Волчий след

— Что будешь делать? — шепотом спросил Лукас.

Я кусала губу от страха, даже не представляя, что на это ответить. В этот момент раздался звонок в день, и я вздрогнула. Делая глубокий вдох, я обернулась к брату и быстро заговорила:

— Иди в свою комнату.

— Но, Джейн…

— Лукас, иди в свою комнату и не выходи оттуда, пока полиция не уедет! — приказала я, а звонок продолжал эхом отбиваться у меня в ушах. Лукас хотел заспорить, но я бросила на него твердый взгляд, и он ушел. Отпуская руку Нейта, я попросила его уйти на кухню.

— Я пойду с тобой, — возразил он спокойной.

— Нет. Иди отсюда.

Лишь умоляющего взгляда хватило, чтобы он согласился и ушел. На ватных ногах я подошла к двери и открыла. На пороге стояли два офицера, с суровыми уставшими лицами, и я пожалела, что выпила. От меня явно разило алкоголем, и я попыталась стоять как можно дальше от двери.

— Офицер Гроу, офицер Митчелл. Что за шум, мисс? — спросил один из полисменов.

Я только пожала плечами. — Ваши соседи пожаловались на шум.

— Нет никакого шума, — ответила я тихо.

Офицер Митчелл сузил глаза, глядя на меня.

— Вы пьяны? — спросил он. Положение не позволяла ему показывать эмоции, но в голосе все равно прозвучало отвращение. — Мы можем войти?

Я кивнула, пропуская их в прихожую. Повсюду валялись пустые бутылки и прочий мусор. Мои щеки горели. Офицеры переглянулись и посмотрели на меня с одинаковыми выражениями на лицах.

— Сколько вам лет, мисс? — спросил офицер Гроу.

Борясь с дурнотой, я привалилась к стене.

— Мисс, вам плохо?

— Семнадцать, — ответила я онемевшими губами.

— Где ваши родители?

Я сделала глубокий вдох, представляя себе лицо мамы, когда ей сообщат, что натворили ее дети, и поняла: лучше мне сесть в тюрьму.

— В отпуске.

Полисмены снова переглянулись.

— Вам придется поехать с нами в участок.

Мои ноги больше меня не держали. Если бы не дверная ручка, за которую я вовремя схватилась, то лежать мне на полу.

— Вы нормально себя чувствуете? — В голосе офицера Гроу не было заботы, только сухой вопрос.

Я кивнула, не в силах больше говорить.

— Вы можете взять куртку и телефон. Мы будем ждать вас на улице, — предложил Митчелл, и они вышли из дома.

Как только дверь за ними закрылась, из кухни вышел Нейт. Я без сил упала ему в руки. Он отнес меня на кухню и, усадив за стол, принялся открывать все шкафчики подряд. Я поняла, что он ищет аптечку.

— В том, что крайний слева, — подсказала я.

Нейт достал мамину огромную коробку с лекарствами и принялся рыться в ней.

Через минуту он вставил мне в руки стакан воды, разбавленной с каким-то средством, и заставил выпить всю до дна. Я чувствовала, что меня сейчас стошнит, но этого не произошло. Взамен в голове прояснилось, и я четко увидела встревоженное лицо Нейта.

— Уже лучше, — сказала я, и он облечено вздохнул. — Нужно взять телефон. Он в гостиной.

Нейт хотел принести его, но я решила испытать свои силы прежде, чем выйти к офицерам. Шаг давался с трудом, в ушах по-прежнему звенело, но, по крайней мере, ноги больше не подгибались.

Оказалось, что не все покинули дом. На лестнице в гостиной сидели Ханна, Лиза и Питер, и как только я вошла, они поманили меня к себе.

— Почему вы здесь? — спросила я. — Почему не уехали?

Лиза пожала плечами и улыбнулась. Я была глубоко тронута их поступком.

— Разве мы могли оставить тебя одну?

— Спасибо, но вряд ли вы чем-то мне поможете.

— Хочешь, я поеду с тобой в участок? — предложил Питер. Никогда еще он не проявлял ко мне заботу, и я улыбнулась сквозь слезы.

— Не стоит.

— Я с тобой поеду.

По лестнице спускался Итан. Я не могла поверить своим глазам и ушам. Краем глаза я заметила Лукаса в тени коридора, но он быстро скрылся за дверью своей комнаты.

— Что ты здесь делаешь? Ты же был в Портленде.

— Я здесь с самого начала, — ответил Итан, явно намекая на то, что он все видел: и мой пьяный дебош, и поцелуй с Нейтом. Я мысленно умоляла себя не краснеть.

— Нет, Итан, ваша мама директор школы. Вам не нужны лишние неприятности. Я поеду одна. Присмотрите за Лукасом, — попросила я.

Все согласно закивали. На лице Итана застыла маска недовольства. Он не хотел отпускать меня одну, и это так сильно трогало, что я хотела броситься к нему в объятия и рассказать всю правду о причинах нашего расставания.

Но этого не произошло. Я собрала все необходимое в маленькую сумочку и вернулась в прихожую. Навстречу мне вышел Нейт и решительно сжал мою ладонь в своей руке. Его взгляд говорил о том, что он не примет моих возражений.

Митчелл спросил о том, кто он, я ответила — друг, и офицер согласился, чтобы Нейт сопровождал меня. Наверное, я все еще выглядела невменяемой. Всю дорогу к участку Нейт держал меня за руку, и это поубавило страха, хотя думала я только об Итане. Я была так благодарна ему за проявленное великодушие и понимание. Я даже не извинилась, а он уже меня простил. Даже после того, как увидел меня целующейся с Нейтом.

Сидящий рядом Нейт вдруг стал мне противен. Если б не этот человек, возможно, Итан не смотрел бы на меня сегодня такими глазами. Хотя кого я обманываю? Нейт не виноват в том, что я жестоко бросила Итана. Хватит уже перекладывать на других груз собственных ошибок.

Когда машина остановилась перед полицейским участком, Нейт бережно вытащил меня на улицу и прижал к себе, на случай, если я захочу упасть в обморок. Я только улыбнулась ему дрожащими губами, и мы пошли вслед за офицерами.

Никогда прежде мне не приходилось бывать в полиции, даже несмотря на мое веселое прошлое. Офицеры чаще всего приходили к нам домой. В первый раз с известием о смерти отца, во второй раз с известием о смерти Эммы.

Нейт дернул меня за руку, и я посмотрела на офицера Гроу. Он что-то говорил.

— Подождите здесь. — Гроу придерживал для нас дверь кабинета, и я порадовалась хотя бы тому, что меня не бросят в камеру.

Нейт потащил меня за собой и усадил на стул перед письменным столом. Гроу закрыл за нами дверь, и в комнате стало тихо.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Нейт. Я не знала, что можно ответить. Физически и морально я была разбита. Мне казалось, я уже слышу мамин срывающийся от ярости голос.

Дверь кабинета открылась, и я посмотрела на вошедшего. Это был усталый мужчина лет сорока в полицейской форме. Он сел за стол и положил перед собой какие-то бумаги. Складывая руки, он бросил на меня неоднозначный взгляд, и я вспомнила, что сейчас глубокая ночь.