Волчок

"Идиоты" не останавливались. И чем дальше они шли, тем больше лес походил на поле битвы двух великанов, которые в дурном угаре раскидали повсюду огромные камни и разрыли все вокруг на холмы и на овраги.

Деревья редели. Над головами открывалось все больше неба, синего, просторного, страшного.

Как ни странно, Заид молчал. И уже давно, несколько часов. Осознание этого пришло ко всем, когда они уже поднялись над лесом. На вопросительные взгляды охотник ответил раздраженным кивком, мол, ничего не знаю, отстаньте. Ему, человеку с крайне чутким слухом, как никому другому не нравилась долгая тишина.

Пересмешники давно не появлялись. Леший куда-то запропастился. Даже ветер не шевелил витки и не морозил щеки. Стало так тихо, что все слышали, как Каленый пьет воду, и она булькает у него в животе. Лошади пофыркивали, их копыта стучали каменистую землю, поскрипывали седла. Все эти звуки тонули в обволакивающем безмолвии Бесовой горы. Звенящая в ушах тишина создавала у путников ощущение, что все они — неосторожные мыши, топчущиеся по краю паутины перед самыми хилицерами огромного паука.

Солнце клонилось к лесу и залило все вокруг странным желтым светом, нарисовав жуткие, вытянутые тени, навевая жуткие фантазии и страхи о грядущей ночи.

— Может, тормознем? — тихо предложил Север, когда они вышли к небольшому пустырю, окруженному пусть невысокой, но сплошной стеной.

Его голос мгновенно разрядил общее напряжение. Словно кто-то открыл дверь в душном помещении. Все вдруг вспомнили, что они все еще люди и пришли в горы не в поисках своей покорной смерти, а с четкой целью.

— Заночуем здесь, — скомандовал Заид, будто принял это решение сам только что.

Север не помнил, чтобы кого-то назначали главным, но спорить не стал.

Пока они возились с палаткой, поднялся буран. Ледяной ветер выдувал тепло из курток, колючими лапами царапал лицо и вырывал из замерзших рук тент и веревки. Сквозь вьюгу Север услышал за спиной встревоженно-вопросительные голоса. Наверное, обращались к нему, но он ни слова не разобрал. Второпях привязав угол, он обернулся:

— А-а?!

Его отклик унес ветер, ибо обращаться было не к кому. Север оцепенел, недоуменно озираясь.

— Ты там околел или что?! — позвал Ивар, выглянув из палатки. — Одного тебя ждем!

Дважды звать не пришлось. Север влетел в палатку, будто за ним уже гнались, и плюхнулся в самый дальний от входа угол на разложенный для него спальный мешок.

Четырехместная палатка дрожала на ветру, норовя взлететь вместе с жильцами. Масляная лампа создавала иллюзию безопасности и уюта. Заид разлил всем в алюминиевые кружки горячий чай с ягодами и разделил на четверых копченую жар-птицу и хлеб.

Севру достались самые маленькие порции и того и другого, но он не заострил на этом внимание. Все равно кусок в горло не лез, хоть желудок уже стянуло от голода. Кое-как он дожевал, что дали, запил горячим чаем и забрался в спальный мешок, отвернувшись к стенке.

Сон к нему так и не шел. Устав с дороги, да в тепле ожидаемо было бы отрубиться в первую же секунду, как принял горизонтальное положение. Но даже когда все улеглись и затихли, Север, затаив дыхание, смотрел на выгибающийся люк палатки и представлял, что это кто-то пытается войти и вот-вот потянет за змейку.

Снаружи шлепал на ветру отвязавшийся угол тента. За воем пурги чудились чужие голоса, страшные и голодные.

Лошади стояли в отдельном укрытии, под навесом прикрепленном к острому выступу и беспокойно храпели. Непогода и пересмешники им может, и не страшны, но мало ли кто еще обитает в Бесовых горах. Север доверял лошадиной интуиции чуть больше, чем слуху Заида. Ему захотелось пойти и проверить, что или кто тревожит животных прямо сейчас. Но как раз этого делать не стоило.

Он стал перебирать в голове возможных тварей способных их побеспокоить. Это не мог быть аспид, стрыга, или берендей — их давно истребили и прогнали. Вепрь и обглод тоже не вызывали у чутья острого отклика. Выпь? Выпь живет около воды и до весны обычно не бродит по округе. А вот горный черт, крупный и непуганый собрат деревенской мелкоты, не постесняется порвать палатку и тех, кто в ней. Чутье отзывалось на него, но хотелось надеяться, что он далеко.

Главное, что Влад неизменно оставался в одной стороне. И Марийка была на месте, в городе. Пока еще. Только бы успеть.

Каленый постарался на славу и не пожалел тепла для палатки, прогрев даже землю под ней. Но дальше, в горах топить снег может быть опасно. Да и устал парень, это видно. Стоит ли тащить его в горы? И остальных тоже. Вчетвером, конечно, надежнее, но одному-то быстрее.

Севру в спину ткнулся локоть и оборвал его мысленный поток.

— Чего не спишь, — строго сказал мельник. — И так тошно, еще ты мозгами скрипишь.

Север промолчал в ответ. Но потом решился кое-что сказать.

— Дядь Ивар. Простите, если..., — он сделал паузу, подбирая наименее унылые слова. — Если ничего не получится.

— Что не получится? — раздраженно буркнул старик. — Ты что, след потерял?

— Н-нет, конечно.

— Вот и уймись.

Север послушно заткнулся, стараясь думать потише и не шевелиться без необходимости, чтобы не шуршать. Хотя бесконечно трясущаяся на ветру палатка все равно не давала никому покоя. Только к середине ночи ветер чуть утих, и усталость взяла свое, позволив провалиться в муторный обморок, отдаленно похожий на сон.

Из хрупкой дремы Ивара выдернули крики и звуки борьбы снаружи. Стены палатки посветлели. Уже утро. Ивар поспешно вылез через уже открытый люк. Однако, то что он увидел, когда выскочил из палатки, борьбой мог назвать с натяжкой.

Север и Заид — один здоровый и сильный, другой пружинистый и ловкий, — пыхтя и ругаясь, валяли друг друга по снегу.

— А ну! Прекратить! — рявкнул Ивар. — Чего тут устроили?!

Север отвлекся на него и тут же был уложен лицом в снег.

— Он пытался свалить! — выпалил Заид, заламывая руку и так замершему противнику. — Дайте веревку!

— Да не собирался я никуда!

— Чего ему бежать? С ума сошел? — спросил Ивар.

— Вот и я о чем! Отпусти! — возмущенно взбрыкнул Север, отплевываясь от снега.

— Я видел, как он складывал себе в рюкзак вещи из седельных сумок. Наших седельных сумок! — подчеркнул Заид. — А еще еду из общего мешка.

— Зачем это еще? — нахмурился мельник. — Да слезь ты с него!

— Ну да! Он этого и ждет!

— Уйди! — сердито настоял Ивар, оттаскивая смуглого за шкирку.

— Психопат, — брюзгливо пыхтел Север, вставая и поправляя куртку.

За шиворот набралось снега и мелких камней. Заиду, к счастью Севра, тоже.

— Трус! Не собирался он, ага. А сам крался. Причем бездарно. Думал, я глухой?!