Волчок
Шрифт:
— Ты же не наделаешь глупостей?
— Каких?
— Никаких! — запретил Элексий.
— Пока нет. У меня закончились идеи.
— Ты какой-то странный.
— Никодим меня напоил какой-то дрянью из Яви, — Север хотел сообщить это с жалобой, а получилось будто похвастался.
Элексий недоверчиво сощурился.
— Как вы успели напиться, если я только до столовой сходил?
— Так мне много не надо… Чтобы сразу почувствовать себя раздавленной коровьей лепешкой на раскаленной солнцем дороге.
— Теперь как-то вдвойне неловко оставлять тебя одного на этой, — он с
— Думаешь, я вешаться собрался? Ага. С такими потолками повесишься пока вешаешься, — Север встал и демонстративно выпрямил спину, упершись макушкой в потолок.
Элексий из вежливости усмехнулся.
— Может тебе получше комнату попросить?
— Да не. Я же тут ненадолго, — озабоченно посетовал Север, нарочито медленно и болезненно садясь на кровать. — Сначала отработаю, а потом уже подумаю, что делать.
— Погоди. Без меня не думай. Я завтра зайду. Одно место клевое знаю. Перед твоей отработкой как раз успеем заглянуть.
Север уселся обратно на кровать и откинулся спиной на подушку, прислонившись затылком к стене.
— Ладно. Договорились.
— Знаешь, хорошо что ты приехал, — довольно заявил Элексий. — Все наши такие серьезные, умными казаться хотят. А с тобой не соскучишься.
— Спасибо. Взаимно, — оторопело хмыкнул Север. — Спокойной ночи.
— И тебе, друг, и тебе.
***
— Птичка в гнезде. До утра не вылетит. Эй. Прием, Сирин. Прием.
— Что? — раздалось из рации.
Элексий повторил, но из динамика на него снова наорали:
— Кнопку держи, когда говоришь! Прием!
— Я держу! У нее батарейки сели. Прием.
— У меня не садятся, а у тебя садятся? — зашипели из динамика. — Ты что, с рацией балуешься?
— Я не балуюсь с рацией, — обиженно ответил Элексий, ковыряя краску на стенке заброшенного дома. — Рыбка в садке, говорю. До самого утра. Прием.
— Ты мне со своими рыбками… Значит так. Ведешь его в "Чад". Сидите там, и погромче, чтоб каждая собака вас запомнила. Как получишь сигнал, расходитесь. Пусть спокойно идет в скотовник. Ты идешь в тканный к портному. Там действуй по усмотрению. Понял? Прием.
— Понял-понял. У меня и повод даже есть. Прием.
— Прекрасно. Вопросы? Прием.
— Никаких вопросов. Все будет четко, как вы сказали. В лучшем виде.
***
По пустой улице гуляло эхо продолжающегося на площади праздника. Здесь, под ночным небом, у огромной тюремной крепости, возвышавшейся над двухэтажными неприметными домами, не было ни украшений, ни последствий гулянки, словно само веселье обходило это место стороной. На фоне мощных крепостных, обитых железом ворот Север казался маленьким заблудившимся мальчиком. И ощущал себя соответственно. Он еле нашел это место по памяти.
Север чувствовал себя немного лучше и выглядел слегка здоровым. У себя в комнате, пока никто не видел, он все-таки глотнул живой воды из фляги. Правда чутье все равно не вернулось. Кроме воды в мешке он нашел мобильник и долго думал, брать ли его. Но учитывая предыдущий опыт, не был уверен, что так сразу вызволит Влада и отошлет домой. Поэтому оставил телефон
в сумке и отправился в скотовник.Охотник побарабанил по вырезанной в воротах двери. Не получив ответа, он подошел к зарешеченному окну слева от ворот. Не успел он постучать, как в сторожке зажегся свет.
В окне появилось неприветливое лицо Велемеля. Он хоть и был младше Севра на пару лет, но выглядел как столетний пожеванный вареник с ушами. Особенно в плохом настроении, как сейчас, когда увидел, кто к нему пришел среди ночи. Открывать, ясное дело, не собирался, а Север — уходить. К великой досаде Велемеля, гость не испепелялся взглядом и намеков в виде злобно нахмуренных бровей и отмашек рукой, словно надоедливым голубям, не понимал. Стоял, скрестив руки, и птичьим взглядом пялился в окно.
Велемель открыл форточку.
— Че те надо? Проваливай! Или тебе вломить за то что ты сделал?
Вместо ответа в окошко просунули записку. Охранник прочел послание и быком посмотрел на Севра.
— А другого времени ты для этого не нашел.
— Мне сказали можно сразу начать. Я могу сходить к командиру и...
Велемель плюнул и поплелся открывать.
— Все двери всегда должны быть закрыты, — сразу начал он инструктаж, когда они оказались в сторожке. — Занятые клетки не убирать. Тварей не кормить. Руки в клетки не совать. Хотя… Тебе можно.
Он кинул Севру связку ключей и следом кожух с дротиками на ремне.
— Усыпляющие.
— Зачем?
— Надо. Остальное в туалете возьмешь, — Велемель кивком указал на расшатанную дверь за своей спиной. Север кивнул, но не спешил двигаться с места. — Ну, что еще?!
— Слушай. Прости, что я тогда тебя… Это… Мне тогда чутье подсказало, что тебе не стоило идти в Явь. Там и правда ничего хорошего.
— Угу, — мрачно перебил его сторож, садясь за свой стол.
— Если хочешь, можешь мне врезать.
Охранник неохотно посмотрел на Севра и на его синяк под глазом.
— Хотел когда-то. Но видимо меня кто-то опередил, — разочарованно цыкнул он.
Как ни странно, Север даже расстроился. Элексий обещал, что его забрызгают ядом, а от него нос воротят, как от какого-нибудь бродяги или слабоумного. Плохой знак. За побои от Гарьи он получил пропуск в скотовник. Стало быть для удачного спасения Влада неплохо было бы отхватить еще люлей. Но настаивать не посмел.
Север приступил к работе. Набрав ведро воды, поставил его в тачку для навоза. Затем взял вилы с лопатой и задевая ими о все косяки, потащил вместе с гремучей тележкой ко входу в тюремный блок. Велемель отпер ему сначала скрипучую решетчатую дверь, а потом деревянную.
— Ого, а фонарика нет? Или свечки..., — спросил Север уткнувшись взглядом в кромешную тьму.
— Слева на стене, — проворчал сторож.
Север нащупал на стене рубильник и опустил его. Сонно моргая постепенно загорелось целых три лампочки на весь длиннющий коридор. Дождавшись, когда за ним запрут обе двери, охотник-уборщик покатил впереди себя тележку. Остановился, когда отошел от дверей на приличное расстояние, побросал все добро и быстро зашагал дальше.
— Влад! — шепотом позвал он, заглядывая в каждую клетку. — Ты где?