Волчий след

— Что бы сделал ты, оказавшись в такой ситуации?

Лукас был приятно удивлен.

— Ты просишь моего совета?

— Да, ты всегда был умнее меня.

Мы рассмеялись, но это была правда. Мой брат всегда старался поступить правильно по отношению к другим, и лишь когда дело касалось только его одного, мог сложить руки и наблюдать за разрушениями.

— Я бы постарался никому не причинить боли. Это… неприятно.

Пришлось сдерживать внезапно набежавшие слезы. Воспоминания вернули меня в день маминой свадьбы и передо мной снова Итан, в глазах непонимание и страх. Я снова говорю ему, что мы не можем быть вместе.

Я поступила жестоко, я причинила ему боль.

Мой взгляд оторвался от асфальта под ногами, и я посмотрела на Лукаса. Он улыбался, скорбно, но улыбался, и я почувствовала толику мрачной радости. Я спасла его, ценой своих отношений с Итаном, ценой боли, которую причинила ему. Мои чувства к Итану ничто, по сравнению с благополучием родного брата.

— Случается, ты пытаешься спасти кого-то, причиняя боль другому человеку.

Лукас меня понял.

— Я верю, что в мире есть что-то уравновешивающее, — ответил он. — И даже если ты причиняешь человеку боль, ты должна понимать — она не будет преследовать его вечно. Когда-нибудь все забудется. Все проходит.

Мне стало легче. Намного легче. Конечно, Лукас говорил лишь то, что я хотела услышать, но мне все равно было нужно это услышать. Он был прав, мы всего лишь дети, не мы первые, не мы последние кто расстается, но я все равно чувствовала себя отвратительно. Итану, чьи чувства ранила Эмбер, я помогла поверить в хорошее будущее и тут же воткнула нож в спину.

— Я не знаю, что я чувствую. — Слова сорвались с губ раньше, чем я решилась говорить сокровенную правду.

Мы остановились, и Лукас встал напротив меня, согревая мои руки своими ладонями.

— Поступай так, как считаешь правильным. Не мучай себя.

Я хотела сказать, что не знаю, как правильно, но зеленые глаза Лукаса, точно такие же, как у меня, такие же, как у нашей матери, заставили меня молчать. Мне было комфортно постоянно себя обманывать, думать, будто я просто запуталась. На самом деле я знала, что делать. Давно знала, просто боялась начать действовать.

Я, патологическая эгоистка, боялась своими действиями причинить боль близкому человеку.

Мне на щеку упала капля дождя, начинался ливень, и мы побежали обратно к дому.

*

Утро понедельника. Мне пришлось отрывать Лукаса от постели. За окнами все еще хмуро и пасмурно, но времени грустить не оказалось. Я накормила нас вчерашними макаронами и тушеной говядиной, как вдруг позвонила мама.

— Все в порядке, — сказала я в сотый раз, отвечая на ее вопрос.

— Может нам вернуться?

Я обреченно закатила глаза, уговаривая себя не злиться.

— Нет, у нас действительно все нормально, мама, — ответила я чуть резче, чем следовало. Лукас смотрел на меня стеклянными глазами. — Голова не болит, температуры нет. Собираюсь в школу.

И снова все сначала. После десяти минут разговора с мамой я готова была бросить трубку и отключить все телефоны в доме. С трудом убедив маму оставаться в Испании, я бросила телефон на диван и поспешила переодеться.

Покидая дом, я застыла на крыльце, замечая отсутствие «фольксвагена» перед домом и поймала себя на мысли, что ожидала увидеть Нейта.

Ханна любезно спросила о моем самочувствии и больше не сказала ни слова. Я не стала расспрашивать, наверное, очередная бредовая обида. Глядя на мрачную Ханну, я вспомнила, что не перезвонила Итану. Стало страшно, и я побоялась обернуться, вдруг он убьет меня взглядом.

У меня сразу испортилось настроение.

День прошел напряженно. Итан не обижался, но я все равно заметила холод в его голосе, когда он обращался ко мне. Лиза откровенно радовалась моему выздоровлению. Питер молчал и улыбался. Филип поинтересовался, как прошли выходные, я ответила, что хорошо, на том и закончили.

За ланчем я ничего не взяла и мрачно хмурилась, когда мы с Ханной шли к нашему столику. Девочка мгновенно оказалась рядом с Филипом и защебетала, улыбаясь от уха до уха. Я сделала вывод, что свидание удалось.

Все было как обычно. Лиза читала конспекты, Питер молча ел огурцы. Ханна много говорила и Филип улыбался, глядя на нее. Итан опаздывал. Я делала вид, что ничего странного не происходит, но отсутствие Итана угнетало.

Но угнетал не только Итан.

Я нарочно уронила на пол ручку и, поднимая ее, бросила взгляд на Нейта. Он сидел один в дальнем конце зала, увлеченный чтением книги. Когда я поднималась со стула, на меня уставились четыре пары удивленных глаз.

— Возьму колу, — отмахнулась я и уверенным шагом направилась прямиком к Нейту, ощущая спиной гневный взгляд Ханны. В тот момент я думала лишь о том, как рада, что Итан задержался на тренировке.

— Привет, — вежливо поздоровалась я, пытаясь улыбнуться. Нейт лениво оторвал глаза от книги и безразлично посмотрел на меня. — Можно сесть?

Взгляд Нейта опустился на страницу, и я расценила это, как согласие, хотя его безразличие задевало меня.

— Что читаешь? — спросила я, силясь изобразить на лице искренний интерес. И пусть было совсем не трудно прочитать на обложке надпись «Биология», я решила начать именно с книги.

— Сама не видишь? — холодно спросил Нейт. Мне понадобилось пару секунд, чтобы приглушить порыв гнева и продолжить спокойно улыбаться.

Честно говоря, я была уверена, что меня ожидает совершенно другой прием, так что равнодушный голос Нейта немало меня огорчил.

— Какой у тебя следующий урок?

Нейт резко захлопнул книгу и пронзил меня взглядом полным чистого раздражения. Впервые в жизни я не согласилась с тем, что ненависть лучше безразличия.

— Какая тебе разница? — резко спросил он, и я едва узнала голос всегда обходительного Нейта Сноу.

— Никакая, просто…

— Что? — уже устало спросил Нейт. — Что ты хочешь от меня? Зачем ты пришла?

Я растерялась и заморгала, сдерживая слезы.

— Ничего. Прости.

Минуту мы смотрели друг на друга в молчании. Я уже собралась уходить, когда Нейт протянул руку и сжал мое запястье, усаживая обратно. В этом жесте я узнала прежнего Нейта и почувствовала облегчение — легкая теплая волна пронеслась по моему телу.

— Прости. Прости меня, — прошептал он с оттенком вины. — Я просто…

После небольшой паузы я снова обрела дар речи и слова полились от горечи и обиды.

— Хотел меня изменить? У тебя многое получилось, Нейт.