на полу, привалившись к стене кают компании, и наблюдали, как с противным скрежетом ездит по полу туда-сюда алюминиевая миска с кормом. Хозяин миски, наглый рыжий кот одного из нордлингов, развалился напротив нас у противоположной стены и также иногда наблюдал за скользящей по полу миской. Качка ему никаких неудобств не доставляла – кот, по словам капитана, не первый раз в рейсе, привыкший. Как раз сейчас это рыже-наглое чудовище, довольно обыденно подняв высоко заднюю лапу, вылизывало свои пушистые штаны где-то в районе задницы.

– Почему ты с Ливией? – поинтересовался я у Никласа.

Неожиданно поинтересовался, причем даже в некотором роде неожиданно и для самого себя. Такие вопросы не совсем корректны, но обстановка окружающая вполне располагает к небрежению некоторыми условностями.

Никлас на вопрос довольно долго не отвечал. И стакан с кофе от меня в очередной раз не забрал. Я уж думал, что он или заснул, или решил сделать вид что заснул. Но как оказалось нет.

– Тебе не понять, – после долгого, очень долгого молчания произнес наконец Никлас.

– Так попробуй объяснить, – отхлебнув кофе, пожал я плечами.

– Тебе зачем?

– Мне это важно.

– Но ведь на вопрос моей лояльности это не влияет. Пока ты не действуешь во вред Ливии, я целиком и полностью на твоей стороне.

– Я понимаю. Но мне все равно хотелось бы узнать твои личные мотивы.

– Зачем? – с выражением выделил вопрос Никлас.

– Ливия моя сестра. И мне важно знать, почему ты ее спас и почему ты с ней.

Никлас в ответ на мои слова негромко рассмеялся. Мне казалось, что разговор окончен, и он больше ничего не скажет, но я ошибался.

– Себя-то не обманывай, – вдруг произнес он, забирая у меня стакан с кофе.

– В каком смысле? – вообще не понял я его слов.

– В прямом смысле. С чего ты взял, что она твоя сестра?

– А…

Я даже сразу не нашелся, что сказать. И как озвучить вслух довольно очевидные вещи.

– Рейнар, давай будем объективны, – устало произнес Никлас. – В тебе, в этом занятом тобой теле дух… кого? Правильно, твой. Доминика Веспасиана де Рейнара. Твой и только твой. Белый волк, который придет с Севера вместе со стужей…

– Что-что? – удивился я услышанному.

– Белый волк, который придет с Севера вместе со стужей. Не слышал этого пророчества? – удивился Никлас.

– Нет. Расскажи.

– Хм, странно. Спроси лучше у своей подруги Веры из Фегервара, я могу переврать слова, а в оригинале оно на варгарианском, прости, на варгрийском языке. Но это сейчас неважно. Важно то, что занятое тобой тело сына Сесилии Альба и Максимилиана не имеет к ним более никакого отношения. Чужая оболочка, которую ты забрал себе целиком и полностью, вернувшись из Посмертия – слушай сейчас внимательно – по Реке Крови. У тебя даже внешность меняется и будет постепенно меняться все дальше и дальше. Так что Ливия не твоя сестра по крови.

– Мне кажется, это немного не так работает.

– Это работает именно так и никак иначе.

– Ты знаешь, кто мать Ливии? – спросил я у Никласа.

– Нет.

– Вот и я не знаю.

– Намекаешь, что кто-то из Рейнаров? – нахмурился он.

– Не знаю. Но, открою тебе секрет, я Ливию совсем не чувствую и не замечаю.

– Ливия в совершенстве владеет искусством танца теней.

– Нет, не в этом дело, – даже замотал я головой. – Слишком много разного происходило с ней и со мной, когда мы были рядом. Я бы почувствовал. А то, как я ее воспринимаю, бывает только при полной совместимости по крови, при родстве душ. Я ее не чувствую, как не чувствую и…